Цивилизация
— Дарья, расскажите про вашу героиню Люсю — умную колонку, которая вроде бы неодушевленный предмет, но в то же время живее многих живых. Какой вы ее увидели?
— Я ее часто сравниваю с кровеносной или лимфатической системой: по ходу развития сюжета она становится абсолютно вездесущей. Для меня она верная подруга или даже хранительница Сени (героя Козловского — «Газета.Ru»), я бы ее так назвала.
— Чем вам понравилась эта необычная история, в которой много разных сюжетных линий и пластов?
— В сериале нетривиальный главный герой Сеня, которого играет Данила Козловский, представший в необычном для себя амплуа. Что же касается самой истории, то мне очень близко то, как в сериале раскрывается человеческий надлом. Показано, до чего можно дойти, если не найти крепкой опоры в жизни, и как можно упустить самого близкого человека, если его не поддерживать.
Кадр из сериала «Люся» (2022)
Premier— На съемках сериала удалось пообщаться с Данилой Козловским и Кристиной Асмус? Если пересекались, какое впечатление они на вас произвели?
— Я по большей части работала за кадром и непосредственно с режиссером Иваном Твердовским, так что сама жду выхода сериала полностью, чтобы увидеть и оценить готовую историю. А с Данилой и Кристиной мы познакомились уже на премьере «Люси». Кристина на меня очень бурно отреагировала, потому что не знала, как выглядит «голос» Люси (улыбается), а Данила был очень учтив, добр. Вообще — они такие оба положительные... Кстати, я уверена, что чем эпатажнее человек на публике, тем милее он в личном общении.
— Ваша Люся на протяжении сюжета проживает собственную трансформацию: от искусственного интеллекта до подруги и защитницы главного героя. Как вам кажется, искусственный интеллект будущего может перейти этот рубеж и стать человеку другом? Или это опасное «сближение»?
— В том-то и дело, что, конечно, события сериала в какой-то мере очень похожи на то, что нас ожидает в будущем. Пока что это для нас всего лишь техника, выполняющая наши хотелки. Но чем сложнее алгоритм умного интеллекта, тем реальнее его потенциальная автономность. А вдруг вообще все наши чувства — это какой-то двоичный код? Возможно, окажется, что на самом деле любовь — это синтез химических элементов и больше ничего. Если это действительно так, а искусственный интеллект научится это просчитывать, мы вообще все станем его заложниками в будущем. И тогда, конечно, это опасно.
— Несложно предсказать зрительские сравнения вашей Люси с героиней Скарлетт Йоханссон из фильма «Она». Между «Люсей» и драмой Спайка Джонса много общего?
— Да, когда вышел трейлер, все тут же начали писать: «Фу, не могли что-то свое придумать, украли идею». И я посмеялась над этим, потому что же знаю, о чем наша история. Единственное, что общего между этими проектами, — наличие искусственного интеллекта в сюжете. Но на этом все сходство заканчивается.
— Вы сами предпочитаете смотреть зарубежные фильмы в дубляже или в оригинале?
— Зарубежные фильмы я смотрю в российском дубляже, потому что у нас он всегда выполнен качественно. Я преклоняюсь перед режиссерами дубляжа, которые так круто подбирают актеров на роли. Но если говорить о том, что я люблю смотреть, так это аниме, которое смотрю только в оригинале, потому что слушать русскую речь на японский манер невозможно. Не по той причине, что ребята плохо озвучивают, они молодцы. Просто я сама очень люблю японский, и коверкать его — кощунство.
— У многих голливудских звезд есть свои официальные российские голоса, как, например, Сергей Бурунов, всегда озвучивающий Леонардо ДиКаприо. Если бы можно было выбрать одну конкретную актрису, которую бы доверили в дубляже только вам, вы бы кого выбрали?
— Раньше бы я сказала, что это Меган Фокс или Рейчел МакАдамс, которых я очень люблю. Но сейчас бы хотела, чтобы мне просто сказали: «Вот актриса, подбирай под нее темперамент сама». То есть, чтобы я ее даже не знала и имела возможность вот так с нуля познакомиться, понять ее. А если мне предложат озвучивать азиатскую актрису, я вообще буду в восторге.
