Цивилизация
— Любовь Николаевна, недавно на Общественном совете Минобрнауки обсуждались подробности проведения нового мониторинга вузов, теперь эта процедура станет ежегодной. Является ли мониторинг эффективным механизмом проверки, который сможет показать объективную картину состояния нашего высшего образования?
— Еще никто во всем мире не придумал практики универсальных оценок. Мне кажется, что само по себе обращение к мониторингу как к единственному источнику оценки сегодняшнего состояния системы – это все же избыточные ожидания. Данное исследование — лишь часть большой работы, которую начали министерства, вузы, работодатели, учредители по поводу борьбы за качественное образование. Это очень своевременное дело. Все мы понимаем: сеть избыточна. У нас сегодня 90% выпускников школ идут осваивать следующую ступень профессионального образования. Говорить о качестве на этом уровне бессмысленно. Поэтому, хотим мы или не хотим, должны появиться такие действия, которые снизят это количество.
— Оптимизация сети означает уменьшение количества вузов, но при этом в Минобрнауки заявляют, что количество студентов не уменьшится. Во всяком случае, контрольные цифры приема этого года сопоставимы с прошлым. Каким же образом тогда удастся снизить этот огромный процент?
— Предстоит большая долгая работа. Процесс оптимизации сети, который сейчас идет, — этапный. Сначала объединяются разные образовательные учреждения, затем постепенно будет уменьшаться прием на первый курс.
В новом законе «Об образовании» усилена позиция контроля качества образования. Это обязательная процедура, и если она покажет, что качество образования по той или иной образовательной программы в вузе плохое, то этот вуз лишается права набирать на первый курс новых студентов по данному направлению. Это и есть системные меры, которые будут приводить к перераспределению людей по уровням профессионального образования.
— Можно ли сказать, что это просто способ отсечь какую-то часть абитуриентов с невысокими баллами ЕГЭ?
— Не стала бы употреблять эту формулировку «отсечь», потому что она ошибочна. Не дай бог, у кого-нибудь появится желанием произвести то, что вы назвали словом «отсечь». Когда происходит отсечка, то тогда встает острый вопрос: а что будет с «отсеченными» происходить, где то место, куда они попадут после этой отсечки?
— На всех государственных уровнях говорят, что у нас в стране дефицит с рабочими кадрами. Именно поэтому складывается ощущение, что эта стратегия должна привести к увеличению специалистов c более низким уровнем образования.
— Безусловно, нужно повышать привлекательность других уровней профессионального образования, эта задача сейчас стоит остро, и она решается, и решается как раз в комплексе всех мер.
--В законе «Об образовании» повышена привлекательность среднего уровня за счет отмены конкурса. В колледж теперь сможет поступить любой желающий после школы без экзаменов. Это что-то даст?
— Я, как представитель палаты регионов, который оценивает не процесс, а результат, с трудом соглашаюсь с тем, что если в законе написано, то это можно считать уже сделанным. Правоприменение нового закона «Об образовании» — отдельная история. Какие плюсы или минусы принесет нам отсутствие конкурсного отбора на уровень среднего профессионального образования – мы увидим и поймем позже. Надо внимательно смотреть на результаты в целом и своевременно вносить изменения, если правоприменительная практика покажет, что это необходимо.
--Не так давно стало известно о новом критерии вузовского мониторинга — трудоустройство выпускников. На ваш взгляд, сможет ли он улучшить объективность исследования?
— На самом деле критерий о трудоустройстве достаточно спорный. Моя позиция заключается в том, что факт трудоустройства никак не говорит о качестве образования, если это не трудоустройство по специальности. К примеру, выпускник инженерного вуза пошел работать менеджером в компанию, которая продает ватрушки. Он, конечно, трудоустроился и процент трудоустроенных людей вузу дал, но каким образом это говорит о качестве образования, остается непонятным. Дискуссия в связи с этим критерием ведется в РСПП. Есть сложные способы исследований, которыми уже сейчас пользуются работодатели. Например, определяются траектория карьерного роста выпускника, рост заработной платы, продвижение по службе и так далее. Критерий, связанный с востребованностью на рынке труда, является очень правильным и важным, но его нельзя смешивать с понятием «трудоустройство выпускников» и нельзя измерять простыми поверхностными способами.
— А как вы относитесь к первому критерию — о средних баллах ЕГЭ абитуриента?
— К первому показателю мониторинга отношусь критически, потому что средний балл ЕГЭ вообще ни о чем не говорит. Это мое глубокое убеждение. Есть только индивидуальный результат ребенка. И очень не хотелось бы, чтобы с этим мониторингом случилось то же самое, что случилось с ЕГЭ – когда по результатам экзаменов и тестов стали мерить все: оценивать учителей, школу, губернаторов. Любой учитель знает, что иногда четверка у одного ученика – это значительно больший учительский подвиг, чем пятерка у другого. Усреднение какого-то результата – это абсолютно бесперспективная тактика с точки зрения измерения деятельности.
— Качество и эффективность — это разные величины, и именно в связи с этим вся эта затея с мониторингом вызывает наибольшее опасения. Могут ли в процессе всех этих преобразований отсеяться хорошие качественные вузы, которые не доказали свою эффективность?
— Лично у меня появляется боязнь того, что от мониторинга будут ждать всех эффектов: если в мониторинге написано про вуз хорошо, значит, не надо с ним ничего делать, если написано плохо, значит, надо его закрывать, студентов переводить, баррикады разбирать, бастующих разгонять. Нужно понять, что мониторинг в комплексе мер, которые реализует наша страна по оптимизации сети, занимает только одно из мест. Он формирует некое представление о вузах с точки зрении наличия у них эффективности или неэффективности. Ну а дальше нужно разбираться. Вот у человека заболела голова – это признак того, что в организме что-то не так, но что именно — нужно искать.
— Насколько, по-вашему, пострадают региональные несильные вузы?
— На заседании рабочей группы мы поднимали вопрос о том, что обязательно нужно смотреть на вуз с точки зрения его роли и места в регионе: насколько это учебное заведение решает социокультурные задачи. К примеру, показатели у какого-нибудь института в Бурятии ниже, чем у Высшей школы экономики, но это совсем не означает, что этот университет не эффективен для Улан-Удэ. Министерство на следующем этапе обязательно будет учитывать этот фактор. Регион не просто должен прийти в лице губернатора или министра образования и сказать, что этот вуз хороший, а этот плохой. Это будет субъективная оценка. Нужно дать регионам соответствующую специальную методику, согласно которой они смогут определить место того или иного вуза.
— Как вы оцениваете дальнейшие перспективы вузовского мониторинга? Окажется ли эта стратегия ежегодной проверки вузов жизнеспособной?
— Несмотря на то что критике может подвергаться любой из показателей мониторинга, я достаточно оптимистично смотрю на ситуацию именно в связи с тем, что к сентябрю он будет уже другим. Я думаю, мы поймем, что этот мониторинг — не основание для закрытия вузов. Надеюсь, что обществу сумеем объяснить: все эти процедуры нужны не для того, чтобы что-то сократить или урезать, а для того, чтобы понять, где у нас есть слабые места, и начать с ними разбираться. Это даже не установление диагноза, это процедура по диагностике, не более того.
