Цивилизация
Во вторник в Ленинском районном суде города Кирова продолжился суд по делу оппозиционера Алексея Навального, обвиняемого в хищениях имущества КОГУП «Кировлес». Очередное заседание началось с того, что защита заявила судье Сергею Блинову очередной отвод, объяснив это ангажированностью председательствующего, «несвободного от влияния извне».
Формальным поводом стало решение судьи не вызывать в суд никого из 13 свидетелей, заявленных адвокатами Навального и проходящего с ним по делу Петра Офицерова. Блинов это решение объяснял тем, что никто из свидетелей не сможет добавить ничего нового к картине, сложившейся после допроса свидетелей обвинения, самих подсудимых и изучения письменных доказательств в деле.
Со своим четвертым по счету отводом Блинов распорядился так же, как и с тремя предыдущими: вежливо выслушал текст ходатайства и отказался его удовлетворять. И сразу, без лишних рассуждений, как будто бы доказывая свою объективность, приобщил к делу графики таможенной службы, свидетельствующие о том, что цены на лесопродукцию в 2009 году были ниже цен в 2008-м. Так что в деле появились документальные подтверждения того, о чем ранее неоднократно заявляла защита: падение цен на лес произошло из-за кризиса, а не из-за некой деятельности Навального и Офицерова.
«Уважаемый суд. Защита взяла на себя обязательство по приглашению в суд свидетелей», — объявила адвокат Светлана Давыдова. Это значило, что, несмотря на отказ Блинова вызывать свидетелей, защитникам удалось обеспечить явку некоторых из них самостоятельно. Расчет в этом случае делался на то, что судья обязан допросить свидетеля, который находится в здании суда. Правда, после того, как Блинов отказался вызывать вообще всех свидетелей, заявленных защитой, допускались уже самые разные варианты.
Мария Гайдар приехала в Киров специально ради одного заседания суда.
Судья Блинов без лишних слов согласился допросить Гайдар, работавшую при губернаторе области Никите Белых советником, а затем его заместителем. Никак не меняя выражения лица, Блинов обратился к приставам: «Пожалуйста, пригласите». И выжидательно посмотрел на дверь. Еще через минуту белая деревянная дверь приоткрылась, и в зал вошла Мария Гайдар. Подчеркнуто строгий внешний вид — бежевая юбка-карандаш и белая блузка — однозначно говорил об опыте работы чиновником. Неуверенность выдавала всего одна деталь: паспорт в коричневой кожаной обложке Гайдар сжимала в обеих руках.
Вопросы свидетелю защиты задавал сам Навальный.
Навальный обращался к Гайдар на «вы» и по имени-отчеству, хотя они уже давно знакомы, задолго до того, как Белых стал губернатором и начал зазывать к себе в команду в Кировскую область москвичей.
Гайдар слушала Навального с напряженным вниманием.
Показания Гайдар повторяли ранее сказанное в суде губернатором Белых и вице-премьером областного правительства Сергеем Щерчковым. Навальный в 2009 году работал советником на общественных началах. Петр Офицеров создал Вятскую лесную компанию, поддавшись на призыв губернатора Белых молодым предпринимателям приезжать в Кировскую область и делать там бизнес. Решил торговать лесом, заключил договоры с местным предприятием КОГУП «Кировлес», которому как раз критически было нужно расширять рынок сбыта, о чем регулярно на всех совещаниях говорил его гендиректор Вячеслав Опалев.
Навальный тоже поначалу считал, что «нужно помогать предприятию сбывать продукцию, централизовывать сбыт», но позднее его мнение поменялось. «Звучали резкие эпитеты в адрес Опалева и руководства «Кировлес», что они «жулики, воры», что их всех надо отстранить, — напомнила Гайдар Навальному. — С Вашей стороны звучали. В свойственной Вам жесткой манере». Как известно из показаний других свидетелей, в конечном счете Навальному удалось добиться отстранения Опалева, а проверка его деятельности на посту руководителя «Кировлеса» закончилась уголовным делом по статье «Злоупотребление служебным положением».
По просьбе Навального Гайдар подробно рассказала о полномочиях советников губернатора Кировской области. Оказывать на руководство «Кировлеса» давление Навальный не мог, потому что статус советника вообще никого ни к чему не обязывает: права подписи советник не имеет, принимать решения не может, а может только давать губернатору советы, изучив ситуацию, и то лишь в случае, если в ответ на его запросы будут предоставлены документы, поскольку никакой ответственности за неподчинение требованиям советника не предусмотрено. В подтверждение этого Гайдар вспомнила, как сама тщетно пыталась добиться необходимых документов, работая советником по социальным вопросам.
Положение советников в местной властной иерархии было настолько низким, что проявлялось даже в вопросах рассадки чиновников на правительственных совещаниях. Советников в буквальном смысле не допускали к общему столу — они всегда сидели в стороне. Так что не могло быть такого, чтобы кто-то не знал или не понимал степени полномочий Навального. Руководители госпредприятий, отметила Гайдар, особенно внимательно следят за перестановками в правительстве и знают, где чье место.
