Цивилизация
В Мосгорсуде прошло первое открытое для слушателей заседание по делу в отношении отставного полковника ГРУ 64-летнего Владимира Квачкова и бывшего капитана МВД из Санкт-Петербурга 62-летнего Александра Киселева, которые, по версии следствия, в 2010 году готовили вооруженное восстание с целью свергнуть власть. Предыдущие два заседания прошли в закрытом режиме, так как на предварительных слушаниях судья Павел Малехин постановил закрыть процесс. Однако 9 ноября тройка судей, рассматривающих дело, неожиданно удовлетворила ходатайство адвоката Квачкова Оксаны Михалкиной, частично открыв процесс. Теперь закрытыми будут только заседания, где речь идет о документах, содержащих гостайну. Ранее этого решения требовали сторонники Квачкова, собравшие несколько тысяч подписей за открытый суд над опальным отставником. В деле, расследованием которого занималось следственное управление ФСБ, около пяти томов содержат закрытую информацию. Квачков и Киселев обвиняются по ч. 1 ст. 205.1 УК РФ (вовлечение в террористическую деятельность) и по части 3 статьи 30 УК РФ, статье 279 УК РФ (покушение на вооруженный мятеж). За содействие терроризму каждому грозит до 10 лет лишения свободы, за мятеж — до 20 лет. Киселеву, кроме того, инкриминируют еще и ч. 2 ст. 222 УК (незаконное хранение оружия и боеприпасов).
Как и во время предыдущих заседаний по делу, меры безопасности в Мосгорсуде были серьезно усилены: напротив здания суда дежурила полиция, на входе в Мосгорсуд помимо приставов и полицейских стояли бойцы спецназа Минюста.
Двое спецназовцев с оружием стояли и у дверей в зал заседания. Желающих поддержать подсудимых на этот раз собралось больше, чем на предыдущих заседаниях: в коридоре помимо десятка журналистов заседания ждали не менее сорока человек. В среду к группе поддержки отставного полковника присоединились ветераны ВДВ, спевшие популярную в интернете песню о Владимире Путине, а также известные своими выступлениями во время оппозиционных акций весной. В зал заседаний они, как и большинство собравшихся, попасть не смогли. Приставы впустили только представителей СМИ и родственников, включая супругу полковника Надежду Квачкову. Оставшуюся пару мест в зале заняли близкие товарищи подсудимых, которых пропустили по просьбе адвокатов.
«Кого там больше, русских или жидов?..» — поинтересовался Квачков у вошедшей в зал Михалкиной. «Там все наши», — ответила она, имея в виду давно знакомых ей журналистов. «Спинным мозгом чую, что не так», — ответил пожилой офицер в косовортке.
В начале заседания другие адвокаты Квачкова — Алексей Першин и Леонид Морозов — отпросились у судьи, чтобы в 12.00 уехать в Волгоград для участия в суде о признании экстремистским материалом некое «письмо Квачкова Общероссийскому офицерскому собранию». Затем секретарь сообщила, что в суд явились два свидетеля обвинения.
Первым допросили начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения учебной войсковой части, дислоцированной в Коврове, 47-летнего Константина Налецкого. По версии следствия, именно на захват подведомственной ему бронетехники и оружия больше всего рассчитывали мятежники.
В ФСБ считают, что Квачков вместе с недовольными властью бывшими и действующими военными и сотрудниками силовых ведомств, объединенными в возглавляемую им организацию НОМП – «Народное ополчение имени Минина и Пожарского», готовили вооруженное восстание. Следствие заключило, что по сигналу Квачкова из штаба «ополченцев» подготовленные группы должны были захватить и разоружить несколько воинских частей, а затем отправиться в поход на Москву, присоединяя к себе все новые отряды повстанцев. Однако сотрудники ФСБ помешали этим планам, задержав в июле 2010 года в городе Коврове Владимирской области группу лиц, возглавляемых тольяттинским «ополченцем» Петром Галкиным. После задержания он якобы показал, что вместе с соратниками готовился к мятежу под руководством Квачкова. По версии сторонников Квачкова, никакой группы мятежников в Коврове не было, а у предполагаемых повстанцев изъяли лишь арбалеты.
Свидетель Налецкий на вопрос судьи о том, знаком ли он с подзащитным, пояснил, что Квачков ему известен только из СМИ. По просьбе прокурора военный для начала перечислил подведомственное ему оружие, имевшееся в части в июле 2010 года: автоматы АК-74, пулеметы РПК, гранатометы РПГ-7, боеприпасы, пусковые установки для ракет и бронетехнику.
Квачков поинтересовался у свидетеля, сколько времени надо, чтобы привести в боевую готовность военную технику и каким образом охраняется оружие в части. «Чтобы подготовить танк, надо машину отправить на склад, силами личного состава загрузить боеприпасы — это примерно 20 минут. Потом подготовка танка занимает почти час», — рассказал Налецкий. Подготовка ракетных установок, по его словам, также занимает значительное время. Склады, по словам Налецкого, хорошо охраняются: караул из восьми-десяти человек пропускает только личный состав по приказу, согласованному с ФСБ. Вся территория огорожена колючей проволокой, на въезде стоят противотаранные устройства. Далее по просьбе гособвинителя военный рассказал, что ему известно о событиях июля 2010 года.
