По итогам переговоров Дмитрия Медведева и Барака Обамы Россия получила сокращение ядерных вооружений по выгодному для США сценарию, сомнительную уступку по ПРО и не получила ничего за военный транзит в Афганистан, оцениваемый Белым домом в $133 млн ежегодно.
Переговоры президентов России и США прошли в понедельник в Кремле. В числе документов, подписанных после них, было «совместное понимание» о дальнейшем сокращении стратегических наступательных вооружений, заявление о противоракетной обороне и межправительственное соглашение об американском военном транзите в Афганистан.
Достижением в разговоре о ПРО Медведев посчитал пятый пункт «совместного понимания» об СНВ, где упомянута «взаимосвязь стратегических наступательных и стратегических оборонительных вооружений» без уточнений, о чем именно идет речь.
«Еще некоторое время назад по этому поводу у нас были сплошные разногласия. Сейчас это открывает возможность двигаться в сближении позиций друг друга», — сказал российский президент на пресс-конференции. По его словам, если раньше в вопросе ПРО прежняя администрация США говорила, что все решения приняты, то при Обаме американцы взяли паузу и изучают ситуацию. «Как минимум это также шаг вперед», — думает Медведев.
Но взявший слово Обама, стоя в двух метрах от Медведева, произнес противоположную по смыслу фразу, которая ставит дипломатический успех России под сомнение.
«Нет с нашей точки зрения такого сценария, который позволит защититься от могучего российского арсенала, и мы не думали, что имело бы смысл увязывать дискуссии по ракетным системам, которые касаются совершенно другой угрозы», — сказал президент США. После пресс-конференции глава ГенштабаНиколай Макаров, которого журналисты попросили прояснить ситуацию, сказал, что фразу, содержащуюся в документе, все равно считает достаточно важной. «Раньше такого не было», — сказал он.
Упоминание о взаимосвязи стратегических и наступательных вооружений не стоит переоценивать, сказал эксперт ИМЭМО РАН Владимир Дворкин. Он напомнил, что в преамбуле договора СНВ-1 тоже было упоминание о том, что стороны обязуются следовать соглашению о ПРО от 1972 года, но это не мешало Штатам развивать системы национальной и космической ПРО, которые противоречат базовому соглашению о противоракетной обороне. Связать на уровне договора конкретно третий позиционный район ПРО в Чехии и Польше с СНВ невозможно, что и имел в виду Обама, полагает эксперт: ПРО в Европе с военной точки зрения не имеет отношения к России.
Подписанный президентами документ об СНВ устанавливает примерную численность боезарядов и носителей, о которой будут вестись переговоры при подписании договора СНВ-2. Его планируется заключить к концу года.
Как сказано в тексте, через семь лет после вступления договора в силу каждая сторона должна будет сократить количество носителей до 500–1100 единиц, а связанных с ними боезарядов – до 1500–1675 единиц.
Дворкин считает итог переговоров по СНВ «почти нулевым». Как говорит эксперт, у РФ на нынешний момент около 650 носителей, у США – за тысячу. Сокращая число носителей до тысячи, американцы могут сохранить большой возвратный потенциал, просто разгружая имеющиеся носители путем снятия с них боезарядов и складирования с возможностью их последующей установки обратно, уверен Дворкин. По его мнению, по числу самих боезарядов договоренности в чем-то вообще комичны: верхний уровень рамочного соглашения отличается всего на 25 зарядов от уровня договора об СНП от 2002 года. «Фактически это фиксация нынешнего уровня, то есть сокращения может вообще не предполагаться», — соглашается научный сотрудник ИМЭМО Владимир Евсеев. «Удалось сделать намного меньше, чем ожидали», — добавил он. По словам эксперта, для российской стороны было важно добиться сокращения носителей хотя бы до 800, поскольку после 2015–2018 годов может произойти «обвальное сокращение»: «нельзя бесконечно продлевать ресурсы наших старых баллистических ракет».
Пока абсолютно не проработана и «технология зачета носителей и боезарядов», отмечает зампред экспертного центра Комитета ученых за глобальную безопасность Александр Пикаев. В этом вопросе сохраняется разница подходов. Технология, которая устраивает РФ, «по СНВ», согласно которой засчитываются все носители и заряды. В США принят другой подход – «по оперативно-развернутым носителям и зарядам» (например, подлодка на боевом дежурстве, согласно этому методу, считается носителем, а стоящая в доке может не считаться).
Из-за разницы подходов даже точно не установлен нынешний уровень числа носителей и зарядов. По данным американского Международного бюллетеня ученых-ядерщиков (Bulletin of the Atomic Scientists), нынешнее число боезарядов в США — около 2200, в РФ — примерно 2790. Нынешний уровень носителей в РФ – до 800 единиц, в США – примерно 1200, оценивает Пикаев. Заряды, по его данным: свыше 5 тысяч у США и около 3 тысяч у России.
Технология уничтожения зарядов и носителей также пока не описывается. Простое снятие зарядов с носителей, согласно прежним американским идеям, может считаться демонтажом, что не устраивает Москву, говорит Пикаев.
Цивилизация
