Цивилизация
Полюбив – пропагандируешь, пропагандируя – обосновываешь, обосновывая – творишь сам. Не возьмемся утверждать, что ровно по этой схеме эволюционировал в последние годы Герман Титов, проживающий в Вологде издатель «Библиотеки московского концептуализма», но снаружи ситуация выглядит именно так.
Говоря проще, с кем поведешься, от того и наберешься. Титов повелся с Андреем Монастырским, Ильей Кабаковым, Вадимом Захаровым, Виктором Пивоваровым, Павлом Пепперштейном, экс-участниками группы «Мухоморы»
и прочими людьми, сформировавшими на излете советского режима местный концептуальный тренд. От них же набрался идей и представлений, на которых этот тренд базировался. Используем здесь глагол прошедшего времени, поскольку насчет того, жив ли московский концептуализм сегодня, мнения доносятся противоречивые. Однако Герман Титов, выпустив два десятка архивных томов в упомянутом цикле (за что даже получил премию «Инновация-2010»), пришел к твердому убеждению: скорее жив. И взялся это свое убеждение собственноручно иллюстрировать.
За два года он успел реализовать несколько персональных проектов на важных столичных площадках, теперь вот дошла очередь до «Русских корней буддизма» в Stella Art.
Нынешняя выставка, как следует хотя бы из ее названия, целиком построена на принципах абсурдистского постмодерна – иначе говоря, на принципах не самых свежих и актуальных.
Но это ведь для юных амбициозных авторов крайне значимо оказаться на гребне новой волны и во что бы то ни стало продемонстрировать собственную уникальность. А человеком зрелым, состоявшимся, равнодушным к понтам и искушениям, могут двигать совсем другие резоны. Например, приверженность традиции – в данном случае, традиции московского концептуализма. Человеку в ней комфортно, интересно, любопытно, социабельно. Здесь он имеет шанс прожить жизнь, параллельную надоедливой повседневности. Почувствовать себя демиургом без риска быть низвергнутым за грехи и неудачи.
Вероятно, вы и сами заметили, что исполненный чуть выше пассаж получился не слишком убедительными. Но надо же давать какое-то объяснение происходящему. Честно говоря, понять в одночасье, почему мецената тянет переквалифицироваться в художника, чрезвычайно нелегко. Сразу подозреваешь тщеславие, графоманию, да хотя бы даже и бизнес-стратегию.
Мало ли какими мотивами руководствуется персонаж, норовящий от интеллектуальной благотворительности перейти к самоутверждению на арт-сцене. Переписывать под него историю, что ли?
Однако Герман Титов не производит впечатления человека, тянущего на себя одеяло. Он, видимо, просто влюблен в этот метод создания искусства и желает внести посильную лепту – не только издательскую, но и художническую. Прямая речь автора выставки: «Когда чем-нибудь долго интересуешься и постоянно это обсуждаешь, неизбежно возникает желание попробовать самому. Сейчас для меня это просто такая форма существования – наравне с коллекционированием или издательской деятельностью. В нынешнем проекте представлена своего рода буддистско-железнодорожная эстетика. Это мое видение возможных русских корней великой восточной традиции. Конечно же, взгляд иронический».
Насчет иронии – видали и покруче, причем многократно. Смехач из Титова получается не слишком сильный, следует признать. Метафизик он тоже не блестящий. Зато в нем много любви, искренности и старания.
Эти три качества, кстати, совершенно напрасно недооценивают в последние годы. На них, чисто теоретически, можно было бы даже построить искусство будущего, но пока не очень складывается… Так вот, в теперешнем своем проекте издатель-художник (выпускник железнодорожного вуза, между прочим) наводит связи между российскими путями-дорогами и учением Сиддхартхи Шакьямуни, принца Гаутамы, также известного как Будда. Связи крайне сомнительные, притянутые за уши со всех сторон – однако не будем забывать, что лет сорок назад ничто не помешало западной цивилизации со сладострастием припасть к источникам дзена, хотя оснований там было ничуть не больше.
Тот момент мы пропустили, из-за чего десятки лет впадаем в уничижение, восторгаемся, негодуем или стебемся. В последнее время, правда, стали забывать о том, как Запад с Востоком сошлись между собой помимо России, но выставки вроде «Буддийских корней» бередят старые раны. Хотя имеется подозрение, что
Герман Титов и не думал ни о чем таком специально напоминать: всего лишь посочинял на тему «дураки, дороги и коаны».
Настенный фотоколлаж с путевыми зарисовками предъявляет спящих пассажиров в залах ожидания, виды родных промзон, пустырей, долгостроев и казенных интерьеров. Десяток белых холстов демонстрирует развитие параллельных линий во времени и пространстве: линии сплетаются, распрямляются, бледнеют и гаснут навсегда. Зато никогда не гаснут видеокадры, отображающие бытие российских железнодорожников – обходчиков, грузчиков, ремонтников, мойщиков вагонов. Они – наши бодхисатвы. А в роли главного русского буддиста выступает сам автор, в ходе видеоперформанса медитирующего на все, что ему кажется достойным медитации.
Концептуализм – искусство не пластическое, а умопостигаемое. В том смысле, что категории вроде «красиво/отвратительно» или «похоже/не похоже» для него мало существенны. Поэтому меценат, инстинктивно желающий сравняться со своими подопечными, здесь вовсе не нонсенс. Более того, стоит меценату набраться понимания, сойти «с лыжни» и совершить отчаянный бросок в неизведанное – и еще вопрос, кто кого в дальнейшем будет продюсировать. Одна лишь небольшая возникает проблема: а нужны ли самому искусству подобные перемены ролей?
