Цивилизация
Возможность насладиться разнообразием и большими объемами фэшн-фотографии любителям жанра была предоставлена совсем недавно, на весеннем фестивале «Мода и стиль в фотографии». Однако рассудив, что красоты много не бывает, директор МДФ Ольга Свиблова припасла еще и весомую летнюю реплику по тому же поводу. С ее подачи свою коллекцию привез в Москву знаменитый немец Франц Кристиан Гундлах, чье имя давно входит в топовые рейтинги фотографического глянца. Правда, собственных работ Гундлах здесь не показывает, а делает акцент на своей собирательской страсти.
Будучи не просто профессионалом, но еще и фанатом фэшн-фотографии, он много лет приобретает опусы своих коллег – не только нынешних, но и былых.
Самые ранние снимки в экспозиции датированы 1920-ми годами – речь о работах Георгия Гойнингена-Гюне, эмигранта из России, работавшего в ту пору для французского Vogue. Да и в целом довоенный блок выглядит весьма представительным и характерным. Например, здесь фигурирует серия дамских портретов в шляпках (нетрудно догадаться, что главными являются шляпки, а не лица) от Эльзы Нюландер-Симон, скрывавшейся под псевдонимом Ива. Или помянуть еще кадры Пауля Вольфа, в начале 30-х устроившего сессию на Канарских островах – подобная экзотика была редкостью для тогдашней рекламы моды... Но большинство экспонатов относятся все же к послевоенной поре, когда индустрия гламура начала приобретать планетарный размах и захватывать все новые эстетические сферы. Именно в 40-е – 50-е годы фэшн-фотография стала претендовать на звание не вспомогательного ремесла, а настоящего искусства. В коллекции Гундлаха обильно представлены произведения тех авторов, чьими усилиями эта претензия облекалась в реальность – Ирвинга Пенна, Лилиан Бассман, Эрвина Блюменфельда, Луизы Даль-Вольф, Сола Лейтера. Разумеется, найдутся здесь и последующие гранды – Ги Бурден, Ричард Аведон, Уильям Кляйн, Дэвид Лашапель. Стоит добавить, что Гундлах не ограничивал свою коллекцию сугубо гламурными рамками, поэтому в ней можно встретить не одних лишь поставщиков журнального стиля, но и людей вроде Сары Мун, для которой работа в модной индустрии была лишь разминкой в начале уникальной художественной карьеры.
Собственно, в этом и состоит главный месседж Гундлаха-коллекционера, выраженный в заглавии «Больше, чем мода».
По его убеждению, фэшн-фотография давно и уверенно перешагнула границы прикладного жанра, превратившись в гипнотическое шоу с элементами философии и собственной идеологии.
Рубеж между этой отраслью и контемпорари артом практически испарился, и сегодня уже трудно сказать, в какую из категорий следует заносить то или иное произведение... Насчет размывания рубежей возразить особо нечего, а вот по поводу полного слияния рекламной фотографии с современным искусством можно бы и поспорить: скорее следовало бы говорить об их взаимном влиянии, нередко пародийном и даже агрессивном. Впрочем, чтобы подобную схему сделать наглядной, потребовалось бы коллекцию Гундлаха соединять с экспонатами другого рода, что в гастрольные планы совершенно не входило.
Ретроспекция на двух соседних этажах в Мультимедиа Арт Музее на идейные манифесты даже не замахивается, зато с успехом использует метод сравнительного культуртрегерства.
Выставка «Из истории российской фотографии» свой сценарий базирует на мысленном сопоставлении двух эпох, а также на преемственности двух творческих союзов. Речь о Русском фотографическом обществе, существовавшем в период с 1894 по 1930 годы, и нынешнем Союзе фотохудожников России, который возник в 1991 году. Разумеется, связь между двумя этими институциями не выглядит самоочевидной, хотя бы в силу большой исторической дистанции, их разделяющей. Но все же можно говорить о некотором родстве, поскольку оба союза, в отличие от ситуации советско-директивной, с пониманием относились к эстетическим разногласиям между своими членами. И прежнее РФО, и теперешний СФР не заморачивались на какой-то «генеральной линии» и давали возможность проявить себя сторонникам самых разных школ и установок. Скажем, в РФО входили не только приверженцы «регистрирующей фотографии», но и пикториалисты, стремившие поставить светопись на пьедестал живописи.
С последними коллеги часто полемизировали, однако отлучали пикториалистов от профессии вовсе не собратья по цеху, а партийные бонзы из идеологического отдела ЦК.
Выставка как раз об этом – о благотворности разнообразных подходов к действительности. В ретроспективном разделе соседствуют и типовые студийные портреты, и уличные репортажи, и экспериментальные изыски (назовем нескольких авторов, чьи работы включены в летопись РФО: Андрей Карелин, Максим Дмитриев, Николай Кротков, Василий Улитин, Анатолий Трапани, Николай Свищов-Паола, Александр Гринберг). Среди наших современников, удостоившихся права представлять свою эпоху, Борис Смелов, Игорь Мухин, Василий Щеколдин, Александр Слюсарев, Николай Бахарев, Вита Буйвид и еще десятка два авторов, многие из которых живут в регионах. Пожалуй, единственным стилистическим ограничением, наложенным на постсоветский раздел, стала монохромность: все кадры черно-белые. Это довольно забавно, поскольку в дореволюционной подборке кое-где как раз фигурирует цвет, пусть даже в виде акварельной подкраски... Но устроителей понять можно: подлинный класс фотографа надежнее всего определяется именно в ч/б, когда нет возможности запудривать мозги эффектными колоритами.
