Цивилизация
Светает, в разных уголках планеты люди просыпаются, завтракают, работают, путешествуют, признаются в любви, страдают, радуются, воруют, выжимают брынзу, режут коров, пытаются объехать весь мир на велосипеде, обедают, летают на самолетах, расстаются, ужинают, выпивают, сидят за рулем Lamborghini, вытряхивают из карманов мелочь, готовятся к смерти, улыбаются, сокрушаются, в Дуйсбурге на лав-параде тысячи танцуют, не зная, что рядом в давке гибнет два десятка человек, а когда близится полночь, гремит гром и сверкают молнии, девочка подводит итог дню, который у нее не задался, но жизнь отчего-то все равно прекрасна.
Все это происходило 24 июля 2010 года — в день, запечатлеть события которого попросили пользователей YouTube Ридли Скотт и Кевин Макдональд.
Призывая людей взять камеры в руки и отправиться снимать все, что им заблагорассудится, Скотт ссылался на доступность цифровых камер и собственный опыт: темой первой киноработы будущего режиссера «Бегущего по лезвию бритвы», «Чужого» и «Черного ястреба» был день из собственного детства — первое, что пришло в голову. Так появилась короткометражка «Мальчик и велосипед» про парня, который прогулял школу. По прошествии лет «день из жизни» вновь становится идеей для картины, но уже в мегаломанской попытке объять необъятное.
Пользователи YouTube охотно откликнулись, и в руках режиссера проекта Кевина Макдональда и отвечавшего за монтаж Джо Уокера оказались около 80 000 роликов, присланных со всего света.
Плюс, чтобы не получить картину мира глазами «золотого миллиарда», в те края, где с гаджетами и интернетом туго, заранее разослали компактные камеры, чтобы принять обратно SD-карты с африканскими или амазонскими буднями.
В результате на фестивале «Санденс» показали не нарезку из ударных, «самых красивых», «самых смешных» или еще каких «самых» кадров и планов, но иллюстрацию разнообразия вещей, составляющих жизнь. Не слишком оригинальное наблюдение представлено в выверенных пропорциях. Удельный вес моментов, которым зритель должен умилиться, строго регламентирован. На всякую простую радость полагается что-нибудь, что заставит задуматься о бренном или вечном, но в меру — не до буддистского разочарования в круговороте жизни.
На всякую свадьбу забавных стариков придется старик умирающий, но новорожденных в фильме больше, чем прощающихся с жизнью, а забиваемая пневматикой корова иронично рифмуется с мужиком, поедающим болоньезе. Присутствуют сквозные герои, вроде корейского велосипедиста, который годами колесит по планете в попытке объехать весь мир. Подгоняют внутреннюю драматургию действа периодически возникающие на экране лесные хипстеры с табличками «Что вы любите?», «Чего боитесь?», «Что у вас в карманах, сумках и рюкзаках?». За вопросами следуют наглядные ответы: все от мала до велика делятся тем, что у них на душе и при себе.
Вопросы заранее перечислил в своем обращении к будущим соавторам Макдональд, и это может показаться отступлением от метода, согласно которому автор самоустраняется уже на первом этапе. Но в качестве источника вдохновения режиссер ссылается не только на новые медиа, но и на коллегу-документалиста Хамфри Дженнингса.
В конце 1930-х тот был сооснователем проекта «Массовое наблюдение»: чтобы составить портрет Великобритании, организаторы документировали повседневную жизнь и предлагали людям самим записывать события своей жизни день за днем и присылать в виде дневников. Дженнингс с товарищами также просил сограждан отвечать на простые вопросы.
Макдональд говорит, что решил использовать тот же метод, чтобы создать портрет мира, увиденного в отдельно взятый день, собрать своего рода «временную капсулу», письмо потомкам, чтобы «через двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят, сто, двести лет они смогли посмотреть фильм и сказать: «О боже, вот как все было!»
YouTube интересует многих не просто как видеоплощадка в интернете, но как новый тип визуальной продукции: самые разные ролики собирают миллионы просмотров, в киноисследовательских лабораториях пытаются выяснить, почему это происходит с забавным щенком X и не происходит со вроде бы не менее забавным щенком Y. Составителю «Жизни за один день» интересен не феномен популярности отдельных видеозарисовок, а картина мира, которая может из них складываться, и его подход демонстрирует авторское извлечение порядка из хаоса.
Выполняя задачу снять максимально нейтральный документ времени, Ридли Скотт вполне мог пойти дальше и посадить за монтажный стол не оскароносного режиссера, а воспользоваться популярным в авангардистских кругах берроузовским методом нарезки (cut-up) или вовсе довериться генератору случайных чисел. Это, однако, привело бы к сильному идеологическому повороту. Когда потенциально бесконечный поток моментов жизни в картину связывает чей-то разум, выстраивается модель мира, упорядоченного не столько зрительским взглядом, сколько режиссерской рукой. То есть без божественного вмешательства не обходится, хотя возможны и другие подходы.
Недавно в России вышел фильм, снятый по схожему принципу: «Я тебя люблю» Павла Костомарова и Александра Расторгуева смонтирован из записей простых ростовских молодых людей, которым авторы раздали камеры, предложив снимать свою жизнь. «Парк культуры» попросил Костомарова ответить на несколько вопросов о новых медиа, роли режиссера и работе с героями.
— Вы раздали камеры людям с улицы и попросили снимать свою жизнь, чтобы потом смонтировать материал в фильм. Как вы к этому пришли?
— Не знаю, идея просто витала в воздухе. Техника позволяет снимать кому угодно что угодно, но делать из этого фильмы никто не додумался. Youtube — это эпизоды, маленькие события, а мы попробовали взять эту фактуру и сделать из нее что-то большее за счет драматургии.
— Понятно, что сейчас многие думают о феномене популярности роликов с Youtube, о том, что цифровые камеры снимают все лучше и становятся все доступнее. В этой связи проекты, подобные вашим, — это эксперименты или вы за этим какое-то будущее видите?
— Думаю, подобный подход будет активно использоваться. Это же тенденция к появлению нового киноязыка.
— Какова задача режиссера в подобной истории, когда он именно как режиссер, то есть постановщик, максимально самоустраняется из процесса?
— Задача режиссера не меняется: режиссер должен создать мир, создать историю, создать кино — произведение искусства. А инструменты могут быть любыми. Просто появляется другой тип жонглирования, другие инструменты в руках, но руки-то те же, режиссерские.
— Притом что у вас был некий сценарий и вы ставили перед героями задачи, насколько спонтанным оказывался результат?
— У нас очень часто что-то появлялось постфактум. Мы получали разный материал, разные куски, а потом шла их огранка — и они формировали дальнейшее развитие сюжета. Идея в том, чтобы отказаться от контроля над актерами, над операторами — дать свободу и смотреть, что она приносит, какие повороты.
— Что за критерии отбора предъявляются актерам-участникам в таком проекте?
— Такие же, как обычно: заинтересованность, понимание того, что от них хочет режиссер. Ну и некоторая инициативность: за ними же нет постоянного контроля на съемочной площадке, значительную часть времени они предоставлены себе.
— Насколько реально в таком случае контролировать воплощение первоначальной задумки?
— Все зависит от контакта и понимания того, что ты хочешь и насколько актеры-герои понимают, чего ты хочешь от них. В этом нет никаких проблем — все это легко контролировать. Вопрос только во времени и во взаимном понимании между тобой и теми, кто снимает для тебя.
— Но как корректировать их работу?
— Как обычно: смотришь снятый материал — объясняешь, чего ждешь от тех, кто его снял.
— Ваш следующий проект по такому же принципу делается?
— Да.
