Цивилизация
— Михаил, поздравляем вас с рождением ребенка. Вы когда-нибудь могли себе представить, что в 40 лет у вас будет уже четверо детей?
— Я много чего представлял и планировал в своей жизни, но что касается детей, у меня никаких планов не было, да и по-прежнему их нет (смеется). Считаю, что уж в этом вопросе не все в наших руках. Вот первого ребенка мы с женой планировали, а потом они сами собой появлялись.
— То есть не было такого, что вы с Екатериной сели и подсчитали, что настал хороший момент для того, чтобы стать родителями еще раз?
— Прагматичного подхода в плане детей у нас нет (не было такого, чтобы мы сели и посчитали деньги). Понимаете, если начать считать доходы и расходы, то есть опасность прийти к выводу, что вам и на одного ребенка не хватит. Я знаю таких людей, которые боятся, что с появлением ребенка их уровень жизни ухудшится. Я их не осуждаю ни в коем случае, но сам мыслю иначе. Да, образ жизни меняется, но с каждым новым ребенком мои доходы растут.
— Получается Бог дал ребенка, даст и на ребенка — это про вас?
— Когда твоя семья растет, приходится работать больше. Это не то, что с рождением ребенка с неба падает мешок денег. Четверо детей — это безусловная мотивация. Хочешь ты этого или не хочешь, но тебе надо вставать и что-то делать.
Многодетному отцу некогда рефлексировать, жаловаться на жизнь или лениться, некогда переживать кризисы и депрессию. Ты должен работать и точка!
И знаете, в этом нет ничего плохого. К этому я отношусь очень оптимистично. Я в принципе оптимист. Так что меня большая семья подстегивает еще больше.
— Эти два года пандемии коронавируса многим артистам продемонстрировала зыбкость их профессии. Как вы пережили этот период?
— Мне судьба гораздо раньше пандемии преподнесла испытание, когда я понял, что актерство — непостоянная история. У меня был период, когда не было съемок, просто вдруг какой-то провал! А нет съемок — нет денег. Были какие-то спектакли, но это не тот доход, конечно. В общем, тогда я занялся продюсированием, а во время пандемии я начал преподавать в школе радио и телевидения на Шаболовке курс «шоумен».
— С синдромом самозванца столкнулись?
— Конечно, поначалу он был. Вообще мне не раз предлагали вести курс, но я все время отказывался, думая, что еще рано, что я ничему не смогу научить людей. Но потом пообщался с коллегами, другими преподавателями и понял, что готов попробовать. Сейчас я выпустил уже довольно много ребят и многие из них очень довольны. Да и я доволен. Съемки, спектакли, мероприятие, преподавание — все это мне очень интересно.
— Вы производите впечатление независтливого человека. В актерской профессии это вообще возможно?
— На самом деле, я иногда испытываю чувство зависти. Но я работаю над этим, стараюсь, чтобы на меня это чувство действовало не разрушительно, а подстегивало. Глядя на коллег, которым досталась классная роль, я не думаю, что сыграл бы лучше (у меня не такое самомнение по поводу моих актерских талантов). Мне куда чаще приходят мысли — а почему мне до сих пор не предложили эту классную роль?
— В том числе, и на почве этого многие сейчас обращаются к психологам…
— Я не готов делиться личным с посторонними людьми. Со своими проблемами я стараюсь справляться самостоятельно. Хотя может мне нужна помощь. Наверняка, всем нужна помощь, ведь здоровый пациент — это недообследованный пациент, все мы немножко больны (в плане головы уж точно). Может это воспитание, может стереотипы — не знаю.
Вопросы с детьми мы тоже стараемся решать внутри семьи и проговаривать эти моменты. Мы вообще с женой много говорим. Не то чтобы у нас совсем нет проблем, просто мы не доводим до тех ситуаций, когда нужна помощь со стороны.
— Вы ведь с Екатериной уже 17 лет вместе?
— Все верно — в этом году будет 13 лет как мы в браке, и четыре года мы встречались.
— Радостно и одновременно страшно от таких цифр…
— Тут нельзя бояться, назад дороги нет, ведь у нас родился четвертый ребенок. Ну а если без шуток, то мы очень рады. Катя для меня очень близкий человек.
— Я знаю, что вы хотели присутствовать на родах, когда Екатерина рожала третьего ребенка, но тогда не получилось. Сейчас все прошло хорошо?
— Первый и второй раз Катя рожала с помощью кесарева сечения. Третьего ребенка жена рожала сама. Я планировал быть на родах. Но они все не начинались, и я с позволения жены уехал проводить выездной корпоратив. По иронии судьбы, Катя родила именно в тот день. В этот раз я никуда не уезжал, был рядом с женой и воочию наблюдал этот подвиг. Думаю, каждый мужчина хотя бы раз в жизни должен присутствовать на родах своей жены, чтобы увидеть, на что способна твоя женщина. Это настоящее чудо.
— Вы заранее узнавали пол ребенка?
— Нет, мы решили сделать себе сюрприз. Но, конечно, до последнего надеялись, что родится девочка. С именами долго ломали голову. Для девочки было придумано несколько хороших вариантов, а вот с мужскими именами была засада. Думали, если родится мальчик, то что-нибудь придумаем (смеется). В итоге родилась девочка. Теперь из всех тех имен, которые мы приготовили, выберем одно. Будем смотреть на нее и думать, какое имя ей больше подходит.
— Роды были по ОМС?
— Нет, Катя рожала в частной клинике. У нас была специфическая ситуация — жене не разрешали рожать самостоятельно после двух рубцов. Нам везде отказывали. В итоге Катя все-таки нашла отважного врача и акушерку, которые согласились. К счастью, у нас был выбор.
— Впервые вы стали отцом в 28 лет, в четвертый раз — в 40. Ощущения другие?
