Цивилизация
— В начале заседания Вы поблагодарили присутствующих за то, что удалось всех собрать в одно время и в одном месте. Как часто Вы планируете проводить собрания совета?
— Понятно, что определенная регулярность должна быть. Но теперь надо накопить какое-то количество реальных проблем. А жизнь их подкинет, не сомневаюсь. На первом заседании мы двигались от общего к частному, на следующем попробуем пойти от частностей к общему. Кроме того, помимо заседания Общественного совета, возможны и другие формы коммуникации. Например, 19 марта в Госдуме состоятся парламентские слушания по новому закону о культуре. Что будет готово к тому моменту, то и вынесем на обсуждение, — концепцию и первые наработки.
Разумеется, членов Общественного совета на эти слушания мы загодя пригласим. Надеюсь, многие придут и выскажутся на эту важнейшую тему. До того, 12 февраля, комитет по культуре проводит круглый стол по развитию отечественной кинематографии. Члены совета — продюсеры и режиссеры — на него уже приглашены.
Мы можем встречаться в разных форматах. Главное, чтобы эти люди были рядом с нами постоянно. Хочу уточнить, что это первый «призыв». Мы уже прикидываем список фамилий, которыми, на мой взгляд, надо совет дополнить. Тем более, все — люди чрезвычайно занятые, а надо обеспечить на каждом заседании достойное представительство. Думаю, следующее заседание мы объявим в разгар весны. С повесткой, повторюсь, состоящей из конкретных пунктов. А сегодня мне хотелось просто обозначить всю «поляну», которую мы планируем охватить.
— Огромную.
— Да, она огромная. Но если мы не начнем решать глобальные, смыслообразующие вопросы, ничего не изменится. Ни бюджет, ни законодательство не обеспечат развитие культуры в стране, если ты не определился с главным — с отношением к самой культуре и обеспечением душевной гармонии тех, кто в процессе участвует. С последнего вообще надо начинать. Это, как правило, решается просто вдумчивым спокойным диалогом. Посмотрите, как они сегодня общались, сидели рядом за столом... Юрий Поляков (писатель, поэт, драматург — «Газета.Ru») и Андрей Макаревич (лидер группы «Машина времени» — «Газета.Ru»), к примеру, – вроде бы их в одном помещении и представить невозможно.
Однако они спокойно разговаривают. Обоих интересно слушать. У каждого свой набор проблем, который им кажется первоочередным. Но оба заслуживают того, чтобы к их соображениям относились с большим вниманием.
Для меня самое важное сейчас — наладить диалог. Есть и другие площадки, где это возможно. Наш Совет при президенте РФ по культуре и искусству, в котором я имею честь седьмой год состоять, безусловно, тоже является благодатным пространством для диалога. Но мне кажется, и думский комитет по культуре — место подходящее. С одной стороны, хорошие инициативы мы можем тут же начать реализовывать. Но при этом не столь завалены различным бумаготворчеством, отчетностью и прочей бюрократической нагрузкой, как профильное ведомство. Где объем сиюминутной работы просто не оставляет возможности вот так по два с половиной часа сидеть и говорить о главном. Однако где-то же надо говорить о главном, непременно. Вот я и предлагаю — у нас.
— Многие радикалы как из консервативного, так и из либерального лагеря выражали недоумение в связи с приглашением в совет Макаревича. Вы твердо стояли на своем. Какие впечатления у Вас от личного общения? Вам ведь не приходилось пересекаться с ним прежде?
— Да, Андрей Макаревич — один из немногих членов совета, с которыми я не была до сих пор знакома. Просто жизнь не сводила. При этом его творчество считаю частью золотого фонда нашей культуры, и когда меня спрашивали: «А по каким критериям ты его приглашаешь?», я отвечала: «Прежде всего — по масштабу реально сделанного». Не знаю, каковы впечатления у него, мне было увлекательно и комфортно с ним беседовать. Очень рада, что мы оба, каждый со своей стороны, не поддались на провокации разнообразных идеологических фанатиков. По моему глубокому убеждению, будущее — за людьми, которые умеют договариваться.
Подозреваю, часть СМИ ждала скандала, каких-то столкновений. А по итогам я бы даже острой эту дискуссию не назвала. Потому что здравомыслящие люди, творческие, талантливые и с хорошим вкусом видят проблемы гуманитарной сферы одинаково. И пути выхода из гуманитарного кризиса для них тоже очевидны. Даже если по иным вопросам их взгляды расходятся.
Надеюсь, вы заметили, сколько раз в ходе заседания разными участниками произносилось слово «душа». Об этом говорил и Зураб Кекелидзе, главный психиатр России, чье присутствие в нашем совете я считаю просто бесценным. С его помощью мы обязательно подробно рассмотрим проблему, как культура и искусство формируют психологический климат в стране, как они влияют на психическое здоровье граждан... Великолепно выступал горячо любимый мною тончайший режиссер Сергей Урсуляк — о том, что культура — это про душу человеческую, а не про деньги или идеологию.
