Цивилизация
Среди участников дискуссии были лидер московской платформы сирийской оппозиции, секретарь партии «Народная воля» Кадри Джамиль; директор Ближневосточного центра Колледжа Святого Антония Оксфордского университета Юджин Роган; научный руководитель Института востоковедения РАН Виталий Наумкин; председатель Совета ПИР-Центра, генерал-лейтенант запаса Евгений Бужинский; профессор-руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки НИУ ВШЭ Андрей Бакланов; председатель Совета Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай» Андрей Быстрицкий и директор по научной работе Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай», главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов.
Разумеется речь зашла о самой насущной проблеме последнего года — пандемии коронавируса и о том, как планета в целом, главные мировые игроки и страны Ближнего Востока справляются с этим вызовом.
В этой связи директор Центра Ближнего Востока в Колледже Святого Антония Оксфордского университета, эксперт клуба «Валдай» Юджин Роган констатировал, что страны Запада скорее теряют свое влияние на Ближнем Востоке, а их роль в регионе в дальнейшем будет зависеть от того, как они смогут справиться с пандемией коронавируса.
Фактор пандемии
«Идет переформатирование географии Ближнего Востока, но США пытаются это сделать удаленно. Посмотрим, насколько это удастся. Но я бы не стал преувеличивать возможности США или даже Евросоюза действовать в этом регионе, — сказал он. — Главное здесь, как США и Евросоюз справятся с коронавирусом, с экономическими проблемами. Запад никогда не был таким слабым на Ближнем Востоке».
Он обратил внимание, что после того, как новым главой Белого дома стал Джо Байден, Вашингтон стал уделять меньше внимания ближневосточной политике. США уже анонсировали планы по сокращению воинского контингента или полному выводу войск из Афганистана, Сирии и Ирака, напомнил специалист.
Страны Европы, по мнению эксперта, также стремительно теряют позиции в Ближневосточном регионе, а их влияние там сейчас сохраняется преимущественно за счет «колониальной ностальгии» части местных элит.
«Не думаю, что кто-то искренне полагает, что Британия и Франция сейчас находятся в таком положении, что могут вмешаться в региональные дела каким-то существенным образом. На них лежит ответственность, но ее, конечно, не сравнить с их возможностями по действию в регионе», — констатировал специалист.
В то же время аналитик обратил внимание, что по мере того, как западные государства утрачивают свою роль на Ближнем Востоке, в регионе растет влияние России, участвующей в создании там нового порядка, и Китая, который фокусируется в первую очередь на реализации экономических интересов, а не на военной или политической сферах.
Юбилей «арабской весны»
В свою очередь, директор программы по Ближнему Востоку и Северной Африке в Международной кризисной группе Йост Хилтерманн в связи с десятилетием «арабской весны» заметил, что протесты и восстания, происходившие в странах региона в 2010–2011 годах спровоцировали «порочный круг» революций.
«В регионе ничего не изменилось, потому что те режимы, которые пережили «арабскую весну», по-прежнему никуда не делись, их большинство. Они укрепились или стали более репрессивными, — сказал он. — Но люди получили новое осознание, они знают, что у них теперь есть возможность свергнуть правящий режим. Эти факторы создают такой порочный круг. По этим причинам радикальная трансформация этого региона вряд ли произойдет в скором будущем».
Как указал эксперт, правительства, которые возглавляют режимы на Ближнем Востоке, сталкиваются с дилеммой: они могут открыться, чтобы «выпустить пар», или, наоборот, «закрутить гайки».
«Проблема заключается в том, что все равно сложится взрывоопасная обстановка. Если они приоткроют крышечку, то смогут ли они контролировать общественное настроение? С другой стороны, если закрутить гайки слишком туго, то это может привести к взрыву», — продолжил аналитик.
