Цивилизация
Жив ли Ким Чен Ын
Начнем с того, что никто не знает наверняка, что именно случилось с Ким Чен Ыном. Это ответ в двух словах, а теперь давайте по пунктам. Ким Чен Ын, человек молодой, но, скажем так, с сильно избыточным весом. Для его возраста — очень толстый молодой человек, скажем уж прямо. По корейским меркам, особенно. В определенной степени это семейное, потому что его отец и его дед тоже отличались повышенной склонностью к полноте — это ведь не только переедание, это общая комплекция и обмен веществ. У отца были проблемы с обменом веществ, сильный диабет. Что у молодого человека — никто не знает. Последнее время Ким Чен Ын появлялся на публике, ощутимо хромая. По северокорейскому телевидению недавно показали хронику, где было видно, как он хромает, но, так сказать, ведет к новым победам. В другом месте показали, как с него пот льется градом, и это тоже немножко странно. И все это сопровождалось сообщениями в том духе, что вот он страдает от медицинских проблем, но все равно нами руководит.
Появление на официальном телевидении таких сообщений — это однозначно сигнал населению, точнее, низовой элите, что высший руководитель болен.
Население не очень волнуется, а вот низовая элита волнуется. Его отсутствие, продолжающееся почти месяц, все, кому это интересно, заметили. Последний раз его видели на публике с женой на концерте 3 сентября.
Что же из этого следует? А по большому счету ничего не следует. Человеку все-таки 30 лет. В таком возрасте люди редко болеют серьезно и долго. Полагаю, что Ким Чен Ына вылечат. У него есть доступ к медицине на очень хорошем уровне. Те, кто имел дело с северокорейскими элитными врачами, которые лечат верхушку, они в один голос говорят, что эти специалисты вполне грамотны и подготовлены по лучшим мировым стандартам.
Был ли переворот
Серьезные разговоры о перевороте исключены полностью по одной простой причине. Во-первых, так сказать, никаких заметных перестановок наверху, никаких признаков растерянности. Вообще.
А во-вторых, и это главное, последние месяц-полтора северокорейский государственный механизм выписывает достаточно замысловатые, но вполне осмысленные маневры.
И представить, что такие маневры осуществляются без постоянного руководства первого лица, практически невозможно.
Северокорейские маневры
Идет резкая активизация внешнеполитической деятельности. Причем она вся укладывается в одно направление: стремление, так сказать, со всеми подружиться и со всех получить денежку. Что мы видели в последние меcяцы и недели? Ну, во-первых, резкая активизация отношений с Россией. Кроме того, попытка решить, казалось бы, неразрешимую проблему с японцами, похищенными когда-то северокорейскими спецслужбами с территории Японии, и, соответственно, таким образом восстановить, нормализовать отношения с Японией. Наконец, наблюдались попытки активизировать внешнюю политику в Европе, куда ездил высокопоставленный сотрудник аппарата ЦК. Попытки усилить продвижение в Юго-Восточную Азию, где тоже побывала делегация.
И, наконец, случилась маленькая сенсация: в Южную Корею, в Инчхон, формально на закрытие Азиатских игр, прибыла северокорейская делегация совершенно невероятного уровня, просто вообще невероятного. Такого уровня делегации в Сеул вообще никогда не посылали. Во главе делегации находятся второе и третье лицо в стране.
И при чем здесь Россия?
Вообще Китай сейчас фактически почти единственный поставщик помощи в страну. Вот северокорейские дипломаты и стремятся найти какие-то варианты, чтобы найти противовес Китаю. Россия, конечно, первое, что в голову приходит.
С этой точки зрения им, конечно, очень хорош украинский кризис, потому что логика у них такая: теперь Россия, с одной стороны, почти как Советский Союз — богатая. С другой стороны, она — опять почти как Советский Союз — с Америкой ссорится, а значит, русские опять к нам приедут и дадут нам много-много денег.
