1 августа 1914 года Германия объявила войну России

Так сложился первый для России день Великой войны, в которую страна вошла могучей империей, а через четыре года бесславно вышла советской республикой. «Газета.Ru» завершает свой экскурс в историю.

close

Медицинские сестры у постелей раненых в лазарете в императорском Зимнем дворце во время Первой мировой войны.

РИА Новости

После объявления войны России в Германии начались репрессии по отношению к русским военным. Вот что по этому поводу писал генерал Мосолов, входивший в близкое окружение Николая II:

«Мой сын успел добраться до границы с последним поездом, вышедшим из Берлина. Видя, что немцы арестовывают русских офицеров, он выскочил из поезда и перешел границу пешком, несмотря на стрельбу часовых».

close

Прием лошадей для действующей армии в первые дни мобилизации

РИА Новости

Россия втягивалась в войну, которую никто не хотел и возможность которой у многих вызывала опасения и страх. Цели войны были отвлеченными, доступными пониманию лишь ограниченного круга лиц, и призывы защитить братьев-славян, отстоять престиж империи, завоевать Черноморские проливы и водрузить крест на соборе Святой Софии в Константинополе не могли вызвать глубокого отклика в народе. Подавляющая часть населения даже не представляла, где находится Австро-Венгрия или Германия и почему с ними надо воевать. Русскому крестьянину не были ведомы никакие Дарданеллы и он не мог понять, почему надо идти за них на войну и смерть.

close

Мобилизация солдат в русскую армию в 1914 году. Призывники направляются в казарму.

РИА Новости

У Вильгельма II происходит экстренное военное совещание. Командование армии невероятно удивлено причинами скоропалительного объявления войны России, совмещенного с мобилизацией. Кайзер пытается убедить военных вопреки всем планам перебросить армию на восток, а не на запад. Начальник Генштаба генерал Мольтке категорически отказывается.

close

Германский император Вильгельм (в центре) принимает парад войск. 1914 год.

РИА Новости

Впоследствии Николай II рассказывал послу Франции в России Морису Палеологу:

«Я почувствовал, что все кончено навсегда между мной и Вильгельмом. Я спал необычайно крепко. Когда я проснулся в свой обычный час, я чувствовал себя так, как будто бы камень свалился с моей души. Моя ответственность перед Богом и перед народом была огромной, но я, по крайней мере, знал, что я должен делать».

20:10. Великий князь Константин Константинович описывал этим события со слов самого Николая II:

«19 июля (1 августа по новому стилю. – «Газета.Ru»), в день святого Серафима, столь почитаемого Государем, выходя от всенощной, он узнал от министра императорского двора графа Фредерикса, с которым для скорости говорил Сазонов, что у последнего был Пурталес с объявлением войны России Германией. При этом Пурталес вручил Сазонову бумагу, в которой содержались оба ответа германского правительства, как на случай благоприятного, так и неблагоприятного ответа России относительно прекращения мобилизации. Не знаю, что руководило послом – растерянность или рассеянность. Итак, нам была объявлена война. Государь вызвал к себе английского посла Бьюкенена и работал с ним с 11 вечера до 1 часа ночи. С ним сообща Государь сочинил длиннейшую телеграмму английскому королю. Усталый, во 2-м часу ночи, зашел он к ждавшей его императрице выпить чаю; потом разделся, принял ванну и пошел в опочивальню. Рука его уже была на ручке двери, когда нагнал его камердинер Тетерятников с телеграммой. Она была от императора Вильгельма; он еще раз (уже сам объявив войну) взывал к миролюбию Государя, прося о прекращении военных действий. Ответа ему не последовало».

Очевидно, здесь имеется ввиду ответная телеграмма кайзера на депешу Николая II, отправленную за несколько часов до получения ноты с объявлением войны.

close

Москвичи читают приказ о мобилизации (снимок сделан 1 августа (19 июля) 1914 года).

РИА Новости

О германской ноте осведомляют русские представительства за рубежом. Вот как описывал момент страшного известия военный агент России во Франции Алексей Игнатьев, впоследствии генерал, после революции перешедший на сторону красных и выпустивший впоследствии мемуары «Пятьдесят лет в строю».

«Сегодня в 6 часов вечера (по парижскому времени. – «Газета.Ru») Германия объявила нам войну»,— прочел телеграмму из Петербурга сидевший против меня за своим громадным письменным столом Извольский и, забыв в эту минуту свой английский снобизм, перекрестился.