По мнению Хилтерманна, странам Ближнего Востока для перехода к устойчивым изменениям необходима определенная решимость со стороны населения, потому что общественный договор уже нарушен и он не может быть восстановлен нынешними правителями. «Но должен появиться какой-то авангард, лидер или какая-то группа, у которой будет определенное видение, по какому пути идти», — добавил он.
Кроме того, как отметил эксперт, для трансформации общества в этих странах необходимы внешние силы, которые будут терпеть изменения и готовы будут поддержать новый режим. «На данный момент пока этого нет и вряд ли подобные факторы появятся. Основные акторы в регионе сейчас пытаются каким-то образом не допустить те преобразования с точки зрения правления, которые так необходимы этому региону», — подчеркнул он.
Роль Вашингтона
А вот США после нынешнего снижения активности в Ближневосточном регионе могут возобновить ее в той же мере, пересмотрев итоги своей деятельности на этом направлении за минувшие 10 лет.
Такое мнение выразил во вторник профессор-руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки НИУ ВШЭ Андрей Бакланов. По его словам, сейчас у американцев идет критический анализ их внешнеполитической деятельности в регионе. «Наверное, будут сделаны какие-то выводы, — считает Бакланов. —
США будут активны и, возможно, более эффективны, чем были в эти 10 лет».
«Я думаю, что некоторое снижение авторитета и активности Соединенных Штатов [на Ближнем Востоке] на данный момент совершенно не означает, что в дальнейшем США не будут активничать в этом регионе, — сказал эксперт. — Две недели назад у нас прошли консультации с американскими коллегами. Они как-то старались больше слушать, чем говорить, ссылались на то, что пока [в Вашингтоне] складываются новые подходы, новая администрация, но из того, что все-таки они говорили, мы ощутили, что они не унывают. По Сирии они тоже многозначительно говорили, что ваша роль России в Сирии очень заметна, весома, но это еще не конец истории, посмотрим, как будет развиваться ситуация».
По мнению Бакланова, Великобритания и Франция будут также наращивать свои усилия и активность в этом регионе, хотя ресурсов у этих игроков не так уже и много.
Роль Китая
Затронул эксперт и политику Китая в регионе. В отличие от еще одного участника дискуссии профессора современной истории Ближнего Востока в Оксфордском университете, директора Центра Ближнего Востока в Колледже Святого Антония Оксфордского университета Юджина Рогана, который полагает, что Пекин преследует на Ближнем Востоке пока только торгово-экономические цели и развитие бизнеса, но не вмешивается в политику региона, Бакланов считает, что китайцы присматриваются к ближневосточному направлению еще и в политическом плане.
Аналитик отметил, что Пекин лишь недавно впервые назначил своего спецпредставителя по Ближнему Востоку, которым стал кадровый арабист.
«Я вижу, что намного больше активности [Китая] и на сирийском направлении. Сейчас они обосновывают это тем, что эта активность является ответом на обосновавшихся в Синьцзяне террористических элементов», — отметил аналитик.
Бакланов допустил рост влияния и роли Турции в регионе. По его мнению, эта страна находится на пути превращения в особую региональную силу с особыми претензиями. «Высказывалось, что это будет неоосманизм. Я эту концепцию не разделяю, я думаю, что это неправильное название. Никаких шансов на воссоздание какого-то большого государства у них нет, но есть шансы на гораздо более весомую роль в регионе, по этому пути они идут, не упуская ни одной возможности, — подчеркнул аналитик. — Они очень активны. Только-только начинается тяжелый международный разговор в отношении глубоководных ресурсов, а они первые начинают рваться [к работе] в этом направлении».
Эволюция восприятия концепции РФ по безопасности
Государства Персидского залива пока не готовы принять российскую концепцию по коллективной безопасности в регионе, однако среди экспертов со всего мира эта инициатива все больше популярна, заявил научный руководитель Института востоковедения РАН Виталий Наумкин.
