Цивилизация
В среду «шестерка» международных посредников приступила к написанию черновика соглашения, сообщило агентство РИА «Новости» со ссылкой на свои источники. Детали пока неизвестны, но общие очертания следующие:
иранская ядерной программа будет поставлена под контроль МАГАТЭ в обмен на снятие санкций против Тегерана.
Один из ключевых участников переговоров глава МИД России Сергей Лавров настроен оптимистично и заявил, что все «ключевые» моменты в переговорном процессе были урегулированы. «Эти договоренности должны быть положены на бумагу, надеюсь, что, когда это произойдет, они будут оглашены в самое ближайшее время для мировой общественности», — заявил Лавров в среду.
Глава МИД Великобритании Филипп Хаммонд высказывался более осторожно. «Я думаю, что мы достигли широкого взаимопонимания, но есть еще несколько ключевых моментов, которые должны быть доработаны», — сказал он.
Как отмечает ведущий эксперт ИМЭМО РАН Алексей Арбатов, Иран занял твердую позицию, понимая, что мировое сообщество нуждается в нем для борьбы с исламистской группировкой ИГИЛ (экстремистская организация, деятельность которой запрещена в России. — «Газета.Ru»).
Снятие санкций может стать началом восстановления отношений между двумя странами, которые были прерваны в 1979 году после захвата американского посольства в Тегеране группой исламских радикалов во время революции. В то же время, даже если соглашение США с Ираном будет достигнуто, его должен одобрить конгресс США. В противном случае соглашение будет действовать лишь на основании президентского указа и потеряет силу с приходом нового главы Белого дома.
Если санкции с Ирана будут сняты, России в Иране придется действовать в конкурентной борьбе с западными кампаниями, а у Ирана появится «более широкое поле для маневра»,
говорит глава Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов.
С этой позицией согласен и Алексей Арбатов: «Экономическое сотрудничество можно будет расширить, но если в продаже оружия мы сможем выиграть — наше понадежнее, — то в других вопросах Иран, расширив свои связи, сможет всегда обратиться к Японии и США».
Лукьянов замечает, что «строить отношения с крупной амбициозной державой на том, что ей некуда идти, — это довольно шаткий фундамент». Из-за наложенных на Иран международных санкций Россия и так не может воспользоваться своими конкурентными преимуществами. Политолог приводит в пример историю с комплексами С-300 — России пришлось отказаться от поставок из-за санкций Совбеза ООН. Обе стороны заинтересованы в возобновлении военного сотрудничества: в январе Исламскую Республику посетил глава Минобороны Сергей Шойгу, однако договоренностей о конкретных поставках пока нет.
Активных деловых связей между Ираном и Россией тоже не так много, на достаточно низком уровне находится и товарооборот. В прошлом году он составил $963 млн. В отсутствии прогресса в отношениях российские власти упрекнул лоббист интересов Ирана в России, глава Центра изучения современного Ирана Раджаб Сафаров во время большой пресс-конференции с Владимиром Путиным в декабре прошлого года. Он раскритиковал деятельность российского посла в Иране, а также посетовал на то, что Путин отложил свой визит в Исламскую Республику.
Как ранее сообщали СМИ со ссылкой на свои источники, Путин может совершить свой визит в Иран позже, когда будет достигнуто соглашение по ядерной проблеме. В таком случае этот визит продемонстрирует роль России в его подписании.
Глава СВОП Лукьянов отмечает, что, хотя в мировой политике отсутствует такое понятие, как «благодарность», иранское руководство будет учитывать российское посредничество. «Роль России в подписании соглашения будет зафиксирована, и это важно для выстраивания отношений», — говорит Лукьянов.
По словам эксперта-ближневосточника Теодора Карасика,
«России нужна ядерная сделка с Ираном, так как это поднимает статус Москвы как переговорщика на международной арене».
По его словам, успех в иранских переговорах поможет России на переговорах по урегулированию конфликта в Сирии, где российская сторона также играет активную роль.
Российский эксперт Владимир Ахмедов уточняет, что, хотя Иран и Россия «оказались в одном ряду», Россия серьезно опасается сближения ближневосточного государства с США. «Не хотелось бы, чтобы получилось как с Пакистаном», — говорит эксперт. Пакистан действительно активно развивал отношения с СССР в 70-е годы прошлого века, однако после прихода к власти в этой стране враждебно настроенного к Советскому Союзу диктатора Зия-уль-Хака, эта страна сблизилась с США. Ахмедов отмечает, что в Иране сегодня разные настроения в отношении сотрудничества с Россией.
Часть иранских политических элит недовольна ситуацией с отказом от поставок ракетных комплексов С-300, а также затягиванием строительства АЭС «Бушер».
Строительство было завершено в 2010 году, и в планах России строительство в Иране еще восьми новых энергоблоков в соответствии с подписанным в прошлом году соглашением.
Востоковед Георгий Мирский вспоминает, что еще давно слышал в кулуарах МИД сентенцию о том, что для России «проамериканский Иран хуже, чем ядерный Иран», однако считает возможность тесного сближения этих стран «дилетантским подходом».
«Иран не может быть проамериканским, пока существует Исламская Республика Иран, где наличие врага в лице США позволяет мобилизовать граждан и сплотить их вокруг режима, примерно как у нас», — говорит Мирский.
По его мнению, Россия, как и западные страны, не хочет, чтобы Иран получил доступ к ядерному оружию. Альтернативы у этого соглашения, по мнению Мирского, нет. «Мне легко представить, что Иран может тогда на всех парах начать изготавливать бомбу и ударит по американским объектам неподалеку, что грозит большой войной на Востоке, которая невыгодна для России. Да, мы теряем возможность давить на Иран, но ведь мы сами в свое время голосовали за эти санкции», — напоминает Мирский, по словам которого, таким соглашением будут довольны все, кроме Израиля и Саудовской Аравии.
Израиль активно пытался противодействовать сделке и потерял поддержку США в этом вопросе.
Понимая это, еврейское государство ищет возможных союзников для противоборства с Ираном по принципу «враг моего врага — мой друг».
В связи с этим эксперты предрекают возможный союз Израиля даже с умеренными антиизраильскими государствами.