— Еще бы. С каждым следующим ребенком у меня менялось отношение к детям. Но я не могу сказать, что мне все равно, сколько их. Все-таки три — это уже не два, а четыре — это уже не три. И я это прекрасно понимаю. Вот только недавно мы подали документы и получили статус многодетной семьи.
— Какая ваша позиция относительно чайлдфри?
— Знаете, у меня много знакомых, у кого не получается родить ребенка. А вот тех, кто может, но категорически не хочет, я не знаю.
— А ведь есть же люди, которые не хотят рожать детей, потому что планета перенаселена…
— Даже не знаю, насколько надо быть таким идейным человеком, чтобы не заводить ребенка, потому что на планете слишком много людей. Это какую голову надо иметь, чтобы реально себя в этом убедить! Я допускаю, что такие люди есть, но слабо в это верю, если честно.
Что касается чайлдфри… Наверно, они сейчас на меня ополчатся, но мне кажется, их позиция — это в большей степени нежелание менять свой образ жизни. Ведь, что такое дети? С детьми ты «привязан», ты не такой маневренный, у тебя мало свободы, ты не можешь хлопнуть дверью и уйти в загул.
Тем не менее, иметь или не иметь детей — выбор каждого человека. И люди имеют право не хотеть детей.
— А может это все идет из семьи? Либо люди сами росли в маленьких семьях и не видят себя в роли родителей, либо опять же боятся, что из-за дополнительных трат ухудшится их уровень жизни.
— Я рос в относительно небольшой семье — у родителей нас двое, я и брат. Но у меня четверо детей. Могу лишь точно сказать, что в многодетных семьях дети очень рано знакомятся с реальностью, трудом, ответственностью.
Вот про деньги. Моему старшему сыну Тимофею 11 лет. И он умеет считать их лучше меня! Да и зарабатывать он стал раньше меня. Я примерно в 12 лет мыл машины, а он в 9 все лето проработал в детском саду — помогал укладывать детей спать, собирал их на прогулку, носил какие-то вещи. Ему за это заплатили. Так что он знает, каким трудом зарабатываются деньги.
— Это здорово, потому что многим современным детям нужен только интернет, чтобы играть на планшете…
— В оправдание современных детей хочу сказать, что у них перед глазами много примеров, когда успеха добиваются люди, которые, по сути, толком нигде не учились. Они смотрят на этих людей и думают, что так можно. Разумеется, и так можно. Но все-таки важно чтобы у ребенка перед глазами были разные примеры. Например, Тимофей точно знает, что образование нужно, знает, что папа учился.
— О выборе профессии уже говорите?
— Мне кажется, еще рановато. Но скажу сразу, если ребята захотят стать артистами, я не стану их отговаривать. Но в то же время не стану способствовать, чтобы они выбрали ту или иную профессию. Тут родитель мало что может поделать. Если заставлять ребенка через силу, можно его искалечить. Хотя вот вам мой пример. Я выбрал профессию экономиста, потому что в то время она казалась очень надежной. Меня родители не то, чтобы заставили, но они посодействовали, да и я был не против. В итоге я окончил вуз, но экономистом не стал. Так что, если у ребенка есть тяга к чему-то, это рано или поздно выстрелит.
— Вы думали о том, чтобы отправить детей учиться в другую страну?
— Наши с Катей старшие сыновья учатся в государственной школе (у нее математический и языковой профиль). Периодически мы отправляем детей в тематические лагеря, где они в течение недели изучают один предмет. Я точно могу сказать, что я в их возрасте знал гораздо меньше. Например, по математике в пятом классе у старшего сына уровень знаний, как у меня был в 7-8. А уж про языки я вообще молчу. Я языки начал изучать в гораздо более позднем возрасте, с ними была беда.
Так что уровень образования в начальной школе детей меня вполне устраивает. Что там дальше будет — я пока не знаю. Но по поводу образования за рубежом не думал. Уверен, что в России, и тем более в Москве, я смогу дать детям достойный уровень образования.
— По тому, как вы рассуждаете, складывается впечатление, что вы очень погружены в семейные и бытовые дела.
— По мере возможностей я стараюсь. Сегодня, например, я почти весь день свободен, поэтому утром развез детей в школы и сады, вечером отвезу младшего на тренировку. Плюс я научился неплохо готовить. Но когда у меня съемки, то Катя справляется сама. У нас есть помощница по хозяйству, но в целом мы с женой делим обязанности.
У меня нет в голове такой мысли, что работа по дому — это святая женская миссия.
— А вам важно, чтобы женщина работала?
— Я вообще за то, чтобы женщина была счастлива. Если она счастлива в беззаботности – прекрасно. Если ей для счастья и для того, чтобы чувствовать себя полноценной и счастливой, нужно чем-то заниматься, то, пожалуйста. Катя — персональный стилист.
— Как считаете, жена с вами счастлива?
— Я считаю, что да. Но я не могу сказать: «Все, я сделал ее счастливой, и теперь могу ничего не делать». Разумеется, всегда есть, что улучшить.
— А вы счастливы?
— Я абсолютно счастлив в семье. Для полноты картины мне, наверно, как и любому мужчине, хочется еще чего-то достичь. Я строю планы на будущее, но они контурные. Честно говоря, меня поражают люди, которые могут для себя конкретные планы наметить и их придерживаться. Мне это сложно дается. Я мечтаю о чем-то, планирую, к чему-то стремлюсь, но я больше полагаюсь на судьбу в каком-то смысле. Если эти планы будут меняться, ничего страшного. Я оставляю пространство, чтобы в любой момент их скорректировать.
— Например, решиться на пятого ребенка?
— Это уже от желания Кати в большей степени зависит. Но почему бы и нет?