Цивилизация
— В России только прошел единый день голосования. Выборы в парламент и муниципальные органы власти прошли и в Крыму. Позицию ЕС не переломить?
— Мы не признаем аннексию Крыма. Не признаем и прошедшие в Крыму выборы.
— Завтра должен состояться референдум о независимости Шотландии…
— Никаких параллелей тут быть не может. В Шотландии этот процесс проходит легитимно, он соответствует всем нормам международного права, законам Великобритании. Власти Шотландии будут принимать решения в соответствии с договоренностями с Лондоном. Больше того: по Шотландии «вежливые люди» не ходят, никому не угрожают и не указывают, как и что делать.
— На фоне мирного процесса ЕС продолжает санкционную политику в отношении России. При каких условиях она может быть отменена?
— Для нас неприемлем тот факт, что конфликт происходит в центре Европы. Но мы считаем, что Москва не предпринимает достаточных конкретных шагов, чтобы надавить на сепаратистов и заставить их выполнять те договоренности, которые были достигнуты ранее в Женеве, Берлине, а недавно и в Минске. Мы планируем провести до конца сентября всесторонний анализ по выполнению договоренностей о прекращении огня.
Главное условие — достичь устойчивого, постоянного прекращения огня.
Мы также приняли решение, что к концу месяца Европейская комиссия и Европейская служба внешних связей дадут полноценную оценку тому, какие конкретные шаги делает Россия для деэскалации конфликта в восточной Украине, в результате чего могут быть частично или даже полностью отозваны санкции.
Мы надеемся, что Россия продемонстрирует гибкость. Точно так же как ЕС продемонстрировал гибкость при обсуждении российских обеспокоенностей, связанных с реализацией соглашения о свободной торговле ЕС-Украина, когда в прошлую пятницу мы — вместе с Украиной — согласились отложить до конца 2015 года временное применение этого соглашения. В то же время мы открываем наш рынок для украинских компаний, чтобы они могли экспортировать свои товары в ЕС. Таким образом, мы учли некоторые обеспокоенности России и одновременно предоставили возможности для Украины.
— Как в ЕС оценивают прошедшие в Минске переговоры между Петром Порошенко и Владимиром Путиным?
— Были аналогичные встречи в Женеве, Берлине, но после них никакие договоренности не были соблюдены. Эти же переговоры привели к прорыву, однако Россия еще должна приложить усилия.
— В последнее время ряд стран, входящих в ЕС, заявляли свое недовольство санкционной политикой. Есть ли на самом деле консенсус по этому вопросу в Европейском союзе?
— В Европе никто не испытывает восторга по поводу того, что мы вводим санкции. Я не знаю ни одного человека среди моих коллег здесь в России или друзей, который был бы доволен тем статусом отношений, в котором мы сейчас находимся. Европейский союз соединяет в себе 28 независимых стран со своей индивидуальностью, и хотя все решения здесь принимаются транспарентно, через активные дебаты, но если уж озвучивается позиция ЕС, то она должна быть едина.
— Отношения России и ЕС значительно ухудшились за время развития украинского кризиса. Насколько реально и в какой мере будет возможно их восстановить?
— Как в отношениях между людьми, так и в отношениях между странами, все является относительным.
С одной стороны, со всех сторон звучат радикальные высказывания в адрес России, с другой — призывы начать восстановление отношений.
Но ЕС по-прежнему расценивает себя и Россию как близких партнеров: и по экономическим вопросам, и по энергетике, и по международным вопросам. Невозможно представить, что глубокие международные проблемы, в том числе украинский кризис, могли бы решаться без участия ЕС или России. ЕС является главным торговым партнером России. Для Европы Россия является третьим торговым партером. Вопрос вот в чем: будем ли мы партнерами только по необходимости или по предпочтениям? По необходимости мы были партнерами даже во времена «холодной войны»: мы были заинтересованы покупать российский газ, продавать финские или, к примеру, немецкие товары. А если мы хотим быть партнерами по предпочтениям, то мы должны не только иметь амбиции, но и соблюдать правила международного права. Я надеюсь, что даже после этого тройного нокдауна, но еще не нокаута — мы все сможем стать более зрелыми, извлечь уроки. Сейчас нужны обоюдные шаги со стороны ЕС и России, чтобы восстановить доверие.
— Недавно министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что перспективы отмены визового режима между ЕС и Россией не могут обнадеживать…
— В данный момент диалог по визовому режиму действительно заморожен. Но мы сейчас предпринимаем все шаги для того, чтобы облегчить въезд в ЕС для иностранных гостей, в том числе и для россиян. Европейская комиссия подготовила пакет по облегчению визового режима. И даже при нынешнем кризисе Россия не исключается из списка тех, на кого может быть распространена либерализация въезда в ЕС. Если этот пакет будет подтвержден странами ЕС, то мы надеемся, что в течение года изменения вступят в силу, что позволит гражданам, которые зарегистрируются в шенгенской визовой системе, получать визы гораздо быстрее и легче. Это будут визы на три, а затем на пять лет. Россия и сейчас не исключается из стран, которые смогут воспользоваться всеми этими преимуществами.
— Недавно стали известны имена нового главы Европейского совета и верховного представителя ЕС по иностранным делам. Многие международные эксперты скептически оценивали роль Хермана ван Ромпея и Кэтрин Эштон на этих должностях. Повысится ли роль ЕС с приходом Дональда Туска и Федерики Могерини?
— Большей или меньшей компетенции здесь не будет. А вот стиль работы у каждого, конечно, свой. Такие перемены нужны для динамики, развития ЕС как института. Но напомню еще раз: все решения ЕС принимаются коллегиально. Ни Туск, ни Могерини не смогут говорить от себя. В прессе часто все сваливают на Брюссель, но Брюссель — это не еврократ, это работа высококвалифицированных чиновников и 28 стран-членов.
— Принимаете ли вы во внимание аргументы евроскептиков?
— Мы открыто признаем, что последние четыре года или даже чуть больше мы имели сложные финансовые проблемы, пострадали люди. К сожалению, часто вина возлагается на Брюссель, но ЕС не был источником европейского кризиса. Сейчас мы потихоньку выкарабкиваемся из этого кризиса, рост экономики очевиден. Но пока это не так ощутимо, потому что не добралось до каждого дома, каждой квартиры. Но как показали результаты выборов в Европарламент, абсолютное большинство выступает за интеграцию ЕС. И из каждого кризиса ЕС выходит более сильным, еще более убежденным, что нужна еще более глубокая интеграция.