Налецкий, который был в тот момент в отпуске, рассказал, что слышал от сослуживцев об угрозе захвата оружия и боеприпасов: «Кто-то пытался призвать народ к бунту, в связи с этим оружие сдавалось на склад, усиливалась охрана, ворота заваривались, чтобы предотвратить их захват».
На удивленный вопрос Квачкова о том, почему воинскую часть разоружили после информации об угрозе захвата, свидетель ответить не смог. Затем по просьбе прокурора в суде огласили протокол осмотра территории предполагаемого мятежа, из которого присутствующим стало известно, что там расположены аллеи, продуктовые магазины, казармы, бани, штаб, столовые и склады. Налецкий подтвердил, что все это соответствует действительности. Квачков еще уточнил про сроки приведения части в боевую готовность: выяснилось, что по нормативам на это положено трое суток. На этом вопросы к свидетелю закончились.
Следующим был допрошен психолог того же военного учебного центра в Коврове Валерий Аввакумов. Похожее имя «Валерий Абакумов» было надписано на плане военной части, изъятом при обыске у Квачкова.
Прокурор поинтересовался именами командиров части и расположением складских помещений. Про военную технику свидетель ничего пояснить не смог, так как в его обязанности входит лишь работа с кадрами. По его словам, военный учебный центр, в котором он работал, один из лучших в России. «Предусмотрено ли выявление готовности личного состава к подавлению народного бунта? К участию в народном бунте? К защите конституционного строя?» — спросил Квачков Аввакумова. Он также поинтересовался, как подействовал на психологическое состояние личного состава приказ сдать оружие и заварить двери склада. Свидетель ответил, что не слышал о таком приказе. Затем гособвинитель попросил огласить протокол осмотра предметов, изъятых в квартире Квачкова. Среди изъятого были схемы воинской части, на одной из которых написана фамилия «Абакумов».
«Но я к этому никакого отношения не имею, — отреагировал Аввакумов. — Имя и отчество мои, но фамилия написана с грамматическими ошибками — можно сказать, что она не моя». На схеме написано не «Аввакумов», а «Абакумов».
Свидетель пояснил, что схема составлена с грубейшими нарушениями и нарисована дилетантом. После этого его отпустили, а суд объявил перерыв, во время которого сторонники подсудимых собирали подписи под обращением к руководству Мосгорсуда с требованием выделить для слушаний большой зал, чтобы все желающие могли присутствовать.
После перерыва Квачков, который уже почти два года находится в СИЗО «Лефортово», передал суду заявление с просьбой разрешить ему свидание с епископом Русской православной церкви за границей владыкой Афанасием.
Священнослужитель в черной рясе с большим крестом на шее лично пришел в суд поддержать полковника.
Как объяснила «Газете.Ru» Надежда Квачкова, отставной офицер считает себя адептом именно этой церкви, не признавшей объединения РПЦЗ с Московским патриархатом в 2007 году.
Затем в суде огласили протокол обыска квартиры Квачкова на Бережковской набережной в Москве 20 июля 2010 года. Из него следовало, что в одной из спален были изъяты ножи, 93 тысячи рублей купюрами по одной тысяче, 90 тысяч рублей купюрами по 5 тысяч, $10 000 купюрами по $100, коробки с SIM-картами МТС и «Мегафон», лист с расписанием электричек Москва – Сергиев-Посад, диски (один из них с надписью «Смерть оккупантам и предателям»), а также многочисленные тетради, листовки, визитки, газеты националистического толка.
Еще следователи изъяли рацию, два травматических пистолета и патроны к ним. Разрешения на оружие у Квачкова не было, но во время обыска он не стал отрицать, что пистолеты принадлежат ему.
Также в квартире нашли текст того самого «обращения к Всеросийскому офицерскому собранию», которое теперь требуют признать экстремистским, и нож с гравировкой «Владимиру Васильевичу от офицеров Тольятти» (именно экс-офицер из Тольятти, по данным защиты, дал показания против Квачкова).
В жилище второго подсудимого — экс-милиционера и члена РКРП (Российской коммунистической рабочей партии) Киселева — были обнаружены муляж автомата АКМ, учебная граната и настоящие патроны. Ранее, по словам адвоката Леонида Морозова, его подзащитный частично признал свою вину в хранении оружия. Киселев также жаловался в прокуратуру на следователя ФСБ Константина Гладышко, который требовал от него показаний против Квачкова и угрожал пожизненным заключением.
К следующему заседанию, 19 ноября, защита подготовит ходатайство об исключении из материалов дела недопустимых доказательств, полученных с нарушениями закона.
