Дружная команда ледокола «Михаил Громов» плывет через белое безмолвие у побережья Антарктиды. Однажды, после очередного сеанса «Бриллиантовой руки», перед судном откуда ни возьмись возникает гигантский айсберг, немедленно получивший имя Семен Семеныч. Столкновение с ледяными массами заканчивается для команды под предводительством капитана Петрова (Петр Федоров) гибелью человека, сломанными локаторами и застрявшим намертво во льдах кораблем. Тут-то полярникам и приходится вспомнить, что на дворе 1985 год, а из Ленинграда после доноса старпома-кляузника (Алексей Барабаш) к ним летит капитан Севченко (Сергей Пускепалис).
До окончательного спасения из ледяного плена остается несколько месяцев, за которые разномастной команде придется научиться выживать сообща.
Идея доверить очередной ретроблокбастер режиссеру из условного «поколения «Кинотавра» Николаю Хомерики пришла продюсеру Игорю Толстунову после выхода на Первом канале сериала «Синдром дракона». Удивительно, но факт — самый тихий из «новых тихих» первым ввязался в эксперимент с мейнстримом и вот теперь дорос до первого полнометражного фильма по мотивам реально имевшего место в истории дрейфа судна «Михаил Сомов».
Смена имен судна и главных героев понадобилась, разумеется, для большей свободы. Создатели «Ледокола» охотно признаются, что айсбергов такого размера в природе не существует, да и вообще события в реальности развивались несколько иначе. В любом случае кандидатура Хомерики, яркого режиссера-автора, выглядела для этой истории практически идеально, однако художественное решение для истории оставляло простор для предположений. Едва ли не самое очевидное — жесткая герметичная драма о безумии и выживании в духе фильмов Вернера Херцога. Замерзающие мужчины с заиндевевшими бородами, остановившиеся взгляды, в которых не осталось ничего, кроме холодной, как пустыня за окном каюты, решимости выжить. Другой вариант — нечто в духе прошлогоднего «В сердце моря» Рона Ховарда.
Красивые виды, люди против айсберга, масштабное полотно и немного драмы.
«Ледокол» предлагает нечто среднее, но находит и чем удивить. Собственно, та часть, которая касается аттракциона, — самое слабое место картины. На большом экране айсберг выглядит, мягко говоря, условностью, как и возникающий в какой-то момент в кадре морской леопард. Лучше всего в этом смысле удались немногочисленные экшен-сцены, вовсе лишенные спецэффектов. С другой стороны, драматическая часть — это как раз то, что стоит увидеть. В «Ледоколе» потрясающий не набор, а именно что ансамбль актеров. Федоров, Барабаш, Пускепалис, Александр Паль, Александр Яценко, Виталий Хаев — сборная сильнейших артистов отечественного кинематографа действует слаженно и предельно органично. Причем разыгрывает драму не в привычных для режиссера условиях суровой действительности, а по каким-то заповедным законам хорошего советского кино. Конкурирующие капитаны исключительно точно переходят с «ты» на «вы» и бьют друг другу морду. Чеканное хаевское «трэпэщу» хочется повторять по всякому удобному и неудобному случаю. Наконец, Паль в роли застрявшего на судне пилота вертолета, среди прочего, становится героем вставного музыкального номера на цоевскую «Время есть, а денег нет». Этих героев не просто интересно и приятно разглядывать, их в кои-то веки вполне возможно полюбить.
Впрочем, главное в этой части фильма остается где-то на уровне ракурсов и взглядов, транслирующих не столько саспенс, сколько уютную (несмотря на обстоятельства) атмосферу навсегда ушедшей эпохи.
Всякий раз, когда «Ледокол» сходит с этого курса, это вызывает легкую или не очень досаду. Однако факт остается фактом — пресловутая «советская ностальгия» дала очевидно положительный результат. Фильм Хомерики при всех своих недостатках напоминает о том, каким еще недавно могло быть большое зрительское кино, и демонстрирует, что приемы тридцатилетней (как минимум) давности отлично работают и в новых технологических обстоятельствах. Осталось только избавиться от последних попыток сделать «как в Голливуде», тем более что усы Хаева и Паля завораживают не меньше профессионально нарисованных океанских глубин.