Цивилизация
После 19-дневного перерыва ажиотаж вокруг дела Алексея Навального существенно снизился: за два часа до начала заседания у здания Ленинского районного суда Кирова собрались не больше тридцати журналистов. Женщина, составлявшая списки на вход с самого начала процесса 17 апреля, теперь беспечно успокаивала собравшихся: «В порядке живой очереди. Списков не будет. Впустим всех, не переживайте».
Чтобы попасть на первые заседания по делу «Кировлеса», репортеры и фотографы занимали очередь ночью, за шесть-семь часов до начала заседаний.
Во вторник заседание началось с того, что адвокаты Алексея Навального заявили ходатайство с просьбой вынести частное определение суда в отношении УМВД по г. Кирову из-за обыска, прошедшего в ночь с 8 на 9 мая в штабе оппозиционера в Кирове.
Свое внимание к помещению на Орловской улице полиция объяснила поиском экстремистских материалов (под этим же предлогом был изъят 100-тысячный тираж газеты «За Навального!», который планировалось распространить по почтовым ящикам города). В ходе обысков полицейские также вошли в адвокатскую комнату в штабе и тем самым нарушили право Навального на защиту, объяснила его адвокат Ольга Михайлова. В соответствии с определением Конституционного суда от 08.11.2005 доступ посторонних лиц в адвокатские помещения может осуществляться лишь по решению суда, поэтому действия кировских полицейских, ворвавшихся в штаб, были незаконными. «Это свидетельствует о попытке оказать давление на адвокатов и требует немедленной реакции со стороны председательствующего», — зачитала ходатайство Михайлова.
Прокуроры, хоть и признали, что произошедшее нарушает права адвокатов, выступили против ходатайства Михайловой, пояснив, что оно «не имеет никакого отношения к предмету настоящего заседания».
Судья Сергей Блинов с этой позицией согласился, добавив также, что защита Навального не предоставила никаких доказательств произошедшего обыска, а сам председательствующий ничего о произошедшем не знал.
После этого Сергей Блинов стал слушать показания свидетелей обвинения. Во вторник в суде выступило 12 человек, и лишь один из них не был связан с лесным хозяйством Кировской области. Большая часть свидетелей обвинения в деле Навального относилось к числу директоров лесных хозяйств — филиалов областного предприятия «Кировлес», которое, по версии следствия, пострадало от действий Навального.
Оппозиционеру вменяется, что в 2009-м году он принуждал директоров лесхозов заключать невыгодные для них контракты с Вятской лесной компанией, принадлежащей его приятелю Петру Офицерову, что привело к хищениям 16 млн рублей. Основная часть обвинения строится на показаниях бывшего главы «Кировлеса» Вячеслава Опалева, который заключил сделку со следствием, признал себя виновным в растрате имущества в составе организованной группы и в конце прошлого года был осужден на четыре года условно.
Во вторник сначала был допрошен заместитель председателя областного правительства Сергей Щерчков. Чиновник, работавший на этой должности и в 2009 году, рассказал, что
Навальный не мог контролировать деятельность «Кировлеса», поскольку не был должностным лицом и лишь исполнял поручение губернатора области Никиты Белых по реорганизации работы предприятия.
Поэтому никаких возможностей создать особые условия для «Кировлеса» и простить ему, например, задолженность по арендной плате у Навального не было (хотя противоположное утверждал Опалев). К тому моменту, когда оппозиционер приехал в Киров и приступил к работе на посту советника губернатора, предприятие уже пребывало в тяжелом экономическом положении. «Причин этому было достаточно много. Основная — мировой финансовый кризис и отсутствие сбыта для лесопродукции», — рассказал Щерчков.
По его словам, Опалев, будучи директором «Кировлеса», на встречах с губернатором Белых и представителями его администрации неоднократно просил организовать ему сбыт продукции. Среди прочего им было рекомендовано начать торговать с Вятской лесной компанией. При этом совещаний в составе Опалева, Щерчкова, Белых и Навального, на которых обсуждалась бы торговля «Кировлеса» и ВЛК, не было (хотя это также утверждал Опалев). «Это не относится к вопросам лесного хозяйства, поэтому эти вопросы на совещаниях не поднимались», — объяснил чиновник. Он также сказал, что ему
неизвестно о том, что Навальный получал какие-либо подарки, деньги или любое другое вознаграждение от ВЛК.
