Цивилизация
Проект «Лада» Франсиса Алиса
Основной проект, Эрмитаж, до 31 октября
Битая зеленая «Лада» 1977 года, на которой бельгиец Франсис Алис вместе с братом проехал от Брюсселя до Петербурга за три дня, торчит во дворе Зимнего дворца как знамя «Манифесты».
В юности он уже было рванул на точно таком же «жигуле» в Москву, но тот заглох на границе с Германией.
Подростковый бунт пришлось отложить почти на сорок лет, а петербургскую акцию объявить актом прощания с розовыми мечтами о прекрасном далёко — будь то социалистическая Россия или абстрактная страна вечных каникул. Его акцию тут же окрестили интервенцией искусства в повседневность, формой диалога с советским прошлым — с теми семьюдесятью годами на стройке коммунистического рая, которые в итоге вылетели в трубу. Ситуационист и тонкий наблюдатель,
Алис, как в кубики, играет в кризис искусства, смыслов, истории.
Почти все его акции и анархоперфомансы — главы одной и той же, то ироничной, то злой книги о досадном буржуазном покое, тихой сапой съедающем идеалистов и их борьбу, о несдержанных в своих маниях потребителях и завравшихся политиках. Изучая разные сорта бессмыслицы (каковой он считает и политику, и капитализм),
Алис совершал сизифовы прогулки, пиная огромные глыбы льда до тех пор, пока они не растают.
Прохаживался по «зеленой линии», которая после войны разделила Израиль, Ливан, Сирию и Египет, с дырявой банкой зеленой краски. Его проект на «Манифесте» — вновь конвертированный в остроумную акцию упадок, мозолящий глаза туристам-обывателям волдырь на теле искусства.
«NO? FUTURE!» Жорди Кломера
Документация проекта представлена в Главном штабе, до 31 октября
Еще один проект-вторжение представил Жорди Кломер — испанский художник, много лет проработавший в кино. Для «Манифесты» он реанимировал собственную работу восьмилетней давности. В течение четырех месяцев со дня открытия биеннале по Петербургу будет ездить черная машина с неоновой табличкой на крыше «NO? FUTURE!».
Кломер переиначил цитату из песни Sex Pistols, изменив пунктуацию и придав фразе задорно-жизнеутверждающий смысл.
Английскую табличку дублирует русская «Что делать?!», отсылающая к Чернышевскому. На рассвете из машины Кломера выходит женщина-водитель в военном кителе и начинает бить в барабаны, призывая, очевидно, то самое светлое будущее. Для передвижного шапито, разросшегося до масштабов целого города, специально разработали 122 маршрута.
«Срез» Томаса Хиршхорна
Основной проект, Главный штаб, до 31 октября
Свои монструозные инсталляции Томас Хиршхорн (лауреат премий Марселя Дюшана и Йозефа Бойса) создает из картона, скотча, обрывков газет и пакетов из «Макдоналдса», а после дополняет порнографическими видео и цитатами из Батая. За примитивность материала, списанные из энциклопедии левацкие философские концепции и декоративную многозначительность критики прозвали их «дешевыми трюками». Сам художник предпочитает называет их «трехмерными скульптурными формами».
Представленная в Главном штабе инсталляция «Срез» — это бутафорский, разрезанный пополам трехэтажный дом, в руинах которого видны нищенские интерьеры комнат с выцветшими коврами и подлинниками Малевича и Филонова на стенах.
С одной стороны, ее можно считать реверансом русским конструктивистам. С другой — попыткой перемешать частную жизнь с публичной и надругаться над шедеврами авангарда, для того чтобы на них наконец обратили внимание. Опрокинув на произведения коммунальную рутину с ее ажурными салфеточками и полированными секретерами, Хиршхорн освободил их от музейного рабства, а также заставил топчущихся внизу зрителей запастись биноклями.