Я невольно взглянул на стоявшие рядом настольные часы. Обе стрелки выровнялись в одну длинную линию, указывая тоже шесть часов: они были поставлены по парижскому времени, и телеграмма из Петербурга бежала по проводам со скоростью движения земли».

Николай II узнает об объявлении войны Германией. Как запишет он в своем дневнике, это произошло «по возвращении из церкви».

close

Николай II, империатрица Александра Федоровна (первая слева) и великая княгиня Ольга Александровна на прогулке

РИА «Новости»

В Люксембурге шокированы нападением Германии. Министр иностранных дел Поль Эйшен телеграфом передает сообщение о происходящем в Лондон, Париж и Брюссель. В Берлин он направляет категорический протест. В концу следующего дня Великое герцогство будет полностью оккупировано.

А вот как драматичнейший момент описан в документальном произведении американского историка Барбары Такман «Первый блицкриг. Август 1914»:

«В семь часов в Петербурге, примерно в то же время, когда немцы входили в Люксембург, посол Пурталес, с покрасневшими водянистыми голубыми глазами и трясущейся белой бородкой клинышком, вручил дрожащими руками Сазонову, русскому министру иностранных дел, ноту об объявлении Германией войны России.

— На вас падет проклятие народов! — воскликнул Сазонов.

— Мы защищаем нашу честь, — ответил германский посол.

— Ваша честь здесь ни при чем. Но есть ведь суд Всевышнего.

— Это верно, — сказал Пурталес и, бормоча: «суд Всевышнего, суд Всевышнего», спотыкаясь, отошел к окну, оперся на него и расплакался.

«Вот как закончилась моя миссия», — произнес он, когда немного пришел в себя. Сазонов похлопал его по плечу, они обнялись, Пурталес поплелся к двери и, с трудом открыв ее дрожащей рукой, вышел, еле слышно повторяя: «До свидания, до свидания».

Итак, что же представляла собой нота, переданная Сазонову 1 августа (19 июля по старому стилю) 1914 года в 19 часов 10 минут?

«Императорское Правительство старалось с начала кризиса привести его к мирному разрешению. Идя навстречу пожеланию выраженному Его Величеством Императором Всероссийским, Его Величество Император Германский в согласии с Англией прилагал старания к осуществлению роли посредника между Венским и Петербургским Кабинетами, когда Россия, не дожидаясь их результата, приступила к мобилизации всей совокупности своих сухопутных и морских сил. Вследствие этой угрожающей меры, не вызванной никакими военными приготовлениями Германии, Германская империя оказалась перед серьезной и непосредственной опасностью. Если бы Императорское Правительство не приняло мер к предотвращению этой опасности, оно подорвало бы безопасность и самое существование Германии. Германское Правительство поэтому нашло себя вынужденным обратиться к Правительству Его Величества Императора Всероссийского, настаивая на прекращении помянутых военных мер. Ввиду того, что Россия отказалась удовлетворить это пожелание и выказала этим отказом, что ее выступление направлено против Германии, я имею честь по приказанию моего Правительства сообщить Вашему Превосходительству нижеследующее: Его Величество Император, мой Августейший Повелитель, от имени Империи принимая вызов, считает себя в состоянии войны с Россией», — сообщалось в тексте.

В своих мемуарах Сазонов отмечал, что, вручив ноту, Пурталес отошел к окну и заплакал.

«После вручения ноты посол, которому, видимо, стоило большого усилия исполнить возложенное на него поручение, потерял всякое самообладание и, прислонившись к окну, заплакал, подняв руки и повторяя: «Кто мог бы предвидеть, что мне придется покинуть Петроград при таких условиях!» Несмотря на собственное мое волнение, которым мне, однако, удалось овладеть, я почувствовал к нему искреннюю жалость, и мы обнялись перед тем, как он вышел нетвердыми шагами из моего кабинета», — вспоминал министр Сазонов в своих мемуарах.

За семь лет работы в России Пурталес искренне полюбил эту страну и, конечно же, был одним из главных противников войны во всей Германии.

Посол настолько взволнован, что по ошибке вручил Сазонову два варианта ноты, не очень отличающиеся друг от друга по тексту – одна была подготовлена на случай согласия России с ультиматумом и обещания прекратить мобилизационные мероприятия, другую полагалось вскрыть, если в Петербурге выразят готовность следовать выбранным курсом.

