Цивилизация
29-летний младший сержант Алексей Семак погиб на военном полигоне в январе 1996 года. Его вместе с двумя сослуживцами случайно задавил на «Урале» солдат-срочник, один погиб сразу, второго удалось спасти, Алексей умер в реанимации. Наталья, вдова Семака, осталась с пятью девочками: старшей тогда было 12 лет, младшей — чуть больше двух. Ютились они в двухкомнатной квартире — в одной комнате ее отец с новой семьей, в другой их шестеро.
«Жили мы всегда очень скромно, буквально выживали, особенно в конце 1990-х: помню, получила все положенные пособия, накупила на них продуктов и растягивали их как могли, хватало как раз на десять дней, — рассказывает Наталья Семак «Газете.Ru». — На работу, как только слышали про детей, никуда не брали, все равно, говорили, вечно на больничных сидеть будешь. Но в 2000 году разрешили в армию брать вдов погибших, и я наконец вышла на работу в ту же часть, где служил мой муж».
Сначала Наталья служила в артиллерийском дивизионе топогеодезистом, потом старшим механиком радиорелейной станции. Каждый год она приходила в военкомат и приносила справки на детей, потому что нет справки — нет пенсии. С 50 лет всем вдовам погибших военнослужащих положена пенсия по потере кормильца, Наталья обратилась за ней тоже. В феврале 2014 года она сама ушла из армии на пенсию, соответственно, снова пришлось идти в военкомат и сдавать гору документов.
Как вдове погибшего военнослужащего ей полагалась пенсия 6 тыс. руб., своя пенсия у Семак около 13 тыс. руб.
«Документы мои проверяли несколько месяцев, потом начались выплаты, которые в ноябре 2015 года вдруг резко уменьшились», — говорит Наталья.
Оказалось, что военкомат, даже не обращаясь в суд, в одностороннем порядке перестал ей выплачивать пенсию по потере кормильца, потому что, как заявили ей в военкомате, она скрыла от них, что являлась военнослужащей, и поэтому ей якобы эти выплаты не положены. Семак подала заявление в военную прокуратуру, где пообещали отстаивать ее интересы. Однако в итоге против самой многодетной матери возбудили уголовное дело по ч. 3 ст. 159 УК России (мошенничество в особо крупном размере).
Бывший командующий 22-й армией, глава фонда «Жизнь после войны» генерал-лейтенант Алексей Меркурьев говорит, что не понимает, как из матери пятерых детей, чья жизнь все эти годы была у всех на виду, вдруг решили сделать мошенницу.
«Вдовы погибших получали пособия на детей от государства, но их явно не хватало, поэтому мы с товарищами и организовали фонд, чтобы помогать таким, как Семак, — рассказывает он. — У нас на попечении по области было 43 женщины, которых мы опекали. Почти у всех у них мужья погибли в Чечне. Хуже всех приходилось как раз Наталье Семак, она одна с пятью детьми осталась.
Жизнь Семак и ее девочек на наших глазах была: мы им и с лечением помогали, и с отдыхом, помогали учить детей, ну ей-богу, какая она мошенница, это же даже не смешно!»
Наталью Семак уже вызывали на допрос, после которого она вернулась буквально разбитая. «Это такое унизительное состояние, так гадко, что даже вспоминать ничего не хочется, — говорит она.
— Васильева миллиарды воровала, Сердюков документы на безумные суммы подписывал, но у них все хорошо, их отпустили, а меня, вдову, по допросам таскают, как какую-то злодейку, и веселятся, задавая странные вопросы».
Юрист фонда «Право матери» Надежда Кузина считает, что в Нижегородской области происходит запугивание военнослужащих, чтобы они не обращались в госорганы за положенными им выплатами.
«Только в нижегородском облвоенкомате додумались искать расхитителей средств среди вдов погибших ветеранов боевых действий, аналогов этому делу за 25 лет существования нашего фонда нет, — говорит Кузина. Фонд «Право матери» оказывает юридическую поддержку Семак и других вдов из Нижегородской области. — Много лет подряд та же Семак приходила в военкомат в форме, на нее заведена специальная карточка, данные в которой постоянно обновляются, она подавала необходимые заявления. В конце концов, это обязанность военкомата — запрашивать и получать необходимые им сведения».
Впрочем, по словам Кузиной, закон не предусматривает, чтобы у вдов отбирали пенсию. «Это нарушение всех процедур, и, конечно же, все незаконные действия мы будет обжаловать», — говорит она. Остаться без такой пенсии по закону вдова может, лишь если снова выйдет замуж. В самом военкомате на вопросы «Газеты.Ru» не ответили, в прокуратуре призвали дождаться выводов следствия и суда.
Как следует из постановления о возбуждении уголовного дела, «в ноябре 2011 года у Семак возник преступный умысел на противоправное хищение бюджетных средств, выплачиваемых в соответствии с законом «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу» в качестве пенсии по случаю потери кормильца. Так, 3 ноября 2011 года Семак, будучи военнослужащей по контракту, обратилась в отдел военного комиссариата Нижегородской области по вопросу назначения ей вышеуказанной пенсии, в тот же день Семак Н.В., продолжая реализовывать свой преступный умысел, действуя из корыстной заинтересованности, заполнила заявление о назначении пенсии по случаю потери кормильца».
«Преступный умысел», впрочем, сотрудники военкомата обнаружили и в действиях других вдов погибших, правда, там до уголовных дел пока не дошло. Вдова майора Сергея Теряева Евгения, по версии военкомата, тоже «допустила злоупотребление» и «нанесла государству вред». С нее, даже не поставив в известность и не обратившись в суд, тоже вычитают деньги, всего решено удержать 626 тыс. руб. Теряева, как и Семак, военнослужащая и, по версии военкомата, не имеет права получать пенсию по потере кормильца. Интересно, что военкомат судился с ней же в 2013 году по этому же поводу и проиграл дело, поскольку суд признал право Теряевой на пенсию по случаю потери кормильца. В производстве фонда «Право матери» есть несколько аналогичных дел, все они из нижегородского военкомата, и по ним готовятся обращения в суд.
Сергей Кривенко (признан в РФ иностранным агентом) из Совета по правам человека при президенте Российской Федерации говорит, что
к родственникам погибших военнослужащих часто относятся так, будто они подачки выпрашивают, а не приходят за тем, что им положено по закону.
«Стариков и женщин с маленькими детьми гоняют по разным кабинетам, заставляют самих собирать кучу справок, хотя сотрудникам военкоматов гораздо проще и быстрее их получить, в итоге на практике сбор необходимых документов растягивается на месяцы, а то и годы, и на такое ужасное отношение действительно много жалоб», — рассказывает Кривенко. По его словам, СПЧ может взять дело «нижегородских вдов» под свой контроль, поскольку это просто вопиющий случай, «законы у нас порой написаны так, что простому человеку самому в них не разобраться, а в тех же военкоматах вроде и не отказывают, но и ничего не объясняют». В фонде «Право матери» говорят, что зачастую родные погибших вообще не знают, что им что-то положено, и поэтому никуда не обращаются за выплатами.