Владимира Урина и Евгения Миронова вряд ли можно назвать крайними консерваторами, и уж если они оба — при единодушной поддержке коллег — обрушились на наше телевидение, я бы рекомендовала властям к этому прислушаться. «Гиря до полу дошла», как любил говорить Олег Табаков. Всем осточертело хамство как «норма» дискуссии. И всех оскорбляет беззащитность национального достояния, когда ради наживы федеральные каналы перетряхивают их грязное белье, подкупают родственников и т.д.
— Будут ли дальнейшие заседания совета такими же открытыми?
— А что нам скрывать? Абсолютно нечего. Никто из гостей претензий по поводу количества прессы и телекамер не предъявлял. Если подобный ажиотаж повторится, подыщем зал побольше - вот и все.
— Вы говорили про изменения в системе возрастных ограничений на литературу и искусство. Коснется ли это кинопроката?
— В минувшую субботу Михаил Швыдкой (Спецпредставитель президента по международному культурному сотрудничеству — «Газета.Ru») посвятил этой тематике свою «Агору» на телеканале «Культура», за что я ему очень признательна. В рамках передачи я впервые озвучила, какие конкретно изменения в какие законодательные акты мы предлагаем внести.
Во-первых, на наш взгляд, в «Основы законодательства о культуре», которые действуют до появления нового закона, надо добавить статью о том, что никто не имеет права ограничивать доступ к культурным ценностям. Исключением является только то, что запрещено законодательством Российской Федерации. То есть законами о противодействии экстремизму, терроризму, и так далее. Все остальное должно быть общедоступно. Это, в конце концов, 44-я статья нашей Конституции: каждый гражданин имеет право на доступ к культурным ценностям. А в закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» мы предлагаем ввести статью о том, что его действие не распространяется на произведения литературы и искусства.
Кроме, опять же, всего, что попадает в категорию «18+» и отдельной статьей в этом законе прописано. Подобное исключение уже существует для научной и технической информации. Хотя, сами понимаете, в научной литературе, предположим, тоже порой содержатся вещи, которые могут показаться или слишком откровенными, или потенциально опасными.
Уверена, зеркальное исключение должно быть сделано и для художественных произведений. Просто вывести их из-под действия закона, и все. Иначе у нас так и будет «гулять» правоприменительная практика — как результат чьей-то самодеятельности. В одном книжном магазине сквозь пальцы смотрят, в другом опасаются административного наказания. Где-то кинотеатры оставили в покое, а где-то бдят «как бы чего не вышло».
Мы ничего революционного не проповедуем, на чужую территорию двумя ногами не залезаем, вообще, ни в коей мере не боремся с законом «О защите детей от информации…». Мы боремся за то, чтобы культуру не ущемляли в правах. И за то, чтобы российские дети и подростки от культуры не отрывались искусственно. Потому что если человек с детства приучен: «не читай — рано», «не смотри — убьет», то в какой-то момент, и очень быстро, к сожалению, он просто теряет к этому интерес.
Правильно говорил Сергей Сельянов (режиссер, сценарист и продюсер — «Газета.Ru») у нас на круглом столе по проблемам возрастной маркировки: «Для подростка кинотеатр — отстойное место, где действуют какие-то дикие ограничения. Он открывает интернет и у него там все без ограничений. А тут какие-то «6+», «12+», «приди с родителями», «принеси справку». Он просто не пойдет, и все. Это еще и удар по кинопрокату».
— Получается, вы стремитесь оставить одно возрастное ограничение «18+»?
— Фактически так и получится. «16+» либо «18+» — это когда у тебя могут попросить удостоверение личности, если ты покупаешь что-то или приходишь куда-то. При этом будет здорово, если издатели, продюсеры, прокатчики станут в чисто рекомендательном порядке уточнять, на какого примерно зрителя рассчитана их продукция. Только никакой обязаловки. И уж тем более никаких глупейших проверок, которыми загружают надзорные ведомства, отрывая их от более важной работы. Как было в нашем детстве: книжки для младшего школьного возраста, для среднего, для старшего. Однако никем не возбранялось тебе в библиотеке взять книгу для другой возрастной группы.
Ребенок должен развиваться на опережение. Мы ведь ждем прорывов во всех сферах? Так прорывы осуществляют только те люди, которым не терпится узнавать, развиваться, двигаться все быстрее и все дальше. А мы перед ними ставим барьер, говорим: «Нет, уткнись носом в рекомендации и сиди тихо. Тебе еще два года нельзя этого ни читать, ни смотреть». Глупость полнейшая.
Хочет ребенок читать — поставьте Богу свечку за такое счастье. Не там опасности ищете. Это ханжество, а не защита детей. Особенно учитывая, какие вещи ребенок может черпать в интернете круглосуточно. Или — что он видит, если при нем включают телевизор. То есть Диану Шурыгину — можно, а набоковскую «Лолиту» нельзя. Или «Темные аллеи» Бунина, или какие-то стихотворения Есенина... Не майтесь ерундой и не будьте ханжами!
