Цивилизация
Итак, «львов» разобрали. Вслед за командой жюри во главе с Вимом Вендерсом первым на сцену вышел Алексей Герман младший — получать награду за операторское искусство, абсолютно заслуженную Алишером Хамидходжаевым и Максимом Дроздовым, чьи блуждающие, сомнамбулические камеры буквально выпили, вытянули из пространства в кадре все его соки.
Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль достался Сильвио Орландо, душещипательно сыгравшему преданного, немного нелепого отца в итальянском фильме — фаворите зрительских симпатий «Папа Джованны».
Артист волновался, потрясал кубком, аки Тарзан, и прищемил пальцы коробочкой от диплома, как и положено артисту трагикомической конституции.
Для вручения Кубка за лучшую женскую роль ведущая церемонии закрытия Ксения Рапопорт по-русски обратилась к Юрию Арабову: «Юрий Николаевич, выходите сюда, будем открывать конверт». В конверте оказалась Доминик Бланк. Та самая, что заправски управлялась с молотком во французском фильме «Другая». Такого же специального «льва», какого вручали Михалкову в прошлом году, выдали немцу Вернеру Шретеру за «Собачью ночь», а в целом — за «новаторский, бескомпромиссный и независимый» склад ума и кинематографа.
Режиссер Абделатиф Кешиш вручил приз за дебют Джанни ди Грегорио, режиссеру фильма «Обед в праздник Успения». Ди Грегорио, не самый молодой человек на этом фестивале, успел написать несколько интересных сценариев, совсем как и Гильельмо Арриага, драматург «Вавилона», чья дебютная «Прерия в огне» с Шарлиз Терон не снискала успеха у «Мостры». Недавнее каннское золото «Гоморры» Маттео Гарроне — отчасти признание и драматургического таланта ди Грегорио, сосценариста этого фильма.
«Серебряный лев» за режиссуру перешел из рук гонконгского светоча Джонни То к Алексею Герману-младшему.
«Бумажный солдат» на этой «Мостре», пожалуй, единственный в большом конкурсе отдувался именно за визуальное искусство, что и подтверждает первый приз фильма за работу операторов.
И, знаете, приехавший с собачкой Микки Рурк действительно отправляется домой с «Золотым львом».
Вим Вендерс не мог пройти мимо фильма Даррена Аронофски «Боец», так очевидно наследующего независимому американскому кино конца 60-х — середины 70-х годов. Глядя на Рурка в жизни и на экране, испытываешь что-то очень похожее на счастье. Спасибо жюри, собачке и «льву».
Формула Кэтрин Бигелоу — амбиции плюс Ирак — золота не извлекла, зато была поощрена католическим жюри. «Рэйчел выходит замуж» Джонатана Демми, видимо, вызвала у судей только ощущение дежа-вю, «догма» по форме и классическая семейная драма по наполнению. Мимо наград, к сожалению, пролетел и один из лучших, на мой взгляд, фильмов фестиваля «Вегас: основано на реальных событиях» Амира Надери — иранца, работающего в Соединенных Штатах. Это, если помните, то кино, где жадины копали-копали и закопались.
Призы «Горизонтов» распределились между семичасовой «Меланхолией» и «Озером» Филиппа Грандрийе. Жюри под руководством Шанталь Аккерман, известной поборницей контемпорари арта, выбрало самые радикальные работы из конкурса. Филиппинский режиссер Лав Диас представил в этот раз не самую монументальную свою работу.
Полная версия его фильма 2004 года «Эволюция филиппинской семьи», к примеру, длится почти 650 минут — около 11 часов.
Его манифесты, отражающие состояние общества после режима Фердинанда Маркоса, называют самым бескомпромиссным счетом нации и ее кинематографу в частности. Черно-белая «Меланхолия» — это стройный корпус планов, снятых неподвижной камерой и длящихся от полутора до двух с половиной минут. Это «сухой воздух, ломкое небо и затихающая песня», если воспользоваться цитатой из той песни, которую поет в этом фильме немолодая филиппинка. Где-то на пятом часу фильма Лав Диас излагает взгляды на киноиндустрию и на ее грехи перед обществом лукавыми устами писателя, излагающего издателю краткий сюжет его авантюрного фикшна «Правдивая история филиппинского кино».
Речь идет о суперуспешном режиссере бимувиз по прозвищу Король Сокол и тайном гее. Сокол влюбляется в актера, но тот умирает. И однажды, покидая сортир в женской одежде, Сокол прозревает и клянется отныне посвятить всего себя независимому документальному кино, но тайну своего покойного друга-иносексуалиста свято хранит. В принципе, хватает и часа, чтобы понять, что на кинематографических Филиппинах Лава Диаса все еще время Джеймса Джойса и интеллектуалов старой школы, дискутирующих об иллюзиях революции.
«Дикое поле» Михаила Калатозишвили, к сожалению, не оказалось достаточно радикальным для жюри «Горизонтов», но приз Art Сinema Award достался именно ему.