Дарья Блохина
Евгений Одиноков/РИА «Новости»— У вас есть свои любимчики среди коллег по дубляжу и озвучанию?
— Я обожаю Татьяну Шитову и Ольгу Зубкову. Неважно, что Ольга Зубкова ко мне относится так себе, но Татьяна Шитова просто лапочка. Еще есть очень крутая Марианна Шульц. Это что касается женских голосов. А из мужских голосов нравятся Сергей Бурунов и Александр Гаврилин. Ну и я не могу не выделить своего любимчика из мужской озвучки — это Илья Бледный.
— Вы озвучивали комедийный мини-сериал Александра Гудкова, где он пародировал семейство Кардашьян. В комментариях к анонсу одной из серий вы написали про «шизанутые шоу MTV 2000-х». А вы смотрели подобные шоу? И как вообще относитесь к жанру реалити?
— Да, я смотрела подобные шоу и особенно обожала «Тачку на прокачку». Еще было что-то про свидания. В детстве для меня эти программы были как параллельный мир, потому что американские подростки казались такими свободными, у них были свои комнаты, они играли на крутых музыкальных инструментах и так далее.
Сейчас я спокойней отношусь к реалити, хотя сама бы участвовать не хотела, потому что там все как под микроскопом, а для меня личное пространство – самое дорогое, что может быть. Помимо моей семьи и мужа, конечно.
— Вы запустили свой авторский курс «Твой голос». Создавая его, не было опасений, что публика отнесется к нему скептически, потому что сейчас все запускают курсы, но часто такого плохого качества, что это дискредитирует работу более опытных коллег?
— Когда я запускала курс, на них еще не было такой повальной моды. Я его запустила задолго до — и, в частности, до того, как Ксения Собчак раскритиковала всех, кто выпускает курсы. У меня не было никаких опасений на его счет, потому что я знала, что люди ждут — и что после курса получались хорошие результаты у тех, кто его прошел.
— У вас психологическое образование, при этом в одном интервью вы признались, что психология далась вам непросто: из-за сильной эмпатии вы растворялись в проблемах своих пациентов. Работа актера и психолога в чем-то похожи. Нет страха, что роли в кино тоже будут сопряжены с риском потерять себя?
— Сейчас у меня больше нет таких страхов, я просто все понимаю и принимаю так, как оно будет. То есть если у меня будет сложный персонаж — например, психически неуравновешенный — и если я это перейму, а потом мне придется с этим работать, я к этому готова. Все ради искусства, как говорится.
Работа психолога и актера правда в чем-то похожи, потому что там и там используются психологические техники. Но я бы хотела найти настолько интересного персонажа, чтобы им можно было увлечься так же, как было с моей героиней в «Люсе».
— У вас за плечами внушительный послужной список: около четырех лет работали на телевидении, а до этого два года — на радио. Чему вас в профессиональном и личном плане научило телевидение и радио?
— Во-первых, я была жутко застенчивой девочкой, у которой ускорялся пульс при одном только виде красной лампочки, включавшейся во время прямого эфира. Но отведя 300 таких прямых эфиров, я перестала бояться камеры, научилась спокойней разговаривать в кадре. Хотя для этого потребовалось время. Сперва люди писали, мол, вместо того, чтобы быть ведущей, мне надо разносить напитки, потому что это для меня больше подходит.
Но вместо того, чтобы впадать в депрессию, хотя было обидно слышать подобную критику, я очень много читала, училась у своих коллег, смотрела, какие у меня есть пробелы, в чем мне нужно себя профессионально прокачать. Так что опыт был сложным, но ценным.
— Многие артисты сторонятся соцсетей, а вы, наоборот, сумели объединить вокруг себя довольно большую аудиторию, создали свое комьюнити. В чем для вас главный кайф соцсетей?