А перейстройка-то идет
Она началась очень медленно, очень осторожно. Два момента случилось за последнее время: 28 июля 2012 года Ким Чен Ын выпустил директиву (она не подлежала опубликованию, ее достали потом), согласно которой в деревне проводится нечто вроде перехода на семейный подряд. Формально это выглядит так: разрешается регистрировать очень маленькие сельскохозяйственные звенья, в составе четырех-пяти человек. Теперь звено может быть очень маленьким, а раньше — 15 человек. На первый взгляд, казалось бы, какая разница: 5 или 15? А разница огромная. Дело в том, что пять человек — это средний размер домохозяйств. То есть это сигнал, что семья должна регистрировать себя как такое «малое звено», за которым закрепляется определенная территория, определенные участки полей. Формально, естественно, никому, боже упаси, ничего в собственность не передается, и формально это по-прежнему не семья крестьянская, а звено, но на практике, конечно, получается умеренная форма семейного подряда. Похоже, что начинается перевод на семейный подряд в стиле Китая конца 70-х.
В итоге в прошлом году Северная Корея впервые за 20 с лишним лет собрала урожай, который почти покрывает минимальную потребность страны в зерне. То есть страна впервые оказалась в состоянии свести концы с концами без внешней помощи.
В этом году была очень сложная засуха, но, по имеющимся сведениям, похоже, что опять хороший урожай. То есть система работает.
Косыгинская реформа
В промышленности идет слабая попытка провести косыгинскую реформу. Государственным организациям сказали перестать гоняться за чиновниками Госплана и Госснаба: сами налаживайте сбыт, сами ищите поставщиков, сами крутитесь. Ваша задача — только определенные отчисления в бюджет делать, а дальше крутитесь сами.
На практике это, конечно, усиливает ползучую приватизацию, которая там идет очень давно. То есть наше представление, что это такой вот заповедник сталинизма, — сильная неправда. Потому что там реально в частных руках уже очень большая часть экономики.
А как же гласность...
В идеологическом отношении совершенно другая тенденция — зажим гаек, довольно заметный. Активнее гоняются за теми, кто хранит и копирует южнокорейские телепередачи и программы. За это стали пытаться наказывать. Раньше тоже наказывали, но обычно не ловили, а сейчас стали ловить. Резко усилили контроль за границей с Китаем, которая раньше очень плохо охранялась. Стали вести борьбу с побегами, с эмиграцией. Стали вести пропаганду о том, что если вот типа вы приедете в Сеул, то вам там будет очень-очень плохо. Плюс, конечно, постоянные слухи о каких-то репрессиях, расстрелах и так далее.
Возможно, они преувеличенные, но вот эти слухи, которые периодически выплескиваются на страницы международной печати, — в общем, практически все реально аутентичные слухи из Пхеньяна.
То есть не факт, что этих генералов действительно расстреляли из гранатомета, как там рассказывают, не факт, что их вообще расстреляли. Но то, что об этом говорят в Пхеньяне, в это очень многие люди верят, это факт.
Анекдот про Путина и Ким Чен Ира
Анекдоты стали появляться, в небольших количествах, стали смеяться над системой. Но вожди неприкосновенны. Есть уважение где-то, а есть и страх. И вбитый такой инстинкт, что на эти темы мы не шутим. То есть разговоры начались, в стране идет ворчание. И даже шуточки есть над властью, и анекдотики есть. Очень часто, на удивление часто, перелицованные советские анекдоты. Я еще помню в своей молодости такие шутки. Но высшее руководство практически неприкасаемо пока. Слишком опасно, это смерть, это смерть над ними шутить.
Один анекдот, я его слышал в русском варианте, а потом услышал в корейском: «Спорят Ким Чен Ир с Путиным, у кого охранник лучше (ну, в оригинале это был Брежнев и кто-то из американских президентов). Они говорят: ну, давайте прикажем в пропасть броситься. Русский охранник кричит: «Нет, я не брошусь! У меня жена, дети». А северокорейский бросается. Его перехватывают, говорят: «Ну, чего ты, куда ты?» А он: «Ну, как же — у меня же жена, дети».
