Цивилизация
Всеволод Чернозуб, активист «Солидарности», один из организаторов митинга 5 декабря, получил 15 суток ареста за несанкционированное шествие к Лубянке
Идея была такая: «Если вы считаете, что выборы сфальсифицированы и украдены, выходите на улицу и протестуйте». Нам сайт (посвященный митингу) вырубали, блокировали, потом я поговорил со всеми нашими элитами «Солидарности», и они сидели вместе с нами, обзванивали людей по базе и говорили, например: «Я Немцов, я вас зову на митинг 5 декабря». У людей, конечно, шок был: человек из телевизора звонит.
Я весь митинг простоял на сцене, я смотрел и не понимал ничего, еще же дождь шел, я замерз жутко. Люди идут, толпа не заканчивалась, кто-то перелезал через заборы, и нависло в воздухе какое-то напряжение, что что-то еще должно быть. Такой сгусток энергии не может просто так пропасть, раствориться. Разойтись в метро. Мы обсуждали, идти или не идти (к Лубянке), и в итоге все-таки решились на это шествие несогласованное. То есть мы просто взяли и пошли — распирало от этой энергии, от ощущения того, что, с одной стороны, все плохо, а с другой — нас столько вышло наконец-то. Прорвало как-то, от души тогда оралось.
Илья Яшин, ведущий митинга 5 декабря на Чистопрудном бульваре, получил 15 суток ареста за несанкционированное шествие к Лубянке
Я шел с противоречивыми чувствами на митинг 5 декабря. С одной стороны, интернет кипел, было очевидно, что люди возмущены фальсификациями, а с другой — были большие сомнения, что эта волна приведет людей на улицы. По разным поводам люди и раньше возмущались в интернете, не было никакой гарантии, что это приведет к всплеску уличной активности.
У меня до сих пор сохранилась переписка с Навальным: примерно за час до митинга я ему написал, что на митинг коммунистов, который был где-то на час-полтора раньше, собралось всего 100 человек. Он ответил, что есть опасение, что и к нам придет примерно столько же. Примерно через полчаса мы с большим трудом пробрались на сцену и увидели порядка 10 тысяч человек. Переписка на этом фоне выглядела довольно комично.
Было очевидно, что люди не хотят расходиться и будут недовольны, если мы предложим им разойтись, поэтому надо было как-то ожидания людей оправдать. Другое дело, что мы не хотели никакой драки с ОМОНом, поэтому я когда предложил людям прогуляться в сторону Лубянки, я предложил свернуть плакаты, не перекрывать движение, идти по тротуарам. Именно прогуляться. Я до сих пор считаю, что никакого нарушения закона с нашей стороны не было.
Не стали бы мы, конечно, захватывать его (здание ЦИК на Лубянке), я по крайней мере был бы против. Ну постояли бы под окнами. Посвистели бы. Постучались бы в двери — может, к нам кто-нибудь бы вышел. Может, мы остались бы там на ночь. Но совершенно точно никаких агрессивных действий мы бы совершать не стали. Никаких штурмов и забрасывания камнями мы не планировали.
Потом уже было очевидно, что много людей придет. Хотя про 10-е число сложно было что-то предположить: мы находились в некоторой изоляции. (После митинга 5 декабря Илья Яшин получил 15 суток ареста. — «Газета.Ru».)
Алексей Навальный, создатель проекта «Роспил», выступавщий на митинге 5 декабря, получил 15 суток ареста за несанкционированное шествие к Лубянке
Это был митинг «Солидарности», меня на него позвал Яшин еще за пару дней. Я ему сказал, что я туда не пойду, потому что, во-первых, всю эту «Солидарность» я терпеть не могу, а во-вторых, они мешали нашей стратегии «Голосуй за любую партию, кроме «Единой России». У них же там своя была стратегия: половина за бойкот, половина за «Нах-нах», чем они меня жутко бесили. Поэтому я не собирался идти на их идиотский митинг.