И чтобы Навальный занимал отдельный кабинет на пятом этаже здания обладминистрации, где решались бы вопросы о судьбе «Кировлеса» (как это утверждал Опалев), — такого тоже не могло быть, уверенно заявила Гайдар, продолжая тему с определением того, где чье место. Навальный делил общий кабинет с другими советниками и сотрудниками аппарата Гайдар на третьем этаже; на пятом были места вице-премьеров и самого губернатора.
Вопрос за вопросом Навальный разбивал показания Опалева, положенные в основу обвинительного заключения. Гособвинение до сих пор никак не попыталось объяснить, как именно советник, требования которого можно было игнорировать без каких-либо последствий, принудил «Кировлес» заключить невыгодные договоры на поставки продукции Вятской лесной компании, обернувшиеся растратой 16 млн рублей.
Впервые с начала процесса Навальный расспрашивал свидетеля без особого рвения. Складывалось впечатление, что Навального, с тех пор как он заявил о своем участии в выборах мэра Москвы, вообще перестал беспокоить суд в Кирове.
Когда Гайдар ушла, а в зале появился еще один свидетель защиты, Навальный вообще перестал участвовать в расспросах.
При этом допрос юриста Вятской лесной компании Ирины Меркушевой — молодой девушки с живыми, внимательными глазами, спрятанными за очками, — разбивал обвинение с другой стороны.
Условием поступления на работу в ВЛК для Меркушевой было обязательное прохождение месячной стажировки в «Кировлесе». Предполагалось, что так молодая сотрудница сможет заменить временно отсутствовавшего человека в КОГУПе, а заодно — понять специфику работы с лесом и войти в дела.
В течение четырех недель Меркушева работала в одной комнате с главой коммерческого отдела «Кировлеса» — падчерицей Опалева Мариной Бурой и наблюдала, как на госпредприятии пытаются делать бизнес. «Коммерческий отдел не мог четко ответить на вопрос, с какими контрагентами они сотрудничают, какое количество лесопродукции кому было отгружено, — рассказывала Меркушева. — Для меня было странно, что в КОГУПе не было отдела менеджеров, которые бы искали контрагентов. Она (Бура) мне сказала, что она сама же этим и занимается. Я была удивлена, потому что на Марине Валерьевне и так было много обязанностей. К ней приезжали директора лесхозов, бухгалтеры, с ней согласовывались закупки бытовых приборов во всех лесхозах, даже лопат…»
Со слов Меркушевой, Офицеров, пожелавший вести дела с «Кировлесом», постоянно становился жертвой хаоса, царившего на госпредприятии.
Вятская лесная компания находила «Кировлесу» контрагентов и отсылала предварительные заявки в коммерческий отдел КОГУПа. Цена назначалась в самом «Кировлесе» после изучения спецификаций на поставку. Но из десяти заявок КОГУП соглашалось примерно на одну, прикинула свидетель. И даже этот выбранный договор поставки вовсе не всегда исполнялся. «Это был камень преткновения. Несмотря на то что был заключен договор, были прописаны условия, поставлены печать и подпись, несмотря на все это, они все равно не выполняли отгрузки. Если они выполняли 10—20%, мы (ВЛК) считали это победой. У нас моментально портились отношения с контрагентами», — рассказала Меркушева.
При этом в «Кировлесе» часто даже не могли правильно выписать счета-фактуры: не тот товар, не та дата, без подписи, без печати, Меркушевой в ВЛК регулярно звонили со словами:
«Сейчас документы придут, ты их порви, они неправильные».
Показания следующих свидетелей защиты тоже подтверждали картину полного хаоса в «Кировлесе». Брат Петра Офицерова Дмитрий, который до сих пор руководит Вятской лесной компанией, рассказал, как однажды КОГУП по ошибке отправило на местный завод шестиметровый спичкряж вместо трехметрового и поставке не помешало даже то, что древесина была гнилой.
Бухгалтер Елена Овсянникова подтвердила, что документы на поставки часто оформлялись неправильно. Кроме того, «Кировлес» часто просил переводить деньги одним переводом, без указания конкретных лесхозов-получателей, так что КОГУП могло само распределять вырученные средства между филиалами, как это было удобно руководителям предприятия.
Видимо, воодушевленная разрешением выслушать четверых человек, пришедших в суд, защита вновь попыталась вызвать недостающих свидетелей с помощью судьи Блинова. На этот раз за каждой фамилией следовало четкое обоснование того, что именно адвокаты хотели бы узнать от потенциального свидетеля. Но судья вновь отказал защите в ходатайстве и не стал никого вызывать в суд.
Заседание по делу «Кировлеса» продолжится в среду, 3 июля. «Газета.Ru» вела онлайн-репортаж из зала суда.