«Картографирование мастерской I (Ни в коем случае Джон Кейдж)» Брюса Наумана
Основной проект, Главный штаб, до 31 октября
Для современного искусства американец Брюс Науман — такой же идол, как Марсель Дюшан, Энди Уорхол или Йозеф Бойс. Он один из первых заявил, что искусством может быть видео, звуки, неоновые таблички, скульптуры из латекса и металла или собственное тело. Его «Автопортрет в качестве фонтана» 1966 года — фотография, на которой художник плюется водой в камеру, — из легкомысленного намека на писсуар Дюшана превратилась в программную работу Наумана.
Так впервые реди-мейдом стал человек, а любой плевок мастера — самоценным произведением.
Еще в 1960-х Науман часами параноидально бродил по контуру белого квадрата, начерченного на полу мастерской, и снимал себя на камеру (работа «Хождениe по периметру квадрата с преувеличенными движениями»). Показанное на «Манифесте» медитативное семичасовое видео 2001 года с намеком на композитора-минималиста Джона Кейджа — логичное продолжение той давнишней мистерии автора, из которой сам Науман практически исчез (запись в мастерской начинается с того, как художник уходит). От обессмысленного видео, правда, все равно невозможно оторваться.
«Театр военных действий. Второй акт» Бориса Михайлова
Основной проект, Главный штаб, до 31 октября
Классик харьковской школы фотографии Борис Михайлов привез на «Манифесту» широкоформатные снимки с Украины, сделанные в Киеве в декабре 2013 года. Среди его новых героев оказались студенты, провокаторы, националисты, случайно затесавшиеся прохожие. Война на этих снимках так же вторична, неуместна и противоестественна, как харьковские бомжи из его же серии «История болезни» 1998 года.
Одни видят в этих снимках классицистическую батальную живопись, другие отмечают композицию фотографий, как у Александра Родченко.
В СССР Михайлов был гуру неофициального искусства, известным довольно узкому кругу. На Западе — заморской звездой, щедро транслирующей советско-провинциальную экзотику с ее бомжами, понатыканными всюду памятниками Ленину и хтоническими торговками на рынке. Все сюжеты сопровождались кричащими пятнами краски, выписанными обрывками ничего не значащих фраз и коммунальной истерикой.
В киевской серии, кажется, нет ни грамма от прошлых провокаций и акцентированной чернухи. Только кое-где виднеется нанесенная поверх фотографий краска, обостряющая акценты.
«Кинотеатр для мигрантов» Таисии Круговых
Параллельная программа, проект Generation START, Кадетский корпус, до 31 октября
Два года назад фотограф, видеохудожник и общественный активист Таисия Круговых участвовала в проекте «Старт» московского центра «Винзавод».
На выставке Generation START, которая проходит в рамках параллельной программы «Манифесты», показывают ее «Кинотеатр для мигрантов» — девять нехитрых фильмов об эмигрантах, социальной адаптации и «молчании на разных языках», которые дополняет специальный словарь.
Среди ее персонажей встречаются таджик, индиец, поляк, испанец, осетин.
Воссозданный кинотеатр с большим экраном и скрепленными в линейку стульями — предельно доступная для восприятия такого видеоарта форма. Однако работа Круговых — это не скандальная документалка о прозябающих в бараках гастарбайтерах и не кино о борьбе с социальной стихией. Она предлагает зрителям опыт краткосрочного включения в чужую жизнь, вовлеченное показывание, которое граничит то со стыдом за собственное одиночество, то с отрицанием желания быть понятым.
«Квартирное искусство как домашнее сопротивление» Олеси Туркиной и Романа Осминкина
Публичная программа, ул. Марата, 33, до 1 сентября
В рамках публичной программы «Манифесты» кураторы Олеся Туркина и Роман Осминкин каждую неделю меняют экспозицию выставки, которая проходит в бывшей коммунальной квартире.