Пришли результаты выборов по Москве с каким-то безумным результатом «Единой России» — все это на фоне роликов в интернете, где сидит какой-нибудь председатель комиссии и вручную галочки проставляет. Все были взбешены, я написал пост, что теперь нельзя не выйти на этот митинг, хотя понятно, что он будет убогий и малочисленный. Это же даже будний день был. Я понимал, что сейчас приду на митинг, там будет, ну, человек 600 стоять у сцены. Ну и по фигу, все равно надо идти.
Я, конечно, был удивлен, потому что когда я пришел на Чистые пруды, я даже не смог пройти к сцене. Это был такой митинг разгневанных наблюдателей: все какие-то новые люди, совершенно новые. Впоследствии из, кажется, 95 человек, которые были со мной в спецприемнике, какое-то подавляющее большинство были наблюдатели. Их выгнали с участков, они очень злые пришли на митинг и потом очень злые присоединись к нашему шествию.
Спустя год какие мы результаты имеем? Ситуация, конечно, сложная. Люди сидят в тюрьме, закон о митингах просочился, ситуация в интернете сложная, и очевидно, что это попытка ввести цензуру и дополнительное правовое регулирование. Тем не менее я смотрю на ситуацию оптимистично, потому что вот когда-то я шел на митинг, зная, что если там будет тысяча человек — это будет успех. Сейчас наши представления о протестном движении изменились так, что митинг, в котором участвуют 40 тысяч человек, воспринимается как большой провал.
Илья Клишин, гражданский активист, модератор сообщества в Facebook «Мы были на Болотной площади и придем еще»
Я предполагал, что там будет много людей: была необычная активность в социальных сетях. Люди в Facebook и Twitter писали, что они туда идут целыми офисами, целыми редакциями. У меня было ощущение, что это что-то из ряда вон выходящее. Я пытался там найти своих друзей, созванивался с ними, шел по колено в грязи, в итоге нашел каких-то других друзей. Встал с ними, кто-то раздал свистки, мы в них свистели, все это было довольно весело.
На сцене стояли какие-то невзрачные люди из «Солидарности», и всем было, в общем-то, все равно, что они говорят. Было ощущение, что только каждый пятый из выступающих хоть как-то интересен людям: Навальный, Быков... или не Быков, а Ефремов там выступал? Совершенно не помню, кто сказал: «А давайте пойдем до ЦИКа?» Но вот люди, которые стояли вокруг меня, — у нас было однозначное ощущение, что надо идти.
Ксения Собчак, телеведущая, член Координационного совета оппозиции.
Меня, как и многих, факт таких жестких репрессий по отношению к людям, которые вышли на этот митинг на Чистых прудах, дико возмутил.
У меня не было никакой задачи что-то публично заявлять. Это было вполне естественно: я пошла (10 декабря на Болотную площадь), потому что я считала, что я не могу не пойти, и как-то мне совесть не позволяет отмолчаться, когда туда идут все люди, чье мнение я разделяю и уважаю. И все, так же как и я, многим рискуют и пытаются что-то изменить — тем, чтобы на одного человека было больше. Поэтому я туда пошла.
А уже дальше из этого что-то само раздулось. Я даже не выкладывала свою фотографию в Twitter, я просто написала, что я сегодня тоже иду на митинг. Дальше меня сняли в толпе, показали по Первому каналу. После этого было голосование на Facebook, где я вошла в список людей, которых хотели бы видеть выступающими на митинге 24 декабря. Все остальные шаги уже были предопределены: я считаю, что если ты что-то делаешь, то за свои действия надо отвечать.
Я надеюсь, конечно, что эта история не завершилась. Сейчас это хороший этап для протестного движения. Это, безусловно, в чем-то, может, и кризис, но во время кризиса может родиться совершенно другая энергия, которая дальше даст нам возможность перейти в какую-то другую фазу действий.