Раньше такого не было вообще. Первые случаи каких-то шуточек на политические темы, ну, дай бог, если лет семь-восемь назад.
А вот это не смешно...
Одна из главных угроз стабильности режима — это, конечно, смерть лидеров. Ким Чен Ын, конечно, молодой, но всякое бывает. У народа есть ощущение, что страной должен править выходец из рода Ким.
Если вдруг неожиданно Ким умрет, подыскать ему замену из числа его ближайших родственников, видимо, попытаются, но это будет как-то уже немножко странно и как-то натужно.
Всегда существует угроза тунисского сценария. Какая-то разборка на местах, какая-то драка на рынке, которая перерастает в социальный взрыв. Потому что у народа недовольство, в общем, ощутимо в последнее время, и даже это видно. То есть обстановка немножко похожа, может, на Советский Союз 70-х годов. Диссидентства никакого нет вообще, и не только потому, что за это стреляют, но и потому, что такое в голову-то большинству не приходит. Однако ощущение, что в стране все идет куда-то сильно не туда, оно более или менее всеобщее. И Китай, кстати, не Южная Корея, а именно Китай воспринимается как пример того, как надо.
Затем, не исключено, что кто-то действительно устроит переворот или произойдет какой-то раскол в верхах.
Если единство элиты будет нарушено, если верхушка между собой начнет откровенно выяснять отношения, я очень легко представляю, как система начнет валиться.
На мой взгляд, самое вероятное — это вот потихонечку, так сказать, нарастающее недовольство в стране и стихийный взрыв. Причем все это будет очень плохо.
Если там начнется взрыв, то этот взрыв будет иметь очень неприятный характер. Это не будет бархатная революция. Это будет очень много месива, это будет кровь. Власть будет драться отчаянно, их мало, но они подготовлены, у них есть умение, у них есть навыки, у них есть тайники с оружием, которые они создали для партизанской войны и которые они в таком случае, естественно, раскупорят.
То есть там будет мочилово, а мочилово в стране, в которой, вообще-то говоря, порядка десяти ядерных зарядов, ну, ребята, это нехорошо.
Развал КНДР
Можно такие сценарии нарисовать страшные, причем вполне реалистичные… Во-первых, в КНДР есть где-то от 30 с небольшим до 50 с небольшим килограммов плутония — это 10 ядерных зарядов. Под охраной. А если там какой-нибудь Фронт национального спасения и Фронт национального освобождения будут мочить друг друга, один — передавая призывы о помощи в Сеул, а другой — такие же призывы в Пекин, то не совсем понятно, кто будет охранять эти заряды.
Плюс, это еще не установленное количество очищенного урана, которого там вообще не понятно сколько. Плюс, большущие запасы химического оружия. Причем, чисто технически, эти снаряды в очень плохом состоянии — двигать их опасно.
Еще очень важный момент, который забывают: очень долго, отчасти и сейчас, северокорейцы делали ставку на доктрину народной войны.
Это значит, просто огромное количество обыкновенных, конвенциальных вооружений. Там автоматы, ручные пулеметы и так далее. В гигантских количествах просто. В общем, все это, конечно, будет месилово еще то.
Новая Северная Корея
Говоря о дальней перспективе, я пока вижу три варианта будущего. Либо Ким Чен Ын как-то медленно, аккуратно, очень осторожно проводит реформы, сохраняя очень репрессивный режим. Для него вопрос репрессивности — это вопрос выживания.
Чтобы Северная Корея реформируемая осталась целой, не рухнула, нужно быть невероятно жестким и жестоким, крайне жестоким. Иначе нельзя, слишком большой соблазн, Южная Корея за углом.
Второй вариант — это объединение. Причем объединение под контролем юга. Любые другие варианты объединения сейчас — это просто демагогия или фантазии, я бы сказал прямо.
А третий вариант — это возникновение прокитайского марионеточного или полумарионеточного правительства в северной части полуострова. И формально все это будет называться все равно КНДР, даже там будут такие призывы к объединению, формальные, но фактически это будет уже вечный или более или менее вечный раздел страны на две части, на два разных государства.
