Цивилизация
В отношении лиц и организаций, которые причастны к хакерской атаке на Бундестаг в 2015 году, будет запущена процедура принятия санкций ЕС, объявила представитель МИД ФРГ Мария Адебар.
«Мы будем выступать за принятие списка лиц, в отношении которых будет действовать режим санкций ЕС. Он существует с мая 2019 года и пока не применялся», — заверила она.
По ее словам, немецкие власти уже сейчас «намерены заявить о лицах».
«Этот санкционный режим позволяет замораживать их активы, вводить ограничения на въезд в ЕС в отношении лиц и организаций. Это процедура, которую сейчас запускает правительство ФРГ», — добавила Адебар.
Кибератака на Бундестаг произошла пять лет назад. Тогда депутатам пришли электронные письма якобы из ООН. В них содержалась вредоносная ссылка, переход по которой запускал программу, благодаря которой злоумышленники получили не менее 16 Гб данных, в том числе и электронные письма парламентариев. Для того, чтобы предотвратить атаку, власти страны временно отключили всю IT-систему Бундестага.
Эта атака приписывается России. Так, в начале мая Генпрогукатура ФРГ объявила в международный розыск россиянина Дмитрия Бадина. Он подозревается в участии в этой атаке. По версии немецких правоохранителей, он состоит в хакерской группе Fancy Bear, которую западные страны связывают с ГРУ (Главное управление Генерального штаба ВС РФ).
«Атака на бундестаг продолжалась месяцами и, наконец, в мае 2015 года на несколько дней парализовала всю его компьютерную сеть. Это было нападение на сердце немецкой демократии — с учетом этого реакция Германии на происшествие была до сих пор несоразмерно сдержанной. Приглашение российского посла кажется скорее неким ритуальным действием, чем решительной реакцией страны, осознающей свое собственное значение», — пишет немецкое издание Die Welt.
Накануне МИД ФРГ вызвал российского посла в Берлине Сергея Нечаева. Статс-секретарь МИД Мигель Бергер «от имени федерального правительства самым жестким образом осудил хакерское нападение на Бундестаг Германии», говорится в заявлении внешнеполитического ведомства Германии.
Москва, в свою очередь, отрицает свою причастность к этой атаке и утверждает, что у немецких правоохранителей нет доказательств причастности России к этой атаке. «В бундестаге вдруг заявили, что немецкие спецслужбы обнаружили, что пять лет назад произошла хакерская атака на почту канцлера [Германии Ангелы] Меркель, что все это сделали русские. Пять лет прошло, а ни единого конкретного факта нам не предъявлено», — отметил глава МИД РФ Сергей Лавров.
Ранее глава комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий отметил, что новые санкции в отношении России за приписываемые ей кибератаки пятилетней давности могут стать «деструктивным шагом», учитывая, что все больше политиков и бизнесменов ФРГ призывают к отмене ограничительных мер.
Слуцкий напомнил, что «никаких доказательств не предъявлено, есть только голословные утверждения». «Это такой постпандемический холодный душ, попытка вернуть все на круги своя в западном мире, где Россию абсолютно незаслуженно обвиняют во всех грехах на основании одних лишь домыслов», — уверен парламентарий.
По его мнению, «если речь пойдет действительно о каких-либо санкциях со стороны Берлина, это станет непродуманным и деструктивным шагом, искусственным раздражителем в наших отношениях».
Слуцкий обратил внимание, что в ФРГ, наоборот, «звучат призывы к восстановлению диалога, к отказу от политики рестрикций». «Официальным властям, на мой взгляд, стоит прислушаться к голосам здравомыслящих политиков и бизнесменов», — уверен депутат.
Но канцлер Германии в этом вопросе настроена решительно. «Я серьезно отношусь к этим вещам, потому что было проведено основательное расследование», — отметила Ангела Меркель в середине мая, говоря об инциденте пятилетней давности.
Она добавила, что старается улучшить отношения с российской стороной. «Но когда с другой стороны видишь, что есть жесткие свидетельства того, что российские силы действуют таким образом, то образуется напряженная обстановка, в которой мы работаем», — сказала она, подчеркнув, что Германия оставляет за собой право «принимать меры».
