Цивилизация
Когда мы говорим о ядах, первые мысли, которые приходят в голову, связаны именно со змеями. Статистика же говорит о том, что из 3 тыс. известных науке змей ядовитыми считается лишь четверть; из них смертельно опасными для человека признают всего 400–450 видов. На совести этих видов ежегодная гибель десятков тысяч человек, преимущественно в Юго-Восточной Азии.
Тем не менее змеиный яд с незапамятных времен, как минимум 1 тыс. лет назад, и по сегодняшний день считается ценным лекарственным средством. Одним из подтверждений этому служит и древнейший графический символ, олицетворяющий здравоохранение.
Цельные яды представителей семейств гадюковых и аспидовых используют не только для приготовления сывороток-противоядий от укусов этих животных, но и для создания лекарств, обладающих обезболивающими, противовоспалительными и противосудорожными свойствами. Вместе с тем цельные яды опасны, поскольку в них содержится великое множество самых разнообразных химических соединений, подавляющее большинство которых и в настоящее время не охарактеризовано, неизвестен до сих пор и механизм их действия. Поэтому все препараты с цельными ядами снабжают подробными инструкциями с большим количеством противопоказаний. И именно поэтому более перспективными лекарственными средствами кажутся не сами яды, а их индивидуальные очищенные компоненты.
В ядах змей химики насчитывают сотни веществ, от обычных минеральных солей до крупных белковых молекул и ферментов.
Как показали исследования, наиболее токсичны белки с молекулярной массой от 6 до 50 кДа, среди них нейротоксин, фосфолипаза и другие.
Рассказывая о том, какое практическое применение в науке и медицине могут найти индивидуальные компоненты ядов, Игорь Евгеньевич Кашеверов, доктор химических наук, руководитель лаборатории лиганд-рецепторных взаимодействий ИБХ РАН, на примере одного из таких токсинов продемонстрировал, как с его помощью удалось сделать ряд важных открытий в биологии.
Речь идет о бунгаротоксине, который впервые выделили из яда полосатого крайта (семейство аспидовые) в лаборатории академика Е.В. Гришина в 70-х годах прошлого века. Вскоре после того, как вещество было охарактеризовано, с его помощью открыли никотин-ацетилхолиновые рецепторы мышечного типа в нейронах электрических органов ската. В 1980-х годах обнаружили мишень этого токсина в мозге крыс — так был открыт первый нейрональный ацетилхолиновый рецептор у позвоночных животных. Позже выяснилось, что существует целое семейство таких рецепторов.
В 2000-х годах с помощью того же бунгаротоксина у улиток нашли ацетилхолинсвязывающий белок (АХСБ). Какое отношение это имеет к практической медицине? Зная молекулы — мишени токсинов в организме и их структуру, можно создавать лекарства, обладающие рядом ценных свойств. И уже сегодня на основе этих веществ создают анальгетики, антикоагулянты и даже противоопухолевые препараты. Например, на основе кобротоксина, полученного из яда таиландской кобры, изготавливают противоревматическое лекарственное средство; из крототоксина южноамериканского гремучника создают противораковый препарат, который уже прошел первую фазу клинических испытаний; на основе одного из компонентов яда китайской кобры собираются производить обезболивающее лекарство. И самым, пожалуй, интригующим примером использования змеиных ядов стал крем для разглаживания морщин из яда храмовой куфии, разработанный швейцарскими косметологами.
Аземиопсин — токсичный пептид яда гадюки-феи (Azemiops feae), обитающей на севере Вьетнама, впервые был охарактеризован в лаборатории Игоря Кашеверова в ИБХ. Оказалось, что этот пептид также блокирует никотин-ацетилхолиновые рецепторы мышечного типа, но, по словам Кашеверова, выгодно отличается от других подобных токсинов: его молекула, состоящая всего из 21 аминокислотного остатка, линейна, а не свернута в замысловатые структуры, как это часто бывает с подобными веществами. Именно благодаря такой простой пространственной структуре аземиопсина у исследователей появилась возможность искусственно синтезировать его более короткие и менее токсичные аналоги.
«Поскольку токсины с подобным механизмом действия оказывают расслабляющее действие на мышцы, мы решили попробовать создать крем для разглаживания морщин,
пример создания подобного средства уже есть, — поясняет Кашеверов. — Но пептид, состоящий из 21 аминокислоты, слишком велик, чтобы мазать его на лицо. Мы синтезировали серию укороченных химических соединений. Все они были протестированы и сопоставлены с аземиопсином на предмет блокирования мышечных рецепторов. Затем мы выбрали самый активный из этих аналогов, сделали на его основе 1-процентный крем и сравнили с присутствующим на рынке кремом из храмовой куфии, а также проверили его токсичность на мышах (кололи внутрибрюшинно) и на побритых крысах — чтобы выяснить, не раздражает ли он кожу.
В настоящее время на добровольцах мы проверяем способность нашего крема разглаживать морщины».
Конечно, сначала чудо-средство разработчики испытали на себе: по словам Кашеверова, единственное, что он пока ощутил, — что такой крем обладает легким охлаждающим эффектом. Многие женщины задают вопрос исследователям: как попасть в категорию добровольцев, на которых проводят испытания? На это авторы омолаживающего крема отвечают, что, возможно, будет создана целая линейка таких средств — не только крем, но и косметическое молочко, и лосьоны, — тогда в испытаниях сможет принять участие гораздо большее число желающих.
Корреспондент «Газеты.Ru» поинтересовался у разработчиков, как все же достоверно определить, омолодились вы или нет? Может, правильнее мазать лишь одну сторону лица средством, а вторую оставлять в качестве контроля? На что автор ответил, что стандартная процедура тестирования, разработанная в Минздраве, предусматривает намазывание всего лица в течение месяца и сканирование глубины морщин оптическим прибором. Добровольцы из контрольной группы также намазывают лицо полностью мазевой основой крема без активного действующего компонента и подвергаются измерению глубины морщин.