Цивилизация
— Существует ли такая же практика в США, когда акционеры (при поддержке властей или без нее) сменяют руководство издания, потому что они недовольны тем, как работают журналисты? Вызывают ли подобные истории сильный резонанс?
— Да, у нас тоже так бывает. Однако в США гораздо сложнее увольнять руководство, и, как следствие, мне кажется, это не такая распространенная ситуация. Это труднее сделать, потому что судебная система поддержит жалобы на «неправомерное прекращение трудового договора», если уволенные работники смогут доказать, что они были уволены из-за дискриминации, нарушения договора или вовсе безо всякой причины.
При этом если издание является частной компанией, то акционеры могут уволить кого хотят и когда хотят.
Как правило, самые частые смены топ-менеджмента происходят в журналах. Главного редактора увольняют, потому что издатель ищет новое «видение» для издания. В действительности это, как правило, означает, что издание теряет деньги. Новый главный редактор, в свою очередь, уволит оставшийся топ-менеджмент, чтобы привести своих собственных людей.
По мере того как традиционный новостной бизнес сжимается, руководство издания заменяют, с тем чтобы назначить людей с более современной точкой зрения на СМИ и на то, как оно должно развиваться.
— И кто в таких случаях может защитить журналиста? Профсоюзы?
— Есть несколько ассоциаций, которые имеют влияние. Например, Национальный пресс-клуб, Комитет защиты журналистов, Национальная ассоциация фотокорреспондентов. В действительности эти объединения не столь влиятельны, как группы очень хорошо зарекомендовавших себя изданий The New York Times, CNN, The Washington Post и т.д.
Существуют также мощные юридические фирмы, которые специализируются на вопросах свободы прессы.
Ведь действительно есть такой конфликт: СМИ часто очень недовольны правительственным контролем за информацией, связанной с национальной безопасностью, а также контролем за доступом к президенту.
Крупные корпорации контролируют огромные базы данных публичной информации, и американский закон, по идее, позволяет журналистам получить к ней доступ, но они не могут этого сделать без баталий в суде. Такого рода вопросы встают как на местном уровне, так и на федеральном. В судах перманентно находятся на рассмотрении дела, связанные с этой проблемой.
— Какие именно проблемы с доступом вы имеете в виду?
— Учитывая такое большое количество СМИ в США, которые соперничают за доступ к высшим правительственным чиновникам, правительство может выбирать, кому выдавать аккредитацию. Небольшим изданиям, которые не работают с массовой аудиторией, сложно получить доступ. Крупные организации вроде CNN иногда согласовывают тон освещения наиболее важных историй. Также иногда есть негласные ограничения для того, как могут быть представлены в публикациях высокопоставленные общественные деятели.
Я не утверждаю, что правительство контролирует прессу, но слишком критические или слишком радикальные СМИ могут потерять доступ. Это создает сдерживающий эффект.
— Когда я был в США, то обратил внимание, что некоторые СМИ четко обозначают свою политическую позицию. В частности, накануне предстоящих выборов газеты и журналы ведут агитацию за своего кандидата.
— То, что вы видели, иллюстрирует две вещи: как сильно люди — и целые издания — переживают за своих кандидатов на выборах, и тот факт, что сейчас в американских медиа происходит мощный сдвиг. Несколько поколений подряд считалось, что журналист должен быть нейтральным и объективным. Теперь во многом вследствие молодой аудитории и интернета все больше изданий приходят к идее, что иметь свою точку зрения — это нормально. Издание по-прежнему должно быть честным и сбалансированным. Оно должно оперировать точными фактами. Но это нормально для издания — иметь точку зрения, которая выходит за рамки редакционных колонок. Вокруг столько информации, что аудитория хочет от СМИ, чтобы они не только отсеяли самое главное, но и предложили точку зрения. Поэтому наша пресса в каком-то смысле начинает напоминать европейские СМИ.
— Вы имеете в виду некие национальные модели журналистики?
— Американская модель журналистики — ее культура и ее самоизображение — происходит из традиций «синих воротничков» (так обозначают рабочий класс. — «Газета.Ru»), то есть работающих мужчин (и женщин), пишущих для других работающих мужчин и женщин на важные для них темы. Хорошая журналистика утешает обиженных и задевает довольных жизнью. Наряду с этим Джозеф Пулитцер (американский издатель и журналист, имя которого носит самая престижная премия США в области журналистики. — «Газета.Ru») стремился превратить американскую журналистику в почти научную публицистику: когда объективные факты важнее, чем сенсации и макрекерство (muck-racking, «разгребание грязи», — термин, означающий расследовательскую журналистику, которая вскрывает пороки общества. — «Газета.Ru»).
Европейская журналистика родом из литературной традиции. Европейским изданиям свойственны высокий стиль и публикация мнений.
