Цивилизация
Концептуализму самое место в музее. Это давнее подозрение вновь подтверждается на выставке дуэта Игорь Макаревич – Елена Елагина в Третьяковской галерее. Парадокс, но именно концептуальные опусы с их вроде бы отвержением надоевших ценностей весьма выигрывают от музеефикации. В условиях текущей практики, на скороспелых сборных выставках, где всё фрагментарно и несуразно, они обычно не производят впечатления. То ли дело развернутая ретроспектива под музейной крышей – неспешно бродишь по залам, осматриваешь через лорнетку наиболее примечательные экспонаты, подолгу читаешь экспликации, обмениваешься мнением со спутником или спутницей. Концептуализм требует зрительского соучастия, вдумчивого проникновения в свою мифологию – почти в той же мере, что и погребальная культура этрусков или традиции каллиграфии.
Удовлетворение не всегда гарантировано, но способ подачи материала близок к оптимальному.
Тем более это касается Макаревича с Елагиной, которые принадлежат к старшему поколению концептуалистов. Помимо прочего, это означает, что для них сие занятие – не просто умозрительная игра, в чем нередко можно уличить художников помоложе, но и ответственное рукоделие. Сочинять героев наподобие бухгалтера-аутиста Н. И. Борисова или одержимой микробиологини О. Б. Лепешинской – дело, по правде говоря, нехитрое и к нашим дням себя исчерпавшее. Задним числом важнее не придумка, а качество исполнения. Тут у семейного тандема без проблем: сделано на совесть. Взять хотя бы самый популярный их проект Homo Lignum, превращающий Буратино из детского персонажа в демона-инкуба мировой культуры. Вся эта катавасия с «Черепом Буратино», с внедрением длинноносого прощелыги в хрестоматийные образцы барокко, передвижничества и супрематизма – не столь уж блестяща на уровне идеи, но выручает умелая реализация. И чем дальше во времени, тем выручает все сильнее.
Это относится и к «книжным» проектам, то есть постмодернистским опытам по созданию манускриптов. Скажем, графическая серия «Жизнь на снегу» – чистой воды симулякр, типичное завиралово с картинками, таблицами и рукописными инструкциями по выживанию, но сделана она настолько технологично, с обилием печатных техник вроде лависа и акватинты, что это выходит на первый план.
Почти как в «Книгах Просперо» у Гринуэя: «Это книга, иллюстрации к которой красноречиво и недвусмысленно характеризуют ее содержание…».
И выдумки на тему советской истории (например, проект «Закрытая рыбная выставка», перелагающий на язык концептуализма дежурный изобразительный репертуар 1935 года) тоже удерживаются на плаву по причине изощренности в работе с материалами. Менее всего Макаревич с Елагиной убедительны там, где целиком полагаются на привлекательность сюжета и по возможности устраняются от ремесленных заморочек. Покрытый инеем «Железный орел» (металлический силуэт плюс холодильное устройство) отлетает от фирменного стиля потому как раз, что мог бы быть придуман и исполнен кем угодно. И это опять-таки парадокс концептуализма: будто бы желая обезличенности, он перестает существовать вне личности автора.
По соседству и в тот же день на Крымском валу открылась еще одна выставка – «Контакты с беспредметностью» Игоря Березовского. В каком-то смысле речь о местном Энди Уорхоле, что особенно чувствуется после недавней ретроспективы короля поп-арта. Две основные разницы: Березовский не так знаменит, к тому же Уорхол влиял на российского адепта, а не наоборот. С этими оговорками раскрашенные фотопейзажи и фотонатюрморты воспринимаются без всякой неприязни, благо Березовский из разряда фанатов своего дела и за многие годы в нем поднаторел. Анилиновых расцветок кофейники или пляжные сценки стремятся утратить черты материальности и перенестись в мир отвлеченной формы…
Никакого упора ни на исходный сюжет, ни на его переосмысление – просто упражнения в любимом жанре.
Ощущается изначальная дизайнерская подоплека этого занятия. Мило, искусно, но не без пресности. У того же Уорхола многое построено на намеренном вызове, на эпатаже, – а здесь добродушный извод. Вероятно, сама поп-артовская эстетика требует фиги в кармане или даже пощечины общественному вкусу, без чего ее каноны дрябнут и мертвеют. Но это лишь домысел, разумеется.
Игорь Макаревич – Елена Елагина «В пределах прекрасного», Игорь Березовский «Контакты с беспредметностью». В Третьяковской галерее (Крымский вал, 10) до 8 января.
