Цивилизация
Жил да был на свете интеллигентный интеллигент. И профессия у него была соответствующая – младший научный сотрудник (мэнээс, по-нашему), и жена – библиотекарша Ира (Екатерина Гусева), и даже звали его очень литературно – Александр Платонович Безукладников (Егор Бероев). Внешность супруги, в общем, намекала герою на то, что библиотекарствовать ей с такими формами негоже, но он эти мысли подавлял и рефлексировал себе с соломкой в зубах. И вот однажды говорит ему жена, не могу, мол, я так больше, Саша. Меня уже давно домой подвозит бизнесмен из офиса над моей библиотекой, говорит, что работать я не должна, и предлагает переехать на улицу Рокоссовского. «Ну, переезжай», — сказал воспитанный на русской классике Безукладников. Сотворив с супругом яростное прощальное соитие, Ира уехала в светлое будущее, а на мэнээса посыпались проблемы.
С работы поперли, новой не нашлось в силу темперамента, а жизнь за руку подвела к оголенным проводам.
Пропустив через себя высоковольтный разряд, герой, однако, не погиб, но обрел чудесную способность. Теперь, если он вежливо задавал себе абсолютно любой вопрос, то некая высшая сила также вежливо на него отвечала. И тут к его услугам оказалась вся вселенская база данных: хочешь — свитки Александрийской библиотеки читай, а хочешь – подглядывай за превращением некогда скромной возлюбленной в доминатрикс в компании лысого депутата-беспредельщика с пышными усами и бакенбардами (Максим Суханов). Спокойно насладиться всеведением Безукладникову, конечно, не дадут бандиты, спецслужбы, олигархи и весь прочий мир, который будет ловить его, но так и не поймает.
Главный козырь в промо-кампании «Человека, который знал всё» — его герой.
По словам создателей фильма, в центре повествования непростительно давно не оказывались представители этой самой творческой интеллигенции, а людям неплохо было бы узнать, чем живет мозг (ну или говно) нации. С первых минут на зрителя подслеповато смотрит плосковатый, но яркий герой этой самой прослойки, похожий сразу на всех героев Андрея Мягкова из фильмов Эльдара Рязанова. Это сходство, кстати, отмечают чуть ли не все рецензенты, и это дает повод предположить, что вдохновение во время кастинга черпалось как раз из «Иронии судьбы».
Если теперь сопоставить описанные выше события с творческим замыслом, то выйдет довольно скучная, но небезынтересная поделка о маленьком (лишнем, нужное подчеркнуть) человеке.
Но нет, режиссер Владимир Мирзоев не так прост.
Во-первых, на помощь ему приходит сценарий, для которого писатель Игорь Сахновский адаптировал свой собственный одноименный роман. Два года назад, когда вышла книжка, ее хвалили за богатые метафоры и экзистенциальную глубину. В качестве дополнения писатель присовокупил к изначальной редакции эротическую линию, а также наполнил картину едкой критикой на власть имущих и спецслужбы. Тоже, впрочем, сексуального толка. В результате получается, что в пространстве ироничного триллера герои, во-первых, получают до скрежета зубовного литературные фамилии, во-вторых – принимаются изъясняться на смеси извинительного бубнежа с бульварно-детективной жестью.
За последнее отвечает без всяких скидок великолепный Максим Суханов – с такой яростью он не рвал экранное пространство, кажется, со времен «Страны глухих».
Заимев на лице карикатурную растительность, он, в соответствии с образом, устраивает такой балаган, что о каждом эпизоде с его участием хочется говорить много и взахлеб. Чего стоит только его первое появление в трусах, бейсболке набекрень и крапивным веником в руках. Депутат, одно слово. А уж про садомазохистские игры с разнузданной библиотекаршей вообще говорить бессмысленно – это просто надо видеть.
Или, в крайнем случае, не надо.
Дело в том, что по степени сильно привязанной к родным березкам дикости «Человек, который знал всё» приближается к поздним перестроечным произведениям Сергея Соловьева – «Дому под звездным небом», например.
Есть, впрочем, и отличие. Если перестроечный Соловьев сразу погружал зрителя в фирменную фарсовую жижу, то Мирзоев свое кино снимает в эстетике подернутого легкой дымкой бреда. Кромешный абсурд произошедшего начинает проступать лишь через несколько часов после окончания картины.