Прокурор объяснения Щерчковаа слушал, задумчиво приложив палец к подбородку. Меньше всего показания Щерчкова были похожи на показания свидетеля обвинения. Вдобавок ко всему чиновник сказал, что ему неизвестно о том, чтобы кто-то из директоров лесхозов жаловался на то, что фирма Офицерова наносит ущерб «Кировлесу». А таких свидетелей обвинения — из числа глав лесхозов — в деле порядка двух десятков. После Щерчкова суд приступил к их допросам.
Показания директоров лесных хозяйств немногим отличались друг от друга. Чаще всего пожилые люди, некогда возглавлявшие филиалы «Кировлеса», не могли вспомнить, что именно они говорили следователям, а иногда не помнили, говорили ли они со следователями в принципе. В результате прокуроры просили суд зачитывать их показания. В свою очередь, защита просила сначала дать им расспросить свидетеля, однако суд удовлетворил просьбу гособвинения.
Прокурор подошел к столу судьи, взял нужный том дела и попытался зачитать все показания директора одного из лесхозов, данные им на стадии следствия. Адвокат Петра Офицерова Светлана Давыдова высказала возражения по поводу того, что гособвинитель пытается прочитать весь текст показаний, а не тех его частей, которые вызывают затруднение у свидетеля. В конце концов прокурор согласился с защитой и огласил текст уже фрагментарно. Процедура рутинно повторялась почти без изменений в отношении каждого из свидетелей с однотипными вопросами обвинения, так что многие собравшиеся в зале заседаний люди из группы поддержки Навального, приехавшие в Киров на ночном поезде, начинали скучать и «клевать носом».
По-настоящему интересные вещи всплыли на заседании, лишь когда право задать вопросы свидетелям перешло к обвиняемым и защите. Так, например,
директору Подосиновского лесхоза Навальный зачитал фрагмент интервью с ней, где она говорит, что считает дело «Кировлеса» политическим. На суде глава лесного хозяйства пыталась было отказаться от пояснений по этому поводу, сославшись на то, что это ее «личное мнение».
Когда же прокуроры зачитали ей ее показания уже по поводу возможного вреда от торговли «Кировлеса» и ВЛК, она сказала, что может подтвердить их лишь частично, поскольку ее лесхоз поставлял незначительное количество леса фирме Офицерова.
Другой свидетель, директор Котельнического лесхоза, заявил, что «парадоксальной вещью» было бы чье-либо гипотетическое требование отдавать лес бесплатно одному из контрагентов. Директор Вятскополянского лесхоза сказал, что он продал Вятской лесной компании всего 250 кубометров леса и на этом совершенно безболезненно прекратил отношения с фирмой Офицерова, поскольку никакого приказа торговать с ними не было. Директор Нагорского лесхоза сказал, что поставок Вятской лесной компании было немного и за весь лес она благополучно рассчиталась («Просто замечательно!» — задумчиво констатировала показания свидетеля обвинения адвокат Офицерова Светлана Давыдова).
Глава Юрьянского лесхоза заявил, что оценивает сотрудничество с ВЛК невыгодным для «Кировлеса», так как цены были ниже среднего, а потом добавил, что
ему, как директору, «было выгодно сотрудничать с Вятской лесной компанией, поскольку в противном случае продукция просто бы сгнила».
Навальный, уловив, противоречие, спросил: «Правильно ли я понимаю, что вы оцениваете сотрудничество с ВЛК нейтрально или положительно?» Директор лесхоза задумался. После долгой паузы обреченно выдохнул: «Ну его (леса) там немного было».
В результате всех свидетелей обвинения, выступавших во вторник в суде, можно было бы принять за свидетелей защиты. Даже если главы лесных хозяйств заявляли, что недополучили денег от ВЛК и потерпели убытки из-за компании Офицерова, наводящие вопросы обвиняемых заставляли их соглашаться с тем, что недополученные деньги могли осесть в самом «Кировлесе», через который шли все финансы. Или с тем, что излишние затраты на транспортировку леса, делавшие торговлю леса нерентабельной, могли быть связаны с логистическими проблемами «Кировлеса», распределявшего заказы на отгрузку леса между филиалами.
В половине четвертого дня, когда опросы сменявшихся директоров лесхозов начали вызывать дежа-вю, заседание неожиданно закончилось — судья Блинов объявил перерыв до 9 утра четверга.
Выйдя на улицу, Алексей Навальный сказал журналистам, что очередная дюжина свидетелей обвинения заставила его недоумевать, что дело до сих пор слушается в суде.
«Газета.Ru» вела онлайн-трансляцию из зала суда.