Рассказывает министр Сазонов: «Граф Пурталес был в большом волнении. Он повторил свой вопрос и подчеркнул те тяжелые последствия, которые повлечет за собою наш отказ считаться с германским требованием отмены мобилизации. Я повторил уже данный ему раньше ответ. Посол, вынув из кармана сложенный лист бумаги, дрожащим голосом повторил в третий раз тот же вопрос. Я сказал ему, что не могу дать ему другого ответа. Посол, с видимым усилием и глубоко взволнованный, сказал мне: «В таком случае мне поручено моим правительством передать вам следующую ноту». Дрожащая рука Пурталеса вручила мне ноту, содержащую объявление нам войны. В ней заключалось два варианта, попавшие по недосмотру германского посольства в один текст. Эта оплошность обратила на себя внимание лишь позже, так как содержание ноты было совершенно ясно. К тому же я не имел времени в ту пору подвергнуть ее дословному разбору».

«После того как на мой вопрос мне трижды ответили отрицательно, я согласно инструкциям германского министра иностранных дел Готлиба фон Ягова вручил ноту с объявлением войны», — вспоминал граф Пурталес позднее.

close

Император Николай II на Западном фронте. Первая мировая война (1914 - 1918)

РИА «Новости»

Пурталес получает лишь подтверждение прежнего заверения о том, что русские войска не начнут военные действия первыми.

Германский посол в России граф Пурталес, убежденный противник войны, явился к министру иностранных дел Сазонову за ответом по ультиматуму. Представитель Германской империи трижды интересуется, готов ли собеседник передать декларацию о «прекращении враждебных приготовлений против Австрии и нас».

close

Из архива кинофотодокументов СССР/РИА «Новости»

Ультиматум уже шесть часов как истек! Пурталес мчится к Сазонову.

«На люксембургской стороне границы, на склонах Арденн, примерно в двенадцати милях от бельгийского города Бастонь, находился маленький город, который немцы называли Ульфлинген, — отмечала в своей книге «Первый блицкриг. Август 1914» американский историк Барбара Такман. — На холмистых пастбищах, окружавших его, паслись коровы; на крутых, покрытых брусчаткой улицах даже в разгар августовской жатвы не увидишь и клочка сена — таковы уж были строгие законы поддержания чистоты в великом герцогстве. На окраине городка располагались железнодорожная станция и телеграф, где сходились линии из Германии и Бельгии. Целью немцев был захват этих объектов, что и сделала рота Фельдмана, прибывшая на грузовиках. С неизменным талантом к бестактности немцы решили нарушить нейтралитет Бельгии в месте, официальным и исконным именем которого было — Труа Вьерж — Три Девственницы. Они олицетворяли веру, надежду, любовь, но история, с ее склонностью к удивительным совпадениям, сделала так, что в глазах всех они стали символами Люксембурга, Бельгии и Франции».

close

Восточный (русский) фронт. Тела погибших германских солдат. 1915 год.

РИА Новости

Пока в дипломатических ведомствах ведущих стран Европы кипят нешуточные страсти, германские войска входят в Люксембург. Железнодорожные линии этого карликового государства имели важное значение для наступления против Франции через Бельгию.

close

Liege 1914. Charge de Lenciers

Кайзер издает указ о всеобщей мобилизации. Некоторые предварительные мероприятия были уже проведены накануне, после объявления «угрожающего положения». Однако выехавшего с текстом приказа начальника Генштаба Мольтке догоняет на автомобиле курьер и передает ему просьбу срочно вернуться во дворец Вильгельма Ii.

Вечером 1 августа Вильгельм II обменялся телеграммами с Георгом V. Кайзер писал английскому королю, что немецкая армия не собирается атаковать Францию. В свою очередь, то дал понять, что не знает ни о каких британских гарантиях французского нейтралитета.

В английском кабинете министров единства по вопросу войны не было. двенадцать из восемнадцати членов кабинета выступили против того, чтобы дать Франции заверения о ее поддержке в случае войны. В этот же день либеральная фракция в палате общин 19 голосами против четырех (со многими воздержавшимися) приняла предложение о невмешательстве Англии независимо от того, что «произойдет в Бельгии или где-нибудь в другом месте».

close

Уинстон Черчилль и Чарли Чаплин, 1931 год

Len Putnam/AP

Генерал Эбенер из штаба Жоффра в сопровождении двух офицеров прибыл в Военное министерство за получением приказа о мобилизации. Мессини вручил его в мертвой тишине. Министр пожал руки трем офицерам, которые, отдав честь, отправились с приказом в Министерство почт.

