Цивилизация
— Какие главные проблемы, на ваш взгляд, должен помочь решить российской системе образования новый закон?
— Главная задача — стимулировать достижение нового качества образования в России. Новый закон должен закладывать юридические предпосылки формирования перспективных направлений образования. В том числе формировать современные образовательные модели, соединяющие традиционные принципы фундаментального образования с эффективными инновационными элементами. Однако в существующем виде закон не предусматривает законодательных оснований для такого развития.
— Правда ли, что именно Российский союз ректоров лоббировал создание нового законопроекта?
— Следует говорить не о лоббировании, а о понимании того, что пришло время создать документ, отвечающий реалиям нового века. Союз ректоров действительно стоял у истоков создания нового законопроекта — еще в середине 90-х нами был разработан проект образовательного кодекса. Мы уже тогда видели, что законы, которые были приняты, — «Об образовании» и «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» — имели недостатки. Я очень активно выступал за принятие кодекса, но общим решением оно было отложено до момента, когда будет накоплен больший опыт.
— Если ректорское сообщество фактически разрабатывало фундамент нового законопроекта, то почему же тогда вы так жестко раскритиковали документ на одном из первых обсуждений?
— Если проект кодекса целиком готовило ректорское сообщество, то законопроект «Об образовании», опираясь на наши наработки по кодексу, в течение двух лет готовила рабочая группа, возглавляемая Минобрнауки. Но, когда разработчики представили его проект, мы не увидели в этом документе множества важных моментов, которые ранее были отражены нами в кодексе.
— Почему потребовалось создавать новый закон, ведь многие эксперты говорят, что закон «Об образовании» 1992 года был достаточно прогрессивным?
— Закон «Об образовании» 1992 года был принят в трудные годы и отвечал своему времени — он был сформирован и принят во многом благодаря позиции ректорского сообщества. Конечно, жаль, что он не столь долго оставался актуальным.
— Почему же он так быстро устарел?
— Постсоветское развитие России происходило такими темпами, что возникла необходимость создания качественно нового закона об образовании, учитывающего не только современные реалии, но и современные вызовы. То есть оказался необходимым закон, не только обеспечивающий текущие процессы развития, но содержащий механизмы качественного роста образования.
Сегодня нужен закон, который не только догонит ушедшую вперед практику, но будет работать на опережение и закладывать потенциал для развития системы отечественного образования на будущее.
К тому же меняется характер финансирования образования. Например, законы переходного периода (1992 и 1996 годов) строились на понимании, что экономической базой образовательной деятельности является бюджетное сметное финансирование. Но сейчас в дополнение к государственному финансированию добавилось внебюджетное. Это доходы от платных образовательных услуг, средства социально ответственного бизнеса и выпускников, в том числе в виде эндаументов. Нуждаются эти новые источники в правовом регулировании? Согласимся, что, несомненно, нуждаются.
Бюджетное финансирование также принимает новые правовые формы, вместо финансирования затрат вводится финансирование результата (субсидии) — выполнения государственного (муниципального) задания. От этого обстоятельства нельзя отмахнуться. Законодательство об образовании должно адаптироваться к новым реалиям финансовой деятельности государства. Сама по себе такая адаптация, надеюсь, не превратит образование в «служанку бюджетного законодательства».
— Что вы можете сказать о новой редакции, которая была 1 декабря вывешена на сайте для всеобщего обсуждения?
— Законопроект в новой редакции отличается от первоначальной. Он более четко прописан, в нем учтены многие замечания, поступившие на первом этапе обсуждения. В том числе нашел отражение ряд предложений Российского союза ректоров, сформулированных на конференции 5 октября, а также предложения Государственной думы и Общественной палаты России. Но к нему все же остается много замечаний, в том числе и у нас.
— Какие главные замечания к новой редакции законопроекта есть у союза ректоров?
— Закон должен учесть современные тенденции, нельзя оперировать категориями 80-х. Прежде всего надо точно определиться с уровнями образования. Я считаю, что в уровнях должен присутствовать специалитет: цепочка «бакалавр — специалист — магистр» очень важна. Многие коллеги обратили внимание, что из проекта снова выпал уровень начального профессионального образования — это также противоречит международной практике. Представляется необоснованным исключение из перечня образовательных организаций высшего профессионального образования академий и их перевод в разряд организаций дополнительного профессионального образования. Нам кажется, что этого не следует делать.
Вызывает большие сомнения дискуссионное положение, трактующее вопросы финансового обеспечения подготовки бакалавров и специалистов как зависимость норматива финансирования вуза от результатов ЕГЭ студента.
В новой редакции слабо прописана наука, но ведь без науки университеты не могут существовать! И, конечно, надо уделить максимум внимания студенческой составляющей и равнодоступности образования. Стипендия социально незащищенным категориям студентов очень нужна.
— Как будет выглядеть система высшего образования в рамках нового законопроекта, что поменяется по сравнению с нынешней системой высшего образования?
— Согласно новому законодательству, формируется иерархия учреждений, в которой присутствуют дошкольные учреждения, учреждения общего образования, учреждения среднего профессионального образования и учреждения высшего профессионального образования.
В высшем профессиональном образовании учебные заведения делятся на университеты и институты. Университеты отличает то, что они занимаются не только образовательной деятельностью, но и научными исследованиями. И те и другие могут готовить бакалавров, магистров, специалистов.
Колледжи — учреждения среднего профессионального образования — могут готовить специалистов со средним профессиональным образованием и прикладных бакалавров.
