Цивилизация
В среду Мосгорсуд приступил к повторному рассмотрению уголовного дела в отношении уроженца Чечни Юсупа Темерханова, обвиняемого в убийстве бывшего командира 160-го гвардейского танкового полка Юрия Буданова. Первая попытка провести процесс закончилась тем, что в феврале этого года, когда стороны уже завершали представлять доказательства, суд распустил коллегию присяжных, так как в ней остались всего 11 человек (по закону вердикт должны вынести 12 членов жюри). В минувший понедельник была сформирована новая коллегия из 20 человек.
Как рассказала «Газете.Ru» адвокат обвиняемого Дарья Тренина, в понедельник в суд пришел один присяжный из старого состава, который потребовал внести его в список кандидатов в новую коллегию.
«Пришел присяжный, написал заявление, чтобы его допустили к участию в отборе, но его не пустили в зал и чуть ли не силой выгнали», — сказала она.
В среду начало процесса задержалось почти на час. На этот раз для проведения слушаний суд выделил просторный зал, в котором всем желающим хватило мест. Кроме жюри, остальные участники процесса не поменялись: тот же судья, те же адвокаты, напротив которых устроились прежние гособвинители и потерпевший Валерий Буданов, сын убитого экс-командира танкового полка.
В начале процесса судья Андрей Коротков сообщил причину задержки. Оказалось, что трое присяжных не явились в суд.
«Первый день — и уже троих нет», — ухмыльнулся он. Когда оставшихся 17 членов жюри пригласили в зал, Коротков сообщил, что из-за служебных обязанностей не пришли присяжные под номерами 7, 12 и 18. Позже адвокат Мурад Мусаев заметил, что защита при отборе жюри настаивала на том, чтобы их не включали в коллегию, так как они еще тогда говорили, что не смогут посещать процесс.
После этого гособвинитель Мария Семененко подошла к трибуне, чтобы огласить обвинительное заключение. Она напомнила, что Темерханов обвиняется в убийстве Буданова по мотиву «ненависти и вражды в отношении социальной группы военнослужащие» (ч. 2 ст. 105 УК) и в приобретении и ношении огнестрельного оружия (ч. 1 ст. 222 УК).
По версии обвинения, мотив преступления возник еще в 2000 году, когда трое военнослужащих пришли в чеченское село Гелдаган в рамках контртеррористической операции, которая была введена на территории Северного Кавказа указом президента в 1999 году «в целях пресечения и раскрытия террористических актов». В ночь на 13 февраля у военных возник бытовой конфликт с отцом подсудимого Шамилем Гагаловым.
В ходе этого конфликта военные застрелили Галалова из автомата, сожгли принадлежавшее ему кафе и автомобиль ВАЗ-2106.
По этому факту было возбуждено уголовное дело, которое в 2007 году было закрыто, так как следствию так и не удалось установить личности убийц. «Темерханов, полагая, что убийство совершили военнослужащие, и испытывая чувство ненависти и вражды ко всем военнослужащим, принимавшим участие в контртеррористической операции, не позднее февраля 2004 года принял решение отомстить», — зачитывала обвинительное заключение Семененко. В последующем, как считают обвинители, подсудимый готовился к совершению преступления, спланировал его, выбрал объект, подыскал не менее двоих соучастников и «принял меры конспирации, чтобы избежать уголовной ответственности».
Не позднее апреля 2011 года он установил, что Буданов, служивший в воинской части 13206 160-го гвардейского танкового полка, который также был задействован в контртеррористической операции, находится в Москве. Из СМИ обвиняемый знал, что в 2009 году бывший военнослужащий вышел на свободу из колонии, куда попал по решению суда за убийство в 2004 году девушки из Чечни Эльзы Кунгаевой. И тогда Темерханов решил его убить, потому что имя Буданова «получило широкий общественный резонанс», и он являлся «наиболее ярким представителем» военнослужащих, убивших отца подсудимого. Темерханов привлек не менее двоих своих знакомых, которые, по словам Семененко, разделяли его взгляды и согласились участвовать в убийстве. Эти неустановленные соучастники в течение трех дней до убийства помогали ему в слежке за Будановым, чтобы установить его места жительства и работы, а также весь распорядок дня. Далее в период между 16 мая по 7 июня 2011 года Темерханов приобрел автомобиль Mitsubishi Lancer 2010 года выпуска через Джамала Парагулькова. Для машины были изготовлены поддельные номера, поддельный идентификационный номер автомобиля и поддельный страховой полис на имя Мельникова, которому на самом деле он не выдавался.