Германский посол Пурталес сообщает по телефону начальнику канцелярии главы МИД барону Маврикию Шиллингу о срочной необходимости видеть министра. Барон ответил, что Сазонов находится в Совете министров, и обещал уведомить графа, как только тот вернется.

Начальник канцелярии Министерства императорского двора, генерал из близкого окружения Николая II – Александр Мосолов утверждал в своих воспоминаниях, что телеграмма пришла к адресату слишком поздно.

«Ответ на последнюю депешу царя получен был в тот момент, когда войска уже двигались навстречу друг другу, — писал Мосолов. – Депеша Вильгельма осталась на столе государя и не могла быть опубликована вместе с другими документами, касавшимися объявления войны. Я узнал ее содержание только впоследствии, из воспоминаний Палеолога (посла Франции в Петербурге. – «Газета.Ru»)».

Вильгельм II отвечает Николаю II: «Вчера я указал твоему правительству единственный путь, которым можно избежать войны. Несмотря на то что я требовал ответа сегодня к полудню, я до сих пор не получил от моего посла телеграммы, содержащей ответ твоего правительства. Ввиду этого я был вынужден мобилизовать свою армию. Немедленный, утвердительный, ясный и недвусмысленный ответ твоего правительства — единственный путь, которым можно избежать неисчислимых бедствий. Пока я не получу этого ответа, я, увы, не могу обсуждать твоей телеграммы по существу. Во всяком случае я должен просить тебя немедленно отдать приказ твоим войскам безусловно воздерживаться от малейшего нарушения наших границ». Точное время отправки этой телеграммы неизвестно. Вполне возможно, она была доставлена Николаю II уже после объявления германцами войны.

Телеграмму доставляют кайзеру. В Берлине – 2:52 пополудни.

«Понимаю, что ты должен мобилизовать свои войска, но желаю иметь с твоей стороны такие же гарантии, какие я дал тебе, т. е. что эти мероприятия не означают войны и что мы будем продолжать переговоры ради благополучия наших государств и всеобщего мира, дорогого для всех нас. Наша долгая испытанная дружба должна с Божьей помощью предотвратить кровопролитие. С нетерпением и надеждой жду твоего ответа», — писал русский император, подписавшийся, как и всегда, просто — Ники.

Отметим, выставленный Германией ультиматум истек почти три часа назад.

Николай II отчаянно пытается остановить приближение войны, используя, пожалуй, последнее средство. Он пишет телеграмму Вильгельму II, которую распоряжается немедленно отправить в Берлин.

close

Верховный главнокомандующий император Николай II (в центре), обсуждает план боевых действий с генералами Михаилом Алексеевым (справа) и Михаилом Пустовойтенко (слева). Первая мировая война 1914-1918.

РИА «Новости»

Не меньше проблем, чем оснащенность войск, таила в себе недостаточная квалификация командирского состава. О трудностях армии на начальном этапе войны годы спустя доходчиво напишет в своих мемуарах генерал Антон Деникин:

«Высшая аттестационная комиссия, собиравшаяся раз в год в Петрограде, почти никого из аттестуемых не знала... Этими обстоятельствами объясняется ошибочность первоначальных назначений: пришлось впоследствии удалить четырех главнокомандующих (из них один, правда временный, оказался с параличом мозга...), нескольких командующих армиями, много командиров корпусов и начальников дивизий. Генерал Брусилов в первые же дни сосредоточения 8-ой армии (июль 1914 г.) отрешил от командования трех начальников дивизий и корпусного командира. Бездарности все же оставались на своих местах, губили и войска и операции. У того же Брусилова генерал Д., последовательно отрешаемый, переменил одну кавалерийскую и три пехотных дивизии, пока, наконец, не успокоился в немецком плену. И обиднее всего, что вся армия знала несостоятельность многих из этих начальников и изумлялась их назначению...»

close

Техническая оснащенность и огневая мощь Русской императорской армии значительно уступали аналогичным показателям германских войск. Однако пойти на предательство, совершить, по его мнению, такой аморальный поступок, как бросить на растерзание дружественную страну, теряя этим престиж и в России, и в мире, Николай II не хотел и не имел права. Встать на защиту славян и России – в этом он видел свой долг.