Как я уже говорил, полностью выпадает начальное профессиональное образование. По версии второго законопроекта оно поглощается средним профессиональным образованием, которое будет готовить исключительно рабочих высокой квалификации. Меняется статус докторантуры.
Законопроектом может быть введена кредитно-модульная система, а это значит, что у нас могут появиться образовательные учреждения высшего профессионального образования, которые полностью преподают по западной схеме.
Ректорское сообщество в своих предложениях прямо заявило, что необходимо восстановить начальное профессиональное образование. Нужно сохранить академии и восстановить статус докторантуры. А кредитно-модульную систему следует понимать как дополнительную форму образования, но не основную.
— У тех, кто профессионально не связан с системой образования часто возникают вопросы об уровнях высшего образования. В рамках законопроекта предполагается бакалавриат и магистратура — и та и другая формы дают высшее образование. Возникает вопрос: зачем тратить два лишних года на получение магистратуры, если после бакалавриата и так будет корочка о высшем образовании?
— Магистратура — это вторая ступень, и человек, получивший бакалавра в другом вузе по другому направлению, в современной идеологии может стать магистром по другой науке. К примеру, он закончил бакалавриат по экономике, а в магистратуру поступил на правовое обучение.
— Грубо говоря, это можно сравнить с ситуаций, которая сейчас называется второе высшее образование?
— Безусловно, можно провести аналогии, но второе высшее все-таки предполагает включения в основы первого высшего, после чего идет специализация. А магистратура предполагает ситуацию, когда математик может пойти на культурологическое направление. К тому же речь идет о разных дипломах, что тоже отличает эти два уровня от второго высшего образования.
Бакалавриат не дает права поступать в аспирантуру, а магистратура дает. Но все эти уровни не имеют смысла, если качество образования будет невысоким. Безусловно, первоочередная цель, как я уже говорил, — поднять качество, а реализация — это уже стратегия.
— Но многие эксперты, как раз говорят о том, что в проекте закона «Об образовании» не прописан механизм борьбы с так называемым псевдообразованием. Согласны ли вы с такими замечаниями?
— В новой версии закона описана система контроля качества образования (саморегулируемые организации, зависимость бюджетных мест от результативности университетов, общественный контроль). Возможно, в этом направлении стоит продолжить работу над законопроектом.
— Нет ли опасности, что новый законопроект, на который затрачено столько сил, сейчас «доведут до ума», примут, а он не будет работать и снова будет корректироваться различными подзаконными актами в интересах того или иного сообщества?
— Теоретически можно загубить любой проект. Но, чтобы такая ситуация не повторилась, союз ректоров предложил отойти от понимания нового закона как «закона описывающего» (справочника) к его пониманию как «закона стратегически ориентирующего». Именно поэтому мы предложили положить в базис закона систему принципов, на которых будет строиться правовая надстройка. Такая цельность идеи закона может значительно снизить риски его разрушения последующими изменениями. Ведь когда есть единая стратегия, то все принимаемые решения лежат в ее русле.
— Какие это принципы?
— Мы сформировали семь ключевых принципов, какие-то из них нашли отражение в новой редакции законопроекта, какие-то, увы, нет.
Главный принцип — принцип единства образовательного пространства, обеспечивающий высокое качество и равнодоступность образования, — отражен в новой редакции законопроекта.
Не менее важный принцип паритетности обучения и воспитания в новом законе об образовании пока что трактуется исключительно как услуга, тогда как это совместное интеллектуальная деятельность — творчество, которое, формируя профессионала, формирует личность.
Далее следует принцип интеграции образования и науки. Сейчас он представлен слабо: хотя есть отдельная статья, посвященная интеграции образовательной и научно-исследовательской деятельности в высшем образовании, в ней нет четкой программы их системного согласования. В статье представлены возможные инструменты для проведения научной деятельности организацией, но не инструменты интеграции образовательной и научно-исследовательской деятельности в высшем образовании.
Принцип академической свободы тоже в новой редакции не доработан. Есть статья, посвященная автономии и академическим свободам образовательных организаций высшего образования, но она содержит только указание на то, что академические свободы устанавливаются в пределах данного законопроекта, то есть они распылены по законопроекту, а в специальной статье не указан даже основной принцип их формирования.
Принцип единства и преемственности уровней образования — «образование через жизнь» — нашел отражение сразу в двух статьях законопроекта.
Принцип сбалансированности интересов учащихся, преподавателей, работодателей и учредителей как основных участников образовательного процесса не развит, так как отдельные нормы распределены по всему тексту, но общего принципа в документе не представлено.
Принцип открытости образования обществу тоже представлен слабо, хотя есть отдельные нормы и статьи, указывающие на необходимость данного принципа, конкретных инструкций по его реализации нет.
— Будет ли в новом законопроекте предусмотрен механизм, предполагающий признание российского образования и российских дипломов за рубежом?
— Это не вопрос образовательного законодательства. Это вопрос последовательного развития межгосударственных академических связей и подписания соответствующих соглашений.
Но мне представляется, что реальное признание дипломов зависит от укрепления их качества. Если наши зарубежные коллеги будут убеждены, что за каждым дипломом стоит репутация вуза, большой потенциал его преподавателей и исследователей, современные технологии обучения, подтверждение станет лишь формальностью.
Я мечтаю о времени, когда само понятие российского вуза станет, как сейчас говорят, брендом, содержанием которого будет высшее качество знаний и глубокий творческий потенциал его обладателя — подобно тому, как всему миру говорят об интеллектуальном богатстве России имена Ломоносова, Менделеева, Пирогова.
