Цивилизация
— Почему шоу «Танцы» закрывается?
— Потому что все хорошие вещи, как мне кажется, должны закрываться на пике. Именно революционные вещи. Чтобы не стать попсой и не уйти совсем в телевизионность. Мы стали достаточно сильно превращаться в телевизионный проект. Все-таки массы надо приучать к танцам каждый раз, открывать им какие-то новые границы.
— К такому выводу пришли вы как наставник или руководство телеканала?
— Здесь такая команда работает! Все невероятно чувствуют друг друга. Мне кажется, осознание того, что и как мы сделали, какой путь прошли, пришло нам всем одновременно. Это было внутренне общее решение.
— Что вы чувствуете сейчас, осознавая, что совсем скоро завершится последний сезон?
— Я такой сентиментальный стал, я реву каждый день по поводу всего, что здесь творится. Прощаюсь с каждым уголком. Вы понимаете, семь лет — что это такое? Это такая эпоха. У нас столько всего поменялось, мы стали другие. Сколько мы здесь оставили сил и здоровья, скольких людей мы обрели. Здесь команда идеальная. Есть российское телевидение, а есть «Танцы» — проект отдельный. Вот со всем этим я прощаюсь.
— Думаете ли вы о запуске нового танцевального телепроекта или перенесении формата «Танцев» на YouTube?
— Честно говоря, нет. В моем расписании все так плотно, что даже времени не хватает подумать о проекте телевизионном или на YouTube. После шоу «Танцы» начинается другая эпоха. А пока закончить бы и сделать то, что есть уже (смеется). Сейчас поеду в Питер с ребятами играть наш иммерсивный спектакль «Вернувшиеся» в особняке на Дворцовой набережной.
— Помимо театра, где вы ставите номера, в каких форматах еще хотели бы поработать?
— В планах куча всего, даже кино. Хочется не о проектах говорить, а чтобы проекты обо мне говорили.
— Как современным танцовщикам добиваться популярности и зарабатывать? Если не брать в расчет участие в телешоу.
— Нужно всем срочно залезть на танцевальные аккаунты и посмотреть, что люди делают, чем они занимаются, и вопрос сразу отпадет. Мы [«Танцы»] чуть-чуть толкнули танцевальную индустрию, она сдвинулась с места и пошла вперед. Сейчас творится много разных прекрасных вещей, где танцовщики, хореографы могут себя отлично реализовать. Проект «Танцы» и телевидение — это, слава богу, не последний вариант. Это прикольный старт. Ну либо финал как у Ильшата [Шабаева, победителя проекта ](смеется): либо круто начать, либо круто закончить.
— На ваш взгляд, кто из современных музыкальных исполнителей лучше всех танцует?
— Я что-то не особо современных исполнителей сейчас вспомню. Кто там хорошо танцует, Толян? (обращается к помощнику). Монатик! Потому что он танцовщик. А! Niletto же тоже танцовщик! Да, он крутой и танцует круто. Он способный.
— Должны ли вообще исполнители владеть своим телом? Ведь зрители зачастую воспринимают не только вокал.
— Мне кажется, в этом мире никто никому ничего не должен. Это первое. Во-вторых, в зависимости от того, какая аудитория у этого чувака. Танцующего Мэрилина Мэнсона, например, представить сложно.
— В прошлом году вы рассказали о неприятных впечатлениях от работы с Аллой Пугачевой из-за того, что она высокомерно относилась к другим артистам и отчитывала их. Как вы сейчас смотрите на эту ситуацию?
— С Аллой Пугачевой я работал как режиссер еще восемь лет назад. Про высокомерие... Вы чуть-чуть меня неправильно трактуете, это я о другом говорил. Но мнения своего я не поменял.
— Вы правда бы с ней никогда не стали работать?
— Нет. А зачем?
— Часто ли вы вообще отказываетесь работать с артистами?
— Смотря какая ситуация. В данной ситуации [с Пугачевой] я не знаю, что нас сможет свести поработать вместе. Это какое-то чудо должно произойти. А по отношению к другим артистам, то почему бы и нет. Некоторым я шоу с удовольствием сделал. Например, Therr Maitz. Сейчас вот Антоха Севидов что-то предлагает сделать совместное. С этими чуваками — с удовольствием.
