Цивилизация
Книга не только лучший подарок, но и вполне себе занимательное зрелище, если относиться к ее созданию как к творческому акту. Впрочем, в данном случае речь идет не столько о каких-то полиграфических изысках (которые, как известно, в издательском деле напрямую связаны с нежелательными расходами), сколько о проявлениях индивидуальной креативности.
Жанр под названием «книга художника» (это русская калька с французского выражения, давно ставшего международным термином) за последнюю четверть века прижился у нас основательно.
Собственно, с некоторой натяжкой мы даже могли бы причислить себя к родоначальникам жанра. Все-таки наши футуристы и прочие авангардисты в свое время давали жару и в этой области. Но будем честны: имел место многолетний перерыв — что называется, по не зависящим от редакции причинам. Лишь в оттепельные годы что-то вновь начало проклевываться, в «период застоя» появились первые устойчивые тренды, а перестройка породила подобие мини-бума. С той поры опусы в стиле «книга художника» регулярно появляются на специализированных выставках. Говорить об оглушительной популярности жанра не приходится, но у него образовался довольно широкий круг авторов и поклонников.
Посему о выставке «Ручная книга» можно не распинаться слишком долго.
Она вполне типична и репрезентативна. Кто владеет вопросом, тот без особого труда ее вообразит. Кто пока не в курсе, тому лучше «один раз увидеть», чтобы составить общее представление. Ничего особо революционного эта экспозиция не предлагает, но и назвать ее скудной было бы неверно. Она в очередной раз знакомит с предметом – как он понимается у нас в отечестве.
Почти все ключевые авторы налицо (Дмитрий Пригов, Игорь Шелковский, Вера Хлебникова, Валерий Орлов, Игорь Макаревич, Никита Алексеев, Петр Перевезенцев, Василий Власов и др.), а кроме них и чуть менее раскрученные художники, включая учеников московской школы № 109. Представлены и самые выразительные технологии, ибо посетителю подобных выставок полагается знать, что просто картинки с просто текстами на просто бумаге тут не очень-то котируются. Если бумага — то ручного отлива, если тексты — то рукописные или хотя бы оригинально скомпонованные, если картинки — то какие-то эдакие.
Для примера: среди экспонатов можно обнаружить двухтомник «Война и мир», набранный мелким шрифтом на развернутом бумажном листе (произведение Владимира Смоляра — в смысле, исполнение, а не текст).
Наталия Синева показывает свой «Дорожный роман» — вообще не текст, а набор предметов, как бы случайно выпавших из саквояжа. Найдется свиток «Жизни и удивительных приключений Робинзона Крузо», засунутый в бутылку Машей Самотиной (это как раз талантливая воспитанница той самой выдающейся столичной школы). И множество иных визуальных произведений, которые сами по себе очень неплохи, но которых кураторы не удостоили внятной концепции. Получилось подобие кунсткамеры с разного рода приколами. Оттого и сказано было выше: выставка типичная. Именно так у нас обычно и показывают «книгу художника». В этот раз получилось не хуже и не лучше, нежели всегда.
А вот примыкающая к ней экспозиция «Большое и маленькое: детская книга как художественный объект» могла бы даже претендовать на уникальное исследование, если бы таковым на практике оказалась.
Дело в том, что здесь представлены книжки — не «ручные», а вполне тиражно-типографские — с иллюстрациями Ильи Кабакова, Виктора Пивоварова, Юло Соостера, Эрика Булатова, Олега Васильева, Эдуарда Гороховского. Получившие известность в качестве нонконформистов, эти люди в свое время успешно работали в детских издательствах. Книжные иллюстрации были для них основной профессией и надежным источником доходов и одновременно служили легальным прикрытием неподцензурного творчества.
Вот эту коллизию, пожалуй, и стоило рассмотреть повнимательнее, ибо за ней могли бы открыться настоящие бездны.
Сами упомянутые авторы нередко отмечали двойственность своего отношения к иллюстрированию. Вроде бы это была некая «барщина», вынужденная необходимость, не предполагавшая высокого творческого полета. Но вместе с тем именно из нее так или иначе вырастали индивидуальные манеры и озарения. Иногда на контрасте, как у Булатова, Васильева, Гороховского, а иногда и по принципу иронического подобия — так выходило у Кабакова и Пивоварова. Разве не занятно было бы сопоставить в экспозиции эти грани их «двойной жизни»?
К сожалению, подобного рода стыки возникают здесь только эпизодически, почти случайно.
Библиографические досье на каждого автора в виде книжек Овсея Дриза, Генриха Сапгира, Виталия Бианки, Шарля Перро, Андерсена и множества других детских писателей собраны внушительные, а вот параллели и перпендикуляры к андерграундному слою, по сути, не проведены. Тем самым из проекта (как и «Ручная книга», он подготовлен Государственным центром современного искусства) почти изъята аналитическая компонента — остается лишь зрелищная.
Само собой, полюбоваться книжным дизайном советского периода тоже неплохо, но под такую задачу можно было привлечь совсем других художников, не «запятнавших» себя причастностью к «контркульутре». Феномен авторов из круга Кабакова так и остался не очень различимым, описанным разве что на словах, но не явленным визуально.
