Цивилизация
Героем утра четвертого дня на «Кинотавре» стал Александр Баширов, который солировал на пресс-конференции фильма Олега Флянгольца «Безразличие». Еще до официального начала мероприятия артист заявил, что присутствует здесь не в качестве функции, а в качестве живого человека. Отвечая же на первый вопрос, заядлый постмодернист начал с места в карьер: «Унификация современного общества заключается не в том, что людей превращают в дерьмо, а в том, что это еще и эксплуатируется, и продается...» Взяв слово, он старался его уже не отдавать, при первой же возможности переходя к монологам о поэтике юродства, ностальгии по молодости в условиях окончательной победы постмодерна над модерном. Свои слова артист подкреплял цитатами из Ролана Барта и призывал журналистов изучать труды Клода Леви-Стросса и Ги Дебора.
Башировская формулировка основного принципа художника мгновенно стала крылатой и передается на фестивале из уст в уста: «Или ты идешь на бессмертие, или ты быдло быдлячье». Также Баширов призывал: «Снимите кожу с себя и откройте нервы». А собственный долгий актерский опыт в кино определил как «беспощадное и удручающее ощущение бесплодных и бессмысленных попыток быть свободным человеком» — себя он видит не актером, и даже не режиссером, но «сострадальцем».
Не в силах говорить ни о чем другом, кроме как об увиденном, фестивальная публика отправилась кто на пляж, кто смотреть заключительную часть работ участников конкурса короткометражных фильмов.
Первое их отличие от конкурсантов дня предыдущего оказалось крайне наглядным: все картины были сделаны весьма профессионально, а три из пяти еще и без видимых бюджетных ограничений. На их фоне скромно выглядел «Гвоздь» Михаила Локшина, в котором неприметный человек, своего рода Акакий Башмачкин наших дней (без шинели, но при неновых меховой жилетке и жене) сталкивается в длинном коридоре многоквартирного дома с не слишком динамично, но шумно развивающимся конфликтом. Совсем его игнорировать герою не удается.
Немного особняком стоял в конкурсе короткометражек фильм Марины Вроды «Кросс». Во-первых, он недавно получил приз на Каннском кинофестивале. Во-вторых, это такое очень европейское кино, где персонаж оказывается в центре внимания в результате отторжения агрессивной средой. Вытесняющий его мир как бы нейтрально документируется, но на самом деле тщательно и выверено выстраивается: отдыхающие на пляже, подростки на физкультуре, школьных лет мамы с колясками, неприятная встреча в лесу. Все это превращает лицо кажущегося поначалу невыразительным пацана в карту событий. Главное — в нужный момент поймать верный ракурс, и это в полной мере удается.
Остальные три фильма объединяет не только дорогая на вид картинка, но и то, что у героев нет проблем с деньгами, а вот с отношениями что-то не складывается. «Шиповник» Нигины Сайфуллаевой словно навеян творчеством Куприна, Бунина и Набокова: в загородном доме томится старшеклассница (одни репетиции давшей название картине арии из «Юноны и Авося» чего стоят), приезжает двоюродный брат, он малолетнюю особу игнорирует, но зато играет на баяне топлес. «No Problem» Маши Агранович — глянцевая мелодрама про беззаботного парня на «мерседесе», которого терзают нежданная влюбленность и психологическая травма из школьного прошлого. В «Мире крепежа» Михаил Сегал доводит до абсурда идею планирования будущего на примере молодой пары, которой артист Мерзликин в роли брачного менеджера расписывает грядущее в неожиданных для ситуации деталях.
Сначала получается мило и забавно, потом странно (герои не готовы пустить на самотек даже полагающиеся моменту эмоции), к финалу формируется занятная модель семейного планирования, в которой одну из ключевых ролей играет баян.
Забегая вперед, день завершился подведением итогов короткого метра, и абсурдистская комедия Сегала получила главный приз, который включает в себя 3000 метров кинопленки (также режиссеру достался спецприз от Futureshorts). Также жюри во главе с оператором Михаилом Кричманом назначило лауреатами Михаила Местецкого за аллегорию жизни в «Незначительных подробностях случайного эпизода» (фильм наградила и Гильдия кинокритиков) и Машу Агранович за «зрелую молодость» в «No Problem». Еще два фильма получили спецупоминания — это каннский лауреат «Кросс» Марины Вроды и психотриллер про детство «Дотянуться до мамы» Ольги Томенко.
В программе же основного конкурса в этот день встретились два очень разных фильма — криминальная комедия Константина Буслова «Бабло» и немногословный и скупой на действие «Охотник» Бакура Бакурадзе.
Канитель вокруг миллиона евро, которую написал и снял брат режиссера «Бумера», оказалась искренним и жизнерадостным походом по следам Гая Ритчи и всех тех, кто по ним уже ходил. Может быть, не самый актуальный или оригинальный путь, но получилось бодро — пожалуй, это самая удачная отечественная попытка ступить на территорию «Большого куша». Пара барсеточников и украинская проститутка (популярная компания, сравните с «Гоп-стопом») уводят с заднего сиденья машины сумку, но радость по поводу неожиданно богатой находки преждевременна. Эти деньги участвовали в жизни той части московского бизнеса, в котором конкурирующими фирмами выступают УБЭП, УБОП, налоговики, следственный комитет, генпрокуратура и прочие организации, менеджеры которых носят погоны и фуражки.
В итоге за переходящим из рук в руки миллионом охотятся представители органов разных мастей и звездности погон, а также кавказские и украинские бандиты.
Участвовавший в каннском «Особом взгляде» фильм Бакура Бакурадзе («Шультес») — наблюдение за отношениями мужчины с ружьем, его одноруким сыном, его трудом и его женщинами. Герой держит свиноферму, нанимает туда заключенных из местной женской колонии, учит сына стрелять из ружья с одной руки. Говорят редко, чаще отстраненно сидят за столом и едят. Или столь же отстраненно выполняют ритуалы работы: кормят или режут свиней, предсмертный визг ужаса которых на этом фоне должен звучать особенно резко. Еще фигурируют три запертых в подпол енота, один из которых ведет себя так, словно уже стал шапкой. Картину Бакурадзе принимают либо как одно из самых уверенных высказываний российской «новой волны», либо как формалистское подражание Брюно Дюмону или братьям Дарденн.
