Цивилизация
— «Закрыть гештальт» — с виду легкая комедия, которая при этом невольно заставляет зрителя задуматься о поступках собственной жизни. Чем тебя лично подкупил сериал?
— Это будет ответ эгоистичного актера. Мне показался очень интересным образ — и что мне предлагают играть не школьника (смеется), а сурового дядьку в теле молодого пацана. В первую очередь, наверное, именно это меня и подкупило. У меня были усы, советская шапка, и я был очень серьезным в кадре. Получился очень характерный персонаж.
— Каким ты видишь своего героя?
— Он очень тираничный и суровый мужчина в теле молодого мальчика с советским воспитанием и закалкой. Мой герой попадает в современные реалии и пытается научить уму-разуму своего взрослого сына. Но в нем есть и положительные качества, например, его моральные ценности и принципы, которым он пытается обучать своего ребенка.
— Ты говорил, что шутить в кадре сложнее, чем страдать: нужно, чтобы комедийно-гротескный персонаж смотрелся живо и относительно реалистично. Костя из «Закрыть гештальт» выглядит, на твой взгляд, сбалансированным?
— Он достаточно фантастический персонаж, но, думаю, удалось его сделать живым. Хотя — я бы испугался, встретив его на улице. Подумал бы, что это какой-то городской сумасшедший.
— Какие у тебя сложились отношения на площадке с режиссером и остальным кастом?
— Прекрасные! Там были взрослые и именитые артисты, которые оказались крайне вежливыми и интеллигентными людьми. С ними было комфортно работать. А с Максом (режиссером Максимом Пежемским – прим. «Газеты.Ru») мы прекрасно понимали друг друга. Надеюсь, что у нас вышло то, что он хотел.
— Ты сказал, что Костя вырос на ценностях, привитых ему советской идеологией и укладом жизни. Их же он старается ретранслировать своему сыну, выросшему в более современном мире. Приходилось ли тебе сталкиваться со снобизмом более старшего поколения из-за возраста?
— Да, в первое время меня подобное даже раздражало. Это какая-то дедовщина (смеется)! Я с ней боролся с самого начала. Если подобное происходит сейчас, то пытаюсь не давать спуску и говорить: «Так, ну-ка давайте демократично жить и относится друг к другу по-человечески». Конкретных ситуаций мне говорить не хочется, чтобы никого не обидеть. «Он молодой, подождет» — что-то наподобие этого.
— Почему ты решил стать актером?
— В детстве родители привели меня в театральную студию. С этого все и началось. Я тогда хотел сменить музыкальную школу и заняться чем-то более интересным. Когда мы впервые зашли в студию, мне безумно понравилось. Настолько, что я захотел там остаться и посвятить свою жизнь актерству.
— Твои родители заняты в творческой профессии?
— Нет, совсем нет. Они хорошие граждане (смеется)!
— Помнишь ли ты свои первые пробы?
— Они были после первого курса. Было очень смешно! Я уехал к родителям в Курск после учебы, и мне пришли какие-то пробы в рекламу пены для бритья. Мне тогда это показалось очень серьезным, поэтому я тут же приехал в Москву. Там я познакомился с режиссером Ильей Аксеновым — и уже зимой того же года мы снимали кино «Квнщики».
— В твоей фильмографии много крутых рейтинговых проектов. Насколько тщательно ты подходишь к выбору ролей?
— Я, конечно же, в первую очередь смотрю на сценарий — насколько он мне интересен. Например, случается, что ты прочитываешь текст — и в этот момент у тебя бегут мурашки по телу, начинает играть воображение. К тому же я интересуюсь режиссером, командой и актерским ансамблем, с которыми предстоит работать. Это, наверное, основные критерии.
— Мне показалось, что ты часто выбираешь именно остросоциальные проекты.
— Думаю, это совпадение или какая-то тенденция именно в кинематографе. Безусловно, меня вдвойне будоражат темы вебкама или потерянного поколения. Но я не отношу это к критериям, по которым выбираю фильмы.
— В сети пишут, что ты хотел бы сняться у Ларса фон Триера. Почему именно он?
— Он чертов псих (смеется)! Мне безумно было бы интересно, как минимум, разобраться, кто он такой, — и поработать с такой неординарной личностью.
— В фильме «Подбросы» ты снимался еще будучи студентом. Сложно было совмещать учебу и работу?
— Думаю, что это в первую очередь зависит от мастера и каких-то бюрократических вопросов. Последние я тогда грамотно оформил. Плюс мне повезло с мастером, который не запрещал. Наоборот — он поощрял съемки, поэтому мне было несложно.