«Россия очень глубоко сегодня вовлечена в дела региона, глубже, чем раньше. В этой связи хочу упомянуть о российской концепции коллективной безопасности в зоне Персидского залива. Наверное, государства еще не созрели для того, чтобы принять эту концепцию, которая хорошо проработана российской дипломатией, но идея становится все более популярной», — отметил эксперт.
Наумкин подчеркнул, что эту инициативу поддерживают и представители западных стран.
«На последних мероприятиях, в которых я участвовал, в той или иной мере эту идею поддерживают и наши американские коллеги, и английские, те, с которыми я общался на платформе Бейрутского института», — добавил он.
По словам специалиста, для предотвращения эскалации военных конфликтов странам региона необходимо уже в ближайшей перспективе принять общую концепцию безопасности, Москва предлагает один из наиболее эффективных вариантов. «Российская стратегия инклюзивная, универсальная, поэтапная, ее запуск предполагается начать с консультаций, продолжить с созданием инициативой группы по созыву международной конференции, затем — конференция. Путь мер доверия — это единственно возможный путь, который ведет к тому, что такая система может быть создана», — заключил он.
Как известно, еще летом 2019 года МИД РФ представил концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива.
Она предполагает формирование инициативной группы для подготовки международной конференции по безопасности и сотрудничеству в зоне Персидского залива, что в дальнейшем позволит создать постоянную организацию. Кроме того, Москва предложила создать в регионе демилитаризованные зоны, отказаться от постоянного размещения военных из стран, расположенных за пределами зоны Персидского залива, а также наладить между военными горячие линии.
Россия также играет важную роль в преодолении разногласий ОАЭ и Ирана, заявил дипломатический советник президента ОАЭ Анвар Мухаммед Гаргаш.
«Мы хотели бы, чтобы у нас были нормальные отношения с Ираном. Мы признаем, что существуют, безусловно, и противоречия, и разные позиции. Роль России очень важна для преодоления того разрыва, который существует между нами и Ираном. И здесь Россия может способствовать укреплению стабильности», — сказал он.
Эмиратский политик отметил, что в настоящее время отношения РФ и ОАЭ переживают подъем. «Это отношения, которые опираются на взаимное доверие. Мы надеемся, что они продолжатся еще долгие годы. Мы уважаем позицию России и хотели бы укрепить те аспекты, в которых сотрудничаем», — добавил он. Дипсоветник президента ОАЭ подчеркнул, что Россия играет «чрезвычайно важную и даже главную роль» в решении многих проблем Ближнего Востока. «РФ является частью того механизма, который будет способствовать стабилизации ситуации в регионе и его последующему процветанию», — пояснил Гаргаш.
«Проделки» Турции
В свою очередь, секретарь партии «Народная воля», представитель руководства «московской» группы сирийской оппозиции Кадри Джамиль заявил о негативной роли, которую играет в регионе политика официальной Анкары.
«За экспансионистскими устремлениями Турции стоят очень опасные последствия для региона. Они поднимают винтовку и идут куда-то в окружающие районы, это создает проблемы и для самой Турции, в том числе экономические проблемы», — сказал Джамиль.
В качестве примеров агрессивной политики Анкары представитель сирийской оппозиции привел захват северных районов Сирии и ввод турецких военных в Ливию.
«Эти действия заставляют другие страны пересмотреть свои политические курсы, поэтому мы видим некое новое пространство, складывающееся в условиях тех перемен, которые происходят в мире. Чтобы с этим справиться еще есть время», — цитирует его ТАСС.
По мнению Джамиля, страны Ближнего Востока, наоборот, должны объединиться, чтобы преодолеть пагубные последствия колониализма, неоколониализма, а также проводившейся США в регионе политики управляемого хаоса. «Я полагаю, что единственное решение в настоящее время — это единство народов Востока, которое может достигаться в тех формах, которые сами страны посчитают приемлемыми. Таким образом мы спасем наш регион от внешнего господства», — резюмировал он.
31 марта в рамках конференции выступит министр иностранных дел РФ Сергей Лавров.