Американская журналистика имеет все меньше и меньше общего с «синими воротничками». Кроме того, общественность — особенно молодая аудитория в социальных медиа — хочет мнений и интерпретаций.
— Имеет ли значение, занимает ли коллектив СМИ какую-то позицию по воле акционеров или потому, что журналисты искренне поддерживают своего кандидата?
— Здесь ключевым фактором является прозрачность. Прозрачность и хорошая журналистика. До тех пор пока публика знает, почему вещи преподносятся именно так, они могут сами делать выбор, стоит ли их читать или смотреть. Не все точки зрения равны, и пресса не обязана преподносить их как равные. Некоторые политические идеи просто неправильные или плохие.
— Как вы сами относитесь к совмещению политической позиции и профессионализма?
— Продолжая ответ на предыдущий вопрос, на определенном этапе это перестает быть журналистикой. Это политическая пропаганда, которая прикидывается журналистикой. Если проблема спрятана и факты искажены, чтобы представлять только одну политическую точку зрения, это уже не журналистика. В обществе с сильными СМИ будут появляться новые площадки с критическим отношением к организациям, которые занимаются пропагандой под видом журналистики.
Люди жалуются, что большая часть СМИ левого толка. Но большинство средств массовой информации по-прежнему делают хорошую работу, давая полную и сбалансированную информацию.
И вместе с тем люди в США действительно опасаются, что наши СМИ становится слишком политизированными.
— В США, как и в России, существует проблема межнациональных конфликтов. Какую роль в сохранении мира и/или разжигании конфликтов играют СМИ? Существуют ли в США особенности в освещении, к примеру, протестов, связанных с полицейским насилием против черного населения?
— Нет никаких особых правил сверх уравновешенной, точной и справедливой подачи. Первая поправка (Первая поправка к Конституции США гарантирует свободу вероисповедания, слова, прессы и собраний. — «Газета.Ru»), однако, накладывает определенные ограничения. Запрещено разжигание ненависти. Запрещены высказывания, которые провоцируют насилие. Когда журналисты пересекают линию, то подобные истории часто заканчиваются в суде.
— Существует ли проблема в США, когда власть или читатели обвиняют журналистов и СМИ в том, что их позиция недостаточно патриотична и они работают против интересов страны? Как вы относитесь к подобным заявлениям?
— Да, но не так часто, как в России. У нас очень разные культурные традиции. По моему опыту, во многих странах подразумевается, что средства массовой информации защищают стабильность государства.
На самом деле партия власти использует это, чтобы защитить себя, называя журналистов непатриотичными или несущими угрозу национальной безопасности.
В США предполагается, что средства массовой информации призваны держать государство под контролем. В результате правительство нечасто преследует журналистов — Сноуден выступает известным исключением.
— Считаете ли вы, что информация, которую транслируют национальные СМИ за рубеж, может отличаться от информации для внутреннего потребления?
— Определенно. CNN International, например, гораздо лучше, чем CNN, который вещает у нас дома. Повсюду люди с весьма ограниченным кругозором. Средства массовой информации здесь грубо упрощают Ближний Восток, истории об американских экономических интересах за рубежом и т.д.
— Что вы думаете по поводу образа России в американских СМИ сейчас?
— Освещение России в СМИ сосредоточено почти исключительно на Путине. Мы освещаем российскую политику и культуру через действия вашего президента.
Также сохраняется много пережитков времен «холодной войны». Это может выражаться в конкурировании (например, на Олимпийских играх) или в виде озабоченности по поводу российского экспансионизма (Украина, Южная Осетия).
В ходе этих выборов в СМИ также дискутировали о России в связи со взломом электронной почты Демократической партии и Хиллари Клинтон.
Я думаю, что большинство американцев, которые негативно относятся к России, имеют в виду российское правительство, а не простых людей.
— Насколько успешно, по-вашему, применяется paywall (платный доступ к контенту в цифровых СМИ. — «Газета.Ru») в США? Как вы думаете, что должны предложить СМИ читателю, чтобы тот согласился платить за информацию?
— Это очень спорный вопрос здесь. Солидные новостные компании часто используют систему pay-to-play (система, позволяющая пользователю заплатить за возможность высказаться на площадке самому. — «Газета.Ru»). Однако то, как применять paywall, — это большой вопрос. Вы позволите читателям просмотреть определенное количество статей бесплатно, а затем выставите им счет? Или вы разделите бесплатный и премиум-контент? Основные новости бесплатно, но если вы хотите узнать подоплеку произошедшего, финансовую информацию, да хоть кулинарные рецепты, вы платите.
Как только люди привыкают к микроплатежам и у них уходит представление об интернете как о бесплатной зоне, то становится проще попросить читателей платить за контент.
Суть заключается в том, что одна реклама не спасет бюджеты большинства изданий. Если этого не сделает и платный доступ, то кто тогда?
