Цивилизация
Вот «Пугало». Или даже без кавычек — Пугало. От него (нее) разит хтонью, страшно подступиться. Но вроде как надо. Только что о Пугале («Пугале») сказать?
Ну вот якутское кино. Заметили. Заметили ли? Впервые в конкурсе «Кинотавра» — и сразу главный приз. Показатель? Хм. Кинокритики, эти доблестные воины культурно-просветительского фронта, транслирующие свет важнейшего из искусств несведущим массам, открыли для себя якутское кино много лет назад. Так много, что уже и наивно-восторженные интонации в его адрес — как бы моветон (простите за манипулятивное «сенсация» в заголовке). А что толку.
А нужен ли толк? С какой стороны посмотреть. Якутское кино, вероятно, нужно обитателям миллионников (что уж там, конкретно двух миллионников). Хотя бы как повод задуматься о своих колониальных повадках. От этого чувства удивления — вау, там, у них, да прямо кино! — жутко неловко и стыдно. И правильно, что стыдно. Диковинка, экзотика — а с чего бы? Замкадья целая страна — вроде же самоироничная шутка. Или что, правда где-то внутри сидит? Еще более неловко и стыдно от того, что это позавчерашние новости. Еще более более — от того, что мы узнаем их в числе последних. Уже после, например, удачных поездок режиссера Дмитрия Давыдова на смотры в Пусан и Торонто. Про Давыдова с 2017 года есть статья в английской «Википедии». В русскоязычной до сих пор нет.
И мы-то якутскому кино, по-хорошему, не нужны вовсе. Оно снимается без государственных дотаций, да хоть на займы, бюджеты копеечные («Пугало» стоило полтора миллиона). В свободное от основной работы время. Работы, например, учителем, а потом директором школы (как Давыдов). Оно прекрасно окупается без федерального размаха. У него есть свой зритель, любитель, потребитель.
Тут вроде бы напрашиваются аналогии с «оскаровским» триумфом «Паразитов» Пон Чжун Хо. Не в том смысле, что «оно все какое-то азиатское», а в том, что в обоих случаях мы наблюдаем институциональное признание давно сформировавшегося явления, которое, в общем, в этом признании уже мало нуждается. Но «Кинотавр» не «Оскар», и вообще про другое. Скорее уж это такие карго-Канны, только нужно еще учитывать эфемерность самого каннского престижа: компания-прокатчик «Про:взгляд», сейчас распространяющая «Пугало», в свое время не сумела вызвать интерес к тамошнему чуду «Портрет девушки в огне».
Ну и ведь само «Пугало» Давыдова — фильм, конечно, невозможно красивый и притягательный (изумительная живопись оператора Ивана Семенова), но странный же, неудобный. А если уж выражаться совсем по́шло, бескомпромиссный. Не лезет в один ряд с корейским краудплизером, как ни пихай. Магический реализм — в принципе вещь неудобоваримая, к тому же тут по большому счету ничего не происходит. Вот Пугало. Это знахарка из заснеженного якутского села, которая всех бесит (близкая к гениальной работа Валентины Романовой-Чыскыырай, почти что дебютантки; ну и да — соответствующая награда «Кинотавра»). Грязная, вечно пьяная. В магазин, видишь ли, намылилась. За хлебом. Фиг тебе, а не хлеб. И чтоб не появлялась тут больше. Но вот сынок что-то заикаться стал. Поможешь? Поможет. Каждый раз себе обещает не помогать, не брать больше чужой боли, не всасывать ее и не выблевывать за углом в сугроб. Но не может не помогать. Наказывает себя. Наверное, есть за что.
Кадр из фильма «Пугало» (2020)
Bonfire productionТак что знатоки, надо думать, расскажут, что «Пугало» — вариант-то не самый, строго говоря, удачный. Для делегирования туда, в Москву, на выставку достижений народного хозяйства, в подарочной упаковке с бантиком. Есть же что попроще — целый Сахавуд. Знатокам виднее.
Кинокритики открыли для себя якутское кино много лет назад и все это время усердно его пропагандировали. А в итоге к берегам столичного островка — с предварительным заплывом в Сочи — его вынесли совсем другие, глобальные течения. Гнутся вертикали иерархий, мир горизонтальный и прозрачный, его хочется видеть насквозь. Netflix снимает на немецком, на испанском, на итальянском, по-французски, по-корейски, по-японски. Стивен Кинг твитит про сериал с крейзи-рашнс: ну дают!
Кадр из фильма «Пугало» (2020)
Bonfire productionИ вот уже в Москве планируют ежегодно проводить фестиваль якутского кино, и в Good Story Media пытаются (пытаются!) изучать коми-пермяцкий фольклор, а группа, скажем, «Аигел» выпускает альбом на татарском, пускай ее некоторые и суют в сериал про мифическую русскую деревню из отравленного плиткой сознания москвича. «Хтонь» нынче в моде, и ее зачем-то иногда стараются выдумывать, воссоздавать, реконструировать, хотя вот же она лежит — бери.
Может, Пугало нас вылечит. Это знахарка из заснеженного якутского села, которую все боятся и ненавидят, в том числе она сама. Может, у нее получится изъять из нас эту мерзкую проказу самолюбования. Забрать и выплюнуть, запить водкой. Даже перемещаться никуда не нужно — ее саму к нам привезли. Мы к вам заехали на час, привет, бонжур, хэллоу. Сова, открывай, медведь пришел. Вот какая штука: из похорошевшего аквариума с тонированными стеклами этого легко не заметить, но вообще-то для жителей Зауралья — Зауралье это мы. Так что кто тут еще провинция и глубинка.