close

Церемония приветствия российского императора Николая II (в центре) на Красной площади во время празднования 300-летия Дома Романовых, 1913 год

РИА «Новости»

Через час после истечения ультиматума послу Германии в Петербурге Якобу Людвигу Фридрих Вильгельму Йоакиму фон Пурталесу из Берлина направляют телеграмму, в которой содержатся инструкции министра иностранных дел Готлиба фон Ягова об объявлении войны России. По задумке германских властей, это должно состояться в 18:00 по берлинскому времени.

close

РИА «Новости», коллаж «Газеты.Ru»

Вивиани дал ответ, который был предварительно согласован с президентом Франции Раймоном Пуанкаре: «Франция будет действовать в соответствии со своими интересами». Как только фон Шен ушел, вбежал русский посол Александр Извольский с новостью о германском ультиматуме России. Вивиани снова отправился на заседание кабинета, на котором было решено объявить мобилизацию. Приказ был подписан и отдан Мессими, однако Вивиани, все еще надеясь на какой-нибудь спасительный поворот событий, настоял на том, чтобы военный министр не оглашал его до 15:30.

В Париже между тем премьер-министр Франции Рене Вивиани встретился в здании МИД с послом Германии Вильгельмом Эдуардом фон Шеном. 3 августа этому дипломату придется вручить французам ноту об объявлении Германией войны, однако пока что он намерен выяснить: сохранит ли Франция нейтралитет в случае германско-русской войны?

«Мой вопрос довольно наивен, потому что нам известно о существовании между вашими странами договора о союзе», — сетовал фон Шен.

Служащие многих правительственных, общественных учреждений и торгово-промышленных предприятий обсуждают вопрос об отчислении определенного процента на военные нужды и в пользу «Красного Креста».

12-часовой период действия ультиматума благополучно истек. Россия не выполнила условие Германии по сворачиванию мобилизации, а, значит, — войны не миновать!

close

На Дворцовой площади в момент провозглашения манифеста о вступлении России в Первую мировую войну, 1914 год

Фотоателье Карла Буллы

Последствия начала мобилизации уже чувствуются внутри страны. Железная дорога отдана под нужды армии, поэтому происходят задержки грузов. Это первой ощущают торговцы Нижегородской ярмарки. Суда тоже перегружаются. Товары идут с запозданием.

close

Балаганы мелочной торговли на ярмарке

РИА Новости

Николай II не хотел войны. После урока русско-японской кампании он прекрасно осознавал, что любой вооруженный конфликт непременно принесет страдания, лишения, смерть. В глубине души он был противником насилия, и если приходилось с ним сталкиваться, то он неизбежно испытывал сожаление, а часто и раскаяние. Он понимал, что неудачная война таит угрозу революционного взрыва. Он знал, что на пути победоносной и быстрой военной кампании много различных препятствий – начатое перевооружение русской армии еще в полном разгаре.

close

23 августа (5 сентября) 1915 года Николай II принял на себя звание Верховного главнокомандующего. В Ставке Верховного главнокомандующего в г. Могилеве, Белоруссия. 1915 год

РИА «Новости»

Германский посол в Лондоне Карл Макс Лихновский телеграфирует в Берлин: «В том случае, если мы не нападаем на Францию, Англия останется нейтральной и гарантирует нейтралитет Франции».

А здесь мы подробно рассказывали о том, как Австро-Венгрия напала на Сербию.

О том, кто спровоцировал Первую мировую войну, можно прочитать в этом материале «Газеты.Ru».

close

Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф

РИА Новости

Николай II принимает германского посла Фридриха Пурталеса, убеждая его, что русская мобилизация не означает угрозы для Германии.

close

Российский император Николай II (в центре), императрица Александра Федоровна (слева) и цесаревич Алексей (на руках справа) в Кремле

РИА «Новости»

Будущий герой Первой мировой и будущий маршал Жоффр вместе с Мессими прибывает на заседание кабинета министров, где предъявляет свой ультиматум: дальнейшая задержка приказа о всеобщей мобилизации на сутки приведет к потере 15 — 20 километров французской территории, и, если приказ не будет отдан теперь, он снимает с себя обязанности главнокомандующего. Президент Раймон Пуанкаре в итоге согласится с доводами Жоффра. Франция начнет мобилизацию 2 августа.

close

Официальный визит президента Франции Пуанкаре в Россию.Император России Николай II (второй справа), президент Французской республики Раймон Пуанкаре (третий справа) и сопровождающие их лица на борту императорской яхты «Александрия». Июль 1914 года.