Семененко отметила, что Темерханов обладал навыками стрельбы из огнестрельного оружия и для совершения убийства приобрел у неизвестных лиц пистолет с глушителем калибра 9 мм и восемь патронов к нему.
В феврале 2004 года Темерханов получил новый паспорт на имя Магомеда Сулейманова, добавила Семененко.
Наконец, утром 10 июня 2011 года Темерханов на автомобиле с поддельным номером «с068хо 199 рус» прибыл к дому на Комсомольском проспекте, где находилась нотариальная контора, куда Буданов подъехал оформить документы для вывоза ребенка за рубеж. И, как полагает обвинение, около 12.05 он вышел из машины и «не менее восьми раз» выстрелил в Буданова, после чего сел обратно в автомобиль и скрылся с места происшествия. «С целью затруднения розыска» Темерханов припарковал машину неподалеку на улице Доватора, сказала Семененко. Пистолет он оставил на сиденье, облил салон смесью бензина и дизельного топлива, поджег и скрылся. «Но, к счастью, автомобиль не догорел, и мы с вами сейчас здесь», — заключила прокурор. После этого она сообщила, что планирует представить сначала письменные доказательства, потом перейти к допросу свидетелей и потерпевших.
Далее от имени всех защитников и подсудимого выступил адвокат Мусаев. Он отметил, что «историю с ненавистью и враждой 11-летней выдержки» защита считает «чушью несусветной».
«Действительно, был убит повар Гагалов, действительно, был убит Буданов. Эти события в причинно-следственной связи не состоят, — заявил он. — Эта фабула обвинения высосана из пальца». По мнению защитника, следователи знали, что Темерханов не является убийцей, и подобрали доказательства под него. «То, что знали или не знали следователи, не имеет отношения к делу», — попросила Семененко судью сделать замечание Мусаеву. «Уважаемые стороны, не вступайте в полемику», — попросил в ответ судья. «Нет причины, по которой Темерханов мог бы убить, — продолжил Мусаев. — Это было убийство заказное, выполненное профессионально, поэтому они перешерстили все прошлое Темерханова и родили такой мотив». По его словам, мотив был придуман, чтобы утяжелить обвинение подсудимому. «Они пытаются убедить, что здесь не просто подсудимый, а чужак, враг, который посягнул на целую касту военнослужащих, — говорил адвокат. — Это попытка разделить нас на два лагеря — его и вас в противоположной стороне зала, чтобы вы априори испытывали к нему антипатию. Они пытаются заставить нас решать эту искусственную дилемму, тиражируемую в СМИ: кто Буданов — убийца или герой. Нам не важно, убийца он или герой, мы не собираемся обсуждать личность Буданова».
Далее Мусаев отметил, что возникновение у Темерханова умысла на убийство не позднее 2004 года считает «прозрачной ложью». На этом Семененко дважды попросила судью сделать адвокату замечание. В итоге Коротков попросил его не говорить, что обвинение это ложь. К концу своей речи Мусаев все-таки получил предупреждение от судьи. Адвокат закончил тем, что в деле действительно есть ценные доказательства, которые перемешаны с ложью. Он попросил присяжных учитывать каждую деталь и дату и практически перешел к оценке доказательств, но был остановлен судьей. «Рассудите нас здесь по справедливости. Так, если бы убитый был Ивановым, а подсудимый Петровым», — заключил Мусаев.