— Недавно на шоу «Музыкалити» Лариса Долина пренебрежительно отзывалась о тиктокерше Вале Карнавал из-за отсутствия у нее образования и неумения петь. Как вы считаете, необходимо ли в наши дни певцам и танцовщикам профильное образование?
— По поводу самой «корочки» у меня есть сомнения, а по поводу того, нужно ли человеку иметь образование, — конечно же, да. Мое образование состоялось на тех проектах, что я делал. Я могу утверждать, что за свои годы что-то узнал на тему танцев, хотя можно поспорить (смеется). Образование нужно, она права.
— Вы часто ходите на различные теле- и YouTube-шоу. Какие программы понравились вам больше и почему?
— Давно я не был на YouTube-шоу. Но из последних — Гудковский Comment Out побеждает все. Это победа и продакшна, и того, что происходит внутри.
— Многие критикуют «Comment Out» за жесткий юмор и политические шутки. Можно ли запретить шутить на какие-то темы?
— Запрещать, мне кажется, это так тупо (смеется). Нет, нельзя.
— А то, что сейчас приходится за какие-то шутки извиняться?
— В этом плане нужно соответствовать времени. Извиняться — это нормально. Все-таки есть общественность. Некоторым людям надо извиняться. Может быть, человек сам уже изменился, а в прошлой жизни это была шутка.
— Какое у вас отношение к шоу «Что было дальше?», в котором вы участвовали?
— Мне кажется, это замечательное шоу, которое иногда может вскопать какие-то глубокие социальные проблемы в обществе.
— Но меняют они что-то таким способом? Если шутить на тему расизма, значит ли это, что люди задумаются?
— Думаю, у этого шоу нет предназначения что-то менять. Понимаете, это как отражение в зеркале. В некоторых случаях, конечно, жестко, но почему бы и нет? Но так, как ребята шутили, так могут пошутить многие люди в нашей стране. Да, не в телевизоре, но вот мы вам показываем, как на самом деле.
— В комментариях под выпуском с вашим участием некоторых людей возмутил именно расистский юмор.
— Но люди должны видеть и понимать, что это юмор. Я думаю, что это юмор, а не человек со свастикой (смеется).
— Насколько, по вашему мнению, изменилась ситуация с нетерпимостью к другим расам в России за последние годы?
— У нас такая многонациональная страна, и в некоторых республиках расизм происходит в отношении белого человека, вы себе даже не представляете. У нас в стране расизм есть, но так получилось, что именно здесь он может распространяться на все типы рас (смеется). В каждой части расизм свой.
— Как относитесь к критике Манижи?
— Я вообще не понимаю, если честно, чего все взбунтовались. Это не ужасно, а нормально. Это ситуация, в которой мы все живем в основном. Не понимаю, почему все это обсуждают. Либо мы просто почувствовали силу, что можем заниматься такими мелкими вещами. Но это все мне кажется странным.
— Как относитесь к ее творчеству?
— Отлично! Вы шутите? Вы видели нашу открывашку под песню Манижи на шоу «Танцы»? В одном из выпусков танцовщицы в черных купальниках и оранжевых комбинезонах станцевали на пилоне под песню Манижи «Русская женщина». На мой взгляд, самая красивая.
— Вам нравится песня «Русская женщина»?
— Нравится, конечно, это песня про мою маму. Я когда в первый раз услышал ее, заревел. Прям заревел. Это правда песня про русскую женщину. Вот такую вот русскую, одинокую женщину, которая «встала и пошла». Это реальность. А правда, как известно, глаза колет.
— Что дал карантин? Не было ощущения, что упускаете что-то?
— Карантин дал мне осознание того, что у меня есть. И я начал во всем этом муторно разбираться. Я благодарен этому времени, что оно было. Что все становится на свои места благодаря этой паузе. Я полностью переосмыслил формат преподавания в моей сети танцевальных школ PROТАНЦЫ и все карантинное время посвятил этому. Да и собакам уделил столько времени, сколько никогда в жизни не уделял, какие упущенные возможности?
