Цивилизация
В понедельник Конституционный суд (КС) огласил постановление по делу о проверке некоторых положений Федерального закона № 103 «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». В частности, на соответствие Конституции проверялись статьи 20 и 21 закона, согласно которым любые письменные сношения с внешним миром для подозреваемого или обвиняемого возможны только через администрацию учреждения, в котором он содержится. Контролю и цензуре подвергается в том числе и переписка с адвокатом.
Жалоба была подана двумя гражданами, содержавшимися под стражей, а также адвокатом одного из них.
Первый заявитель, Юрий Волохонский, является обвиняемым по уголовному делу и содержится в следственном изоляторе Ростова-на-Дону. Во время его свидания с адвокатом охрана не позволила заключенному и защитнику обменяться проектами документов, а также запретила Волохонскому посылать письма своему защитнику в запечатанном конверте, ссылаясь на обязательность цензуры. В итоге и сам обвиняемый, и его адвокат Игорь Плотников подали жалобу в КС.
Второй случай произошел в московском СИЗО «Лефортово». Содержащийся в нем Дмитрий Барановский, которого также обвиняют в совершении уголовного преступления, попытался передать своему защитнику письменные замечания по своему делу, минуя цензуру. Попытка была пресечена, а сам Барановский получил выговор за нарушение правил. Чуть позже именно этот выговор стал причиной того, что ему отказались изменить меру пресечения на более мягкую и оставили под стражей. Решив, что это нарушает его права, Барановский обратился в КС.
По итогам оглашения постановления можно сказать, что суд встал на сторону заявителей, хотя и не признал закон противоречащим 48-й статье Конституции РФ (право на получение квалифицированной юридической помощи).
Тем не менее судьи КС отметили, что цензура переписки между адвокатом и его клиентом допустима лишь в том случае, если у администрации изолятора есть «разумные основания полагать, что такая переписка содержит недозволенные вложения, ставит под угрозу безопасность следственного изолятора или по каким-либо иным причинам носит криминальный характер». В остальном же нормы закона должны пониматься как «не допускающие цензуры переписки между адвокатом и его доверителем». В постановлении суда отмечено, что содержание под стражей и так является наиболее строгой мерой пресечения, максимально ограничивающей права, свободы и личную неприкосновенность человека. В такой ситуации обеспечение конфиденциальности его общения с адвокатом приобретает особое значение.
«У администрации изолятора должны быть объективные сведения о том, что переписка адвоката со своим доверителем содержит какие-то элементы злоупотребления правом, может содержать незаконные вложения, представлять угрозу для свидетелей или что-то еще, — пояснил председательствовавший в процессе судья КС Николай Мельников. — Для цензуры нужно представить мотивированное решение. Это решение должно быть зафиксировано в письменном акте, который в дальнейшем может быть оспорен в суде».
Также в постановлении КС отмечено, что дела Волохонского и Барановского в той части, в которой их затронула цензура переписки с адвокатами, могут быть пересмотрены.
Принимая решение, судьи КС во многом опирались на практику Европейского суда по правам человека, который рассматривал несколько похожих дел.
В частности, в постановлении по делу «Кэмпбелл против Соединенного Королевства» отмечалось, что переписка между обвиняемым и его защитником защищена «адвокатской привилегией». При этом европейские судьи признали, что при наличии обоснованных подозрений письма все же могут вскрываться, однако это должно происходить обязательно в присутствии самого обвиняемого, а кроме того, представители администрации учреждения не должны их читать. В постановлении КС повторена только первая из этих двух оговорок.
Становилась предметом рассмотрения ЕСПЧ и та же самая статья 20 закона № 103-ФЗ: в 2008 году, рассматривая дело «Моисеев против России», Европейский суд подчеркнул, что «переписка с адвокатами независимо от ее цели всегда является привилегированной». Соответственно, нарушение ее конфиденциальности возможно, только если имеются «разумные основания» полагать, что этой привилегированностью злоупотребляют.
Представитель Совета федерации в КС Елена Виноградова считает, что сегодняшнее решение судей откорректировало правоприменительную практику, учтя при этом интересы всех сторон.
«Реальных проблем общения адвокатов с их клиентами нет, — вместе с тем убеждена она. — Проблемы возникают тогда, когда есть попытки совершить противоправные действия. Например, адвокаты иногда пытаются смошенничать и подписать некоторые документы у своих доверителей «задним числом».
Представители заявителей, обратившихся в КС, оглашенным постановлением вполне довольны. По их мнению, такой результат можно расценивать как победу, хотя оспариваемые статьи закона и не были признаны противоречащими Конституции страны. «Главное, что зафиксированы такие требования, как вскрытие конвертов в присутствии обвиняемого, а также протоколирование всего, — считает адвокат Игорь Плотников. — Это позволит пролить больше света на все происходящее в изоляторах».
Плотников подчеркнул: он «на 100 процентов» уверен, что администрация пенитенциарных учреждений будет злоупотреблять понятием «разумные основания», для того чтобы оправдать свои действия по цензуре переписки адвокатов и обвиняемых.