— Для меня кайф соцсетей в том, что я могу быть близка к своей аудитории — а у меня она очень теплая. У нас сложились доверительные отношения, и люди часто обращаются ко мне за советом: будь то рекомендация по выбору лака или совет, к какому врачу обратиться. Думаю, артист не существует без своей аудитории, поэтому считаю, что мне с моей очень повезло.
— Вы рассказываете не только о чем-то хорошем, но и о неприглядных вещах. Например, о том, что у вас в детстве была экзема и вы из-за этого сталкивались с травлей. Когда делитесь подобными личными вещами, держите в голове задачу на что-то повлиять в сознании людей, обратить внимание на темы, о которых редко говорят публично?
— Мне кажется, сейчас очень популярна тема про то, что тебя травили в детстве, но у меня это действительно происходило. Я просто рассказываю о том, что «ребят, вот вы думаете, я вся такая сразу классная родилась, но нет, я была гадким утенком с соплями в носу и с экземой на руках». Мне хочется показать, что люди, которые так растут, они потом все это помнят, это оставляет след на их психике. И детям надо все же объяснять, почему стоит быть добрее к тем, кто отличается от них.
При этом я бы не хотела изменять свой опыт. Мне нравится, кем я благодаря нему стала. Пережитое в детстве страдание воспитало во мне сострадание к другим людям. И я это очень в себе люблю. А задачи на что-то повлиять у меня нет. Я вообще не записывала себя в примеры для подражания, на которые все должны равняться. Я — просто я.
— Расскажите о музыке: какие есть амбиции для развития в этом направлении? Хотелось бы выпустить свой альбом, как вы относитесь к телевизионным вокальным конкурсам?
— Музыкальные амбиции у меня были всегда, просто в какой-то момент они у меня поугасли, потому что мне стало казаться, что музыка — не совсем мое. Я сама музыкант, только очень скромный (улыбается). На данный момент мы почти записали три песни, которые скоро выпустим и с которыми, надеюсь, буду дальше выступать.
А что касается вокальных телевизионных конкурсов, то я отношусь к ним прохладно. Сама концепция, что я — как участница — должна прислушиваться к оценке тех, кого я могу не слушать как артистов, так себе. Становиться поп-певицей я не хочу. Если так случайно получится — круто. Если нет, я не расстроюсь.
— У вас с мужем Юрой Тренькиным из группы «Шапито» есть серия совместных фото, на которых вы повторяете образы известных пар: Джон Леннон и Йоко Оно, Сид и Нэнси, Сальвадор Дали и Гала. Как родилась эта идея и кто из этой троицы вам ближе всего? И почему при всей вашей схожести с Анжелиной Джоли нет ее пары с Брэдом Питтом?
— У Юры выпускался совершенно мистический альбом «237», и в нем была песня «Больше никакой любви». Я очень хотела, чтобы это было что-то запоминающееся, и выбрала пары, которые для меня олицетворяют какую-то безумную любовь. Ближе всего мне пара Джона Леннона и Йоко Оно, хотя Юра потом прочитал про их биографии, повернулся ко мне и сказал: «Какие же они все долбанутые» (смеется).
Возвращаясь к вашему вопросу про Джоли и Питта… Юра посмеялся над ним, потому что в нем больше все-таки от Венсана Касселя, а вот я с Энджи похожа, да. Но нет, они же с Питтом развелись в итоге. А те пары, чьи образы мы примерили, хоть и долбанутые, но вроде до конца были вместе (смеется).
— Вы называете себя закрытым человеком и не стремитесь к огромной популярности, дорожа приватностью. Мне кажется, ваша популярность только продолжит расти, как планируете соблюдать баланс между публичным и личным?
— Вы, наверное, оптимистка, раз думаете, что моя популярность продолжит расти (смеется). Я вам благодарна за добрые слова, но мне кажется, что сейчас время молодых, а я уже не такая молодая (смеется). В сети я откровенна ровно настолько, насколько хочу быть откровенна. А максимально открыта я только со своим мужем и друзьями. В любом случае, все будет так, как должно быть. Я в этом не сомневаюсь.