РИА Новости

Разговоры о неотвратимости войны велись уже несколько месяцев. Политическая обстановка в Европе была напряженной, однако она мало влияла на внутреннюю жизнь России – общественная ситуация оставалась относительно спокойной, экономическое положение стабильным. Русская армия была в состоянии реорганизации, которая уже давала свои результаты. Начальник германского Генштаба генерал Хельмут фон Мольтке писал в феврале 1914 года, что «боевая готовность России со времени русско-японской войны сделала совершенно исключительные успехи и находится на никогда еще не достигавшейся высоте».

close

Накануне, 31 августа, в кафе «Круассан» был убит вождь французских социалистов Жан Жорес, пацифист и решительный противник всеевропейской войны. В случае вступления в вооруженный конфликт он грозил правительству Франции тотальной стачкой. Однако Жорес пал жертвой безумного националиста – и перехватить его знамя оказалось некому. В значительной степени это развязывало руки генералу Жоффру и другим ярым сторонникам войны.

Об убийстве Жореса можно прочитать в этом материале «Газеты.Ru».

close

Статуя Жана Жореса в Париже, 1924 год

AP

Первые важные события дня приходят из Парижа. Там глава Генштаба Жак Жоффр приехал в Военное министерство на улице Святого Доминика и потребовал от министра Адольфа Мессими добиться согласия правительства на мобилизацию. По его подсчетам, приказ о ней должен быть издан не позднее четырех часов дня, чтобы его можно было отправить на центральный почтамт для рассылки телеграфом по всей Франции, — только в этом случае мобилизация могла начаться в полночь.

close

Генерал Жоффр и военный министр Мильеран. Франция. 1914 год.

РИА Новости

Вот как вспоминал о ночном визите посла Германии Фридриха Пурталеса глава русской дипломатии Сергей Сазонов:

«Передавая мне ультиматум своего правительства, германский посол обнаружил большую возбужденность и настойчиво повторял свое требование демобилизации. Мне удалось сохранить мое спокойствие, и я мог разъяснить ему без раздражения причины, по которым русское правительство не могло пойти навстречу желаниям Германии. Я уже несколько ранее был подготовлен к этому шагу берлинского кабинета и отчетливо сознавал, что дело мира, на которое мы положили бесконечные усилия, было бесповоротно проиграно и что за этим шагом через несколько часов последует другой — последний и окончательный, результатом которого будут для всей Европы бедствия, о размерах которых самое живое воображение не могло дать и бледного представления».

Чрезвычайно богатому на события дню 1 августа (19 июля по старому стилю) 1914 года предшествовал ночной визит германского посла в Санкт-Петербурге Фридриха Пурталеса к министру иностранных дел Российской империи Сергею Сазонову. В полночь по берлинскому времени (на месте событий было на час позже) гость передал ультиматум своего правительства, в котором от России требовалось остановить мобилизацию – в ином случае Германия не ручалась за последствия. На раздумья было отведено 12 часов.

close

Министр иностранных дел Российской империи Сергей Сазонов

РИА Новости

105 лет назад так совпало: все ведущие страны Европы разом вдруг остро захотели повоевать. Очаг пожара разгорелся на Балканах, где 28 июля Австро-Венгерская империя начала боевые действия против Сербии, причастной, по мнению правящей в Вене династии Габсбургов, к убийству эрцгерцога Фердинанда боснийским сербом Гаврило Принципом. В ответ на агрессию австро-венгров против дружественной страны в Петербурге приступили к мобилизации. В свою очередь, Австро-Венгрию поддержала ее союзница Германия. Считается, что Берлин на протяжении нескольких недель толкал Вену к началу войны, а теперь хотел получить веские доводы и для собственной активности. 31 июля и 1 августа Николай II и Вильгельм II вели переписку посредством телеграфа. К компромиссу не был склонен ни император, ни кайзер.

close

1 августа (19 июля по старому стилю) 1914 года Германия объявила войну России. Так был запущен часовой механизм, который через несколько лет приведет к крушению обеих империй и отречению монархов – Вильгельма II и Николая II. «Газета.Ru» рассказывает о радикально изменивших мир событиях 105-летней давности в историческом онлайне.

close

Политическая карикатура времен Первой мировой войны (1914-1918) - русский солдат сражается с Германией, Австро-Венгрией и Турцией. Репродукция художественной открытки