Цивилизация
Вторая половина 1960-х годов стала для Чехословакии временем перемен. Пражская весна, попытка реформирования социализма, всплеск общественных дискуссий – все это было раздавлено военным путем в конце августа 1968 года.
Значительная часть интеллигенции покинула страну – так поступил, например, автор романа «Невыносимая легкость бытия» Милан Кундера, описавший в нем состояние внутренней деморализации Чехословакии начала 1970-х годов: «Церковь была в соседнем селе, и никто туда не ходил... трактиры превратились в конторы...
отмечать церковные праздники воспрещалось, государственные – никого не интересовали».
Многие, такие как автор манифеста «Две тысячи слов» Людвиг Вацулик, ушли во «внутреннюю эмиграцию», перестав печататься. Ставший в середине 2000-х годов знаменитым в России комически абсурдный трек «Йожин с бажин» стал пределом допустимого в чехословацкой культуре тех лет.
Некогда активная Коммунистическая партия Чехословакии (КПЧ) погрузилась в спячку. Лидер Пражской весны Александр Дубчек был исключен из партии и работал главным лесничим Словакии.
Оппозиция в 1970-е годы сконцентрировалась на правозащитной деятельности — в 1977 году возникло крупнейшее объединение подобного толка «Хартия-77».
Но общая эрозия «реального социализма» в 1980-е годы докатилась и до Чехословакии.
Власть КПЧ себя дискредитировала, материальное положение чехов и словаков стало ухудшаться.
Повлиял на политический процесс и отказ нового генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза Михаила Горбачева от сформулированной в брежневские годы доктрины «ограниченного суверенитета». Еще летом 1986 года он сказал главам «братских» компартий: «Вместо того чтобы сообща обсуждать актуальные проблемы развития социализма, мы нередко брали на себя функцию единственных хранителей и защитников марксизма-ленинизма».
Как и в Советском Союзе, в Чехословакии заговорили о «гласности». «Перестройка» в главной стране социалистического лагеря привела к политическим изменениям и в других странах «народной демократии».
С 1987 года начались новые дискуссии о сущности социализма, об экономической ситуации в Чехословакии, о внутреннем устройстве страны.
Осенью 1988 года писатель Вацлав Гавел выступил с манифестом «Демократия для всех» новой политической силы – «Движения за гражданскую свободу». Этот документ «призывал общество включиться в политику». На улицы городов, особенно Праги и Братиславы, стали выходить тысячи людей. В январе 1989 года в Праге прошли массовые манифестации в рамках «Недели Яна Палаха» — студента, совершившего самосожжение в знак протеста против введения войск в Чехословакию.
Дополнительным детонатором для чехословаков стали процессы реформ в соседних странах.
В Восточной Германии демонстрации привели к возможности свободного выезда в ФРГ, а в Польше выступления под эгидой «Солидарности» вынудили власть пойти на «круглый стол» с оппозицией в феврале 1989 года, а затем в июне 1989 года провести свободные парламентские выборы.
Расцвет уличной политики в Праге и других городах ЧССР совпал с активизацией деятельности интеллигенции. Десятки ее представителей вышли из «внутренней эмиграции». В феврале того же года начались дискуссии в преддверии VI съезда чехословацких историков, когда в одном из писем к съезду подписанты заговорили об отказе от идеологического пресса, о допущении научного плюрализма и допуске к закрытым источникам информации (спецхраны в библиотеках, засекреченные архивные дела и т.д.). В июне манифест «Несколько фраз» собрал почти 37 тыс. подписей граждан. Осенью возникает «Круг независимой интеллигенции», ставший главной диссидентской организацией ЧССР.
Но главной движущей силой перемен в Чехословакии стали студенты. 17 ноября они провели массовую демонстрацию на Народной улице в Праге. Против демонстрантов была применена сила – что не было удивительным, так как митинги разгонялись милицией в течение всего 1989 года. В ходе разгона было ранено более 100 человек, 143 – арестовано.
Но по городу пополз слух о гибели одного из участников протестных действий (позже не подтвердившийся).
В результате студенты объявили о забастовке, к которой присоединились и другие вузы столицы. С 20 ноября на улицах Праги, Остравы, Братиславы и других городов начались постоянные стихийные демонстрации. Ежедневно митинговало более 250 тыс. человек. После пяти дней протестов Политбюро ЦК КПЧ ушло в отставку. В декабре оппозиция получила половину мест в новом правительстве, а 29 декабря 1989 года президентом страны вместо коммуниста Гусака был избран главный диссидент «всея Чехословакии» Вацлав Гавел.
Удивителен тот факт, что власть не применила силу против невооруженных демонстрантов в дни протестов, хотя министр обороны Милан Вацлавик предлагал пустить над демонстрантами самолеты. «Было бы достаточно, чтобы над Летенской площадью, где через день будет проходить самый крупный митинг, пролетели низко над землей два истребителя и включили форсаж», – цитирует его Вацлав Бартушка.
По мнению Вацлавика, сильные головные боли и кровотечение из носа и ушей должны были отвратить демонстрантов от пребывания на площадях.
Тем не менее проекты такого рода в жизнь не воплотились. Некоторые исследователи объясняют это противодействием реформистского крыла Компартии, кто-то ищет причину в несамостоятельности чехословацких коммунистов, не получивших нужного сигнала от Москвы.
Действительно, реакция КПСС на происходившее в Праге была сдержанной.
В это время в СССР хватало своих проблем: на национальных окраинах все чаще происходили кровавые межэтнические столкновения, в стране все жестче ощущался экономический дисбаланс.
К тому же как раз в середине ноября началась очередная сессия Совета народных депутатов, к дискуссиям на котором было приковано внимание не только официальной прессы, но и общества в целом. 18 ноября газета «Правда» опубликовала текст Закона о собственности, сообщив также об обоюдных визитах представителей ЦК компартий СССР и Чехословакии. Только с 21 ноября в газете стали появляться краткие информационные сводки о «демонстрациях в Праге».
26 ноября публикуется официальная информация об изменениях в руководящем составе КПЧ. На первых полосах газеты в эти дни — программная заметка М.С. Горбачева «Социалистическая идея и революционная перестройка». В «Известиях» отчету с демонстрации на Летненском поле 25 ноября нашлось место на первой полосе, но ничего, кроме общих слов о «новых стабилизирующих возможностях» в преддверии намеченной оппозицией на 27 ноября всеобщей забастовки, в заметке не содержится.
Более того, 28 ноября спецкор «Известий» в ЧССР Лев Корнилов называет забастовку демонстрацией «стремления трудящихся к подлинному обновлению общества».
Итогом «бархатной революции» стала быстро начавшаяся декоммунизация. Чехословакия быстро отказалась от названия «Социалистическая Республика», став Федеративной. А в 1993 году две части республики разделились на независимые государства. На карте Европы появились Чехия и Словакия, которые затем успешно интегрировались в Европейский союз, став своего рода витринным примером бескровного эволюционного отказа от социализма. Термин «бархатная революция» стал нарицательным для обозначения мягких смен власти и чем-то вроде предмета чешской национальной гордости.
В ходе подготовки публикации были использованы следующие материалы:
«Правда», «Известия» (1989 год). Революции 1989 года в странах Центральной и Восточной Европы: взгляд через десятилетие. М.: Наука, 2001.