— Многие актеры жалуются на театральные вузы. По их словам, в университетах не жалуют студентов, которые на момент учебы уже задействованы в каких-либо проектах. Как ты думаешь, почему? Может, система уже устарела?
— Я еще не в том возрасте, чтобы хаять систему театрального российского образования. Тем не менее, безусловно, там присутствуют какие-то допотопные штучки, от которых давно уже пора отказаться. Но при этом есть и много хорошего. В любом случае тихо выносить стулья на сцену — это какая-то хрень.
— После университета ты стал играть в МТЮЗе. Чем студентов, окончивших театральные ВУЗы, прельщает именно театральная сцена?
— Существует какая-то градация, мол, ты живешь, растешь, занимаешься в театральной студии или играешь в школьном театре. Вдруг поступаешь в театральный институт, а после него идешь в театр. Это такая формула, навязанная нам предками. При этом мы не можем исключить желание ребят играть в театре.
— А почему ты ушел из МТЮЗа?
— Мы совсем не сходились по времени. Это все-таки репертуарный театр, в котором я был в труппе. Он требует от артиста тотальной занятости. Но, к сожалению, в моем случае это невозможно. Я бы с удовольствием сыграл в театре в качестве приглашенного артиста.
— Твоим прорывным проектом стал сериал «Happy End» об индустрии вебкама. Чем тебе запомнились съемки в этом сериале?
— Было ощущение, что мы делаем что-то крутое, от чего появлялись силы, энергия и желание. Хотелось оставить какую-то часть себя в самом лучшем смысле этих слов.
— Это, наверное, первый проект, в котором тебе пришлось оголяться на камеру. Были какие-то зажимы и стеснение?
— В «Подбросах» я полфильма хожу в трусах (смеется). Но если говорить об эротических сценах в «Happy End»… Это как с ребенком, которого учат плавать. Его просто окунают в бассейн, и через какое-то время он начинает плыть. К съемкам подобных сцен у нас относились очень тактично и аккуратно, чтобы, не дай бог, не травмировать. Все-таки ты достаточно уязвлен в этот момент.
— Одна из самых популярных рецензий к этому сериалу на Кинопоиске начинается с фразы: «Я вообще не понимаю, почему пропаганда наркотиков запрещена, а вот это — разрешено?» Как тебе кажется, из-за чего не все смогли по достоинству оценить сериал?
— Мне кажется, все дело в целевой аудитории Кинопоиска. Для меня они, знаешь, такие синефилы. Но, думаю, многие смогли проникнуться этим сериалом. Например, мне до сих пор приходит огромное количество комплиментов по поводу этого проекта. Есть ощущение, что он сильно зашел.
— А те, кто тебе пишет, они по большей части молодые?
— Действительно, да. В большинстве своем они чуть моложе, чем среднестатистический житель Москвы (смеется).
— Многим ты напоминаешь главного героя из «Полового воспитания», которого сыграл актер Эйса Баттерфилд. С кем тебя еще сравнивали?
— Меня часто сравнивают с Отисом из «Полового воспитания». Был интересный период, который длился примерно месяц, когда меня сравнивали со Slava Marlow. Про Алексея Панина еще пишут. Думаю, что это нормально. Пожалуйста (улыбается)!
– А с кем бы хотел, чтобы тебя сравнивали?
— С Леонардо ДиКаприо, конечно (смеется).
— Назови проекты, которые тебе больше всего понравились за последнее время.
— Я разом посмотрел все четыре сезона сериала «Озарк». Мне безумно понравилось. Кроме того, «Сцены из супружеской жизни» с Джессикой Честейн и парнем из «Дюны» Оскаром Айзеком.
— Ты вырос в Курске. Какой видишь современную российскую провинцию?
— Знаешь, я ее вижу немного грустной. Я же был там (смеется). За то время, что там прожил, и сейчас, когда приезжаю к родителям в гости, там не произошло ничего. Пока вся вселенная вращается вокруг Солнца, люди летают в космос и снимают там кино, в городе Курске поменяли лавку в центре города. Как-то невесело. Возможно, у кого-то более позитивный взгляд на это, ведь там все стабильно и спокойно. Есть люди, которые пытаются там развиваться и развивать. Но думаю, что они стучатся в закрытую дверь.
— И напоследок, какую роль ты хотел бы получить в будущем?
— Я бы сыграл сумасшедшего брутала с волосатой грудью. Бешеного и дикого (смеется)!