Цивилизация
Канны, зал кинотеатра. Благодушный, артистично бородатый (сразу видно – настоящий художник) Ларс фон Триер сидит и с беззастенчивым удовольствием смотрит свой фильм «Мандерлай». В это время сосед Триера – типичный янки — явно скучает. Крутится, пристает с разговорами и, в полном соответствии со своими мещанскими американскими ценностями, хвастается наличием машин на каждый день недели. «А вы чем занимаетесь?», — светски интересуется он у безуспешно пытающегося устраниться от беседы Триера.
«Я? Я убиваю», — холодно отвечает тот, достает молоток и…
Эта миниатюра — новелла Ларса фон Триера из альманаха «У каждого свое кино», заказанного специально для юбилейного 60-го Каннского фестиваля его президентом Жилем Жакобом. Кое-кто отказался участвовать – Скорсезе со Спилбергом были заняты, Тарантино не заинтересовала тема, Коэнов пришлось упрашивать. В итоге 35 знаменитых режиссеров сняли 33 небольшие истории о кино (недочет по причине того, что братья Коэны и Дарденны снимают парами). Посвящен проект Федерико Феллини.
Было поставлено лишь два условия: хронометраж не больше трех минут, в основе новеллы – тема кинозала.
И большинство участников, не сговариваясь, — а по условиям альманаха, никто не знал сюжетов своих коллег, и полный вариант картины режиссеры вместе со всеми увидели лишь на премьере в Каннах — устроили показ фильма в фильме. На экране кинотеатра что-то идет (тот же Феллини, к примеру), а в зале разворачивается действо. И хотя считается, что постмодернизм вслед за рок-н-роллом, романом, богом и тем же кино уже давно отошел в мир иной, задача получилась по форме совершенно постмодернистская.
Пошутили, помимо Триера, многие. Коэны сняли историю про техасского ковбоя, который попал в кино на турецкий арт-хаус, новелла Кронненберга — про самоубийство последнего в мире еврея в последнем в мире кинотеатре. Кен Лоуч в своем эпизоде посоветовал ходить на футбол, а не в кино, а Роман Полански экранизировал фривольный анекдот, развязка которого, в общем-то, очевидна с самого начала, но от этого не менее забавна.
Некоторые сделали трехминутную квинтэссенцию себя, что тоже вполне укладывается в концепцию постмодернистской шутки.
Тревожная музыка, сцена кинотеатра, на переднем плане — ножницы, какое-то кровавое мельтешение и истеричный диалог за кадром, что происходит – решительно непонятно, понятно лишь, что автор эпизода – Дэвид Линч. Так же поступил и Кар Вай – расфокус, мягкие цвета, чувственные линии — эту новеллу можно было бы использовать в качестве трейлера к его творчеству. Кое-кто рассказал о себе любимом – кто с большей самоиронией (Нано Моретти), кто с меньшей (Юсеф Шахин).
Из 100-минутного калейдоскопа короткометражек, которые мелькают с невероятной быстротой, и через час после просмотра уже начинаешь путаться и забываешь, кто что снял, можно сделать два вывода. Во-первых, обнаружилось на удивление много повторяющихся тем (например, слепой зритель в кинотеатре).
Во вторых, этот альманах в очередной раз доказал, что в подобных проектах побеждает остроумие, а те, кто впадают в патетику, оказываются в проигрыше.
Как, например, Андрей Кончаловский. В его новелле билетерша смотрит в пустом зале «8 1/2», а на задних рядах парочка занимается любовью. А билетерша все смотрит, а парочка набирает обороты. А на улице Кончаловский настойчиво тычет в рекламу кока-колы, а потом в афишу Феллини. Искусство уже практически умерло, ничуть не стесняясь столь сильного обобщения, передает нам по буквам автор. Вот не станет билетерши, и все – мир окончательно заполнит кока-кола.
И на фоне элегантных шуточек, анекдотов и даже самого обычного самолюбования пафос удесятеряется, серьезность обретает совсем уж катастрофически неуместный размах, а режиссер уподобляется интеллигенту из анекдота, который, поправляя очки характерным жестом, нудно бубнит: «Нет уж, позвольте поп…деть».
