Цивилизация
Будущее Донбасса стали активно обсуждать после недавних многочисленных переговоров между украинским, американским, российским и немецким руководством. Наибольший интерес вызвала встреча госсекретаря США Джона Керри с президентом РФ Владимиром Путиным, состоявшаяся в Сочи 12 мая. Она продлилась четыре часа вместо полутора запланированных, о ее ходе и результатах почти ничего не известно, но предположений высказано много. В целом они сводятся к тому, что наконец-то появился шанс на урегулирование донбасского конфликта.
Открытыми остаются два важных вопроса: есть ли у сторон четкий сценарий урегулирования конфликта и в чем он, собственно, состоит. Судя по отсутствию конкретных заявлений, внятной стратегии пока нет, но есть возможные варианты развития событий.
Основной — это замораживание конфликта, о чем говорят практически все эксперты. И большинство из них считает такой вариант не только самым реалистичным, но и оптимальным как для Украины, так и для Запада.
«У нас нет достаточных военных ресурсов для победы. Главная задача — сдерживание сил противника, выстраивание вокруг территорий укреплений и трансформация политических институтов в самой стране», — полагает директор украинского Центра ближневосточных исследований Игорь Семиволос.
Территории, подконтрольные ДНР и ЛНР, экономически, политически или даже физически отделят от основной части страны, все стороны прекратят или сведут к минимуму огонь. Этот формат не означает, что регионы получат от Украины формальную самостоятельность или даже автономию — такой вариант руководством страны даже не рассматривается как реальный. Скорее, речь идет о затягивании всех возможных процессов, что даст возможность вести длительные многосторонние переговоры.
Кроме того, за это время у Украины будет возможность восстановить собственную экономику, тем самым продемонстрировав преимущество территориальной целостности перед разделом.
Безусловно, есть опасение, что в таком случае кризис затянется на неопределенный срок и будет все больше напоминать Приднестровье.
На это у политолога Алексея Гараня есть возражение:
«Тогда Запад сделал ошибку, легитимизовав участников переговоров со стороны Приднестровья, а сейчас люди, возглавляющие ДНР и ЛНР, не являются самостоятельными политическими игроками и не признаются таковыми Западом», — поясняет он.
Второй и третий варианты будущего Донбасса — это присоединение его, соответственно, к России или Украине. И если еще пару месяцев назад считалось, что регион нужен каждой из стран, то сейчас набирает популярность точка зрения, что от него, напротив, лучше избавиться, поскольку он будет висеть слишком тяжелым ярмом на шее любой из стран, которая его присоединит.
Суммы называются разные, но, в любом случае, речь идет о миллиардах долларов в год. Действительно, платить такую цену за разрушенные территории с депрессивной экономикой не выгодно никому.
Украинские эксперты опасаются, что в случае, если ЛНР и ДНР вернутся в состав Украины, но в новом, особом статусе, то содержать их придется из собственного госбюджета, а политически они станут серьезным рычагом влияния Кремля на Украину. Интересно, что обратный вариант — влияния Киева на Москву посредством Донбасса — политологами и аналитиками не рассматривается вовсе.
Исполнительный директор Международного фонда Блейзера Олег Устенко полагает, что речь о восстановлении может идти исключительно на донорские деньги западных стран. «Для восстановления инфраструктуры восточного региона нужно будет искать невозвратные средства — кредитные мы просто не потянем», — говорит он.
Собственных сил на восстановление региона Украине просто не хватит.
По данным Устенко, сейчас дефицит бюджета Украины составляет около 8% ВВП. Если речь будет идти даже о $1,5 млрд — а именно такую минимальную сумму, необходимую для восстановления Донбасса, озвучивали украинские политики, — то, по словам эксперта, дефицит бюджета необходимо будет увеличить до 10% ВВП, что сделать крайне сложно.
«У нас уже и так большое бремя долгов: по итогам этого года долговая нагрузка составит 90–100% ВВП», — поясняет он.
Дадут ли западные доноры столько денег — вопрос открытый. Всяческую поддержку они обещают и иногда идут даже дальше слов, но, конечно, не в тех объемах, которых будет достаточно для восстановления региона. Если территории окажутся в другом статусе или составе РФ, на их реконструкцию денег от Запада ожидать не приходится совсем.
Виктория Нуланд после визитов в Киев и Москву поддержку высказывала, но, традиционно, в самых общих выражениях. Более или менее конкретным итогом можно считать только встречу Петра Порошенко с президентом Франции Франсуа Олландом, на которой они обсудили отправку миротворцев в Донбасс — естественно, без подробностей.
Из всего этого с очевидностью следует, что четкого сценария, как вернуть Донбасс в состав Украины, причем сделать это с минимальными человеческими, финансовыми и политическими потерями, похоже, нет ни у Киева, ни у западных политиков, принимающих участие в переговорах.
«Даже с учетом минских договоренностей я рассматриваю возможность скорого и четко спланированного возвращения Донбасса как призрачную. Практически невозможно выполнить эти условия, речь идет скорее о механизме сдерживания агрессора, нежели о способе решения проблемы региона», — полагает Игорь Семиволос.
По мнению Алексея Гараня, важно не идти на легитимизацию боевиков и не принимать политические условия оппонентов. «Мы должны стабилизировать ситуацию на линии размежевания и одновременно менять ситуацию на территории, подконтрольной Украине, — необходим демонстрационный эффект. Тогда рано или поздно воссоединение осуществится. Так же, как когда-то Восточная Германия воссоединилась с Западной — просто потому, что она проиграла конкуренцию», — уверен эксперт.