Здесь покажут неофициальное петербургское искусство: от произведений неоакадемиста Тимура Новикова до работ арт-группы Parazit, отпочковавшейся от объединения «Новые тупые», — все то, что когда-то служило антитезой московскому концептуализму, а позже — акционизму.
Кроме того, здесь работает библиотека самиздата, проходят литературные квартирники, лекции и дискуссии. Выбранная квартира, конечно, является не коммуналкой, а скорее публичной мастерской — пространством творческого производства. Помещая произведения в декорации «старого-доброго» советского кино, кураторы возвращаются к некоммерческому и неподцензурному разгуляю, каким всегда хотело казаться замкнутое на себе петербургское искусство.
«Процесс прохождения» Ивана Плюща
Параллельная программа, Кадетский корпус, до 31 октября
Стометровая красная ковровая дорожка, намекающая то ли на Голливуд, то ли на Государственную думу, тянется над залом, над грудой переломанных кресел, скручивается узлом и теряется где-то под потолком. В начале своего пути петербургский художник и один из основателей сквота «Непокоренные»
Иван Плющ рисовал бесформенных, крупноформатных телеведущих, политиков и футболистов, одноногих пионеров, а после стал рассуждать об инфляции ценностей и тщете любых амбиций при помощи тотальных инсталляций в духе Ильи Кабакова.
В первый раз его «Процесс прохождения» был показан на Уральской индустриальной биеннале. Тогда инсталляция демонстрировалась в здании заброшенного ДК. Теперь, в рамках параллельной программы «Манифесты», ее показывают в актовом зале бывшего Кадетского корпуса с разбросанными кругом соцреалистическими полотнами и взирающим на все это со сцены бюстом Карла Маркса. Инсталляция Плюща — отповедь маленьким людям, пойманным на желании стать право имеющими, произведение-диагноз. Стометровка уводит бегущего в никуда, к обрывающемуся где-то под потолком узлу. Проект был награжден премией «Инновация-2012».
«Экономические ценности» Йозефа Бойса
Основной проект, Эрмитаж, до 31 октября
Постмодернист и бывший летчик люфтваффе Йозеф Бойс выдвинул тезис «каждый человек — художник». Своими шаманскими акциями он врачевал послевоенные раны Германии, приручал Америку и капитализм (перфоманс «Я люблю Америку, и Америка любит меня»), покорял Сибирь, в которой никогда не бывал (первая выставка Бойса в России называлась «Внутренняя Монголия»).
«Экономические ценности» — часть грандиозной, мифической вселенной, которую Бойс конструировал и наводнял преимущественно бессмыслицей.
Инсталляция была создана в 1980 году из шести металлических стеллажей и нелегально вывезенных из ГДР повседневных товаров — кофе, гороха, крупы, масла.
Насмехаясь над жанром натюрморта, Бойс создал социалистическую композицию, части которой медленно умирают: бумага желтеет и рвется, крупа высыпается. Инсталляция, по задумке Бойса, обязательно должна выставляться в музее, среди картин, созданных при жизни Карла Маркса — с 1818 по 1883 год.
«Ускорение времени» Вадима Фишкина
Основной проект, Главный штаб, до 31 октября
Художник Вадим Фишкин, перебравшийся в Любляну, в 1996 году участвовал в самой первой «Манифесте» в Роттердаме. В том же году он установил маяк на башню австрийской гостиницы «Пекин», который загорался красным светом при каждом ударе сердца художника; один из основателей «Манифесты» — куратор Виктор Мизиано назвал тот проект новым «Черным квадратом». В Петербурге Фишкин сконструировал капсулу времени, в которой сутки протекают за полторы минуты, а мерцающий свет иллюстрирует смену дня и ночи. Его «Ускорение времени» — не социальная утопия и не акт примирения искусства и науки. Фишкин консервирует время, гипертрофирует здравый смысл и научный подход. Его проект — воплощенная гипербола: жизнь, сжатая до пятидесяти дней.
