Цивилизация
Три частных сюжета последней недели показались мне важнее надоевшей политической повестки в стиле «кругом враги, а мы все в белом».
Первую историю опубликовал на своей странице в фейсбуке учитель информатики из Санкт-Петербурга. Про то, как директор гимназии, в которой он работал, велела классным руководителям подделать оценки ряду учащихся.
Учителям директор объяснила, что подделать оценки приказал представитель комитета по образованию, который весной проводил в гимназии проверку и потребовал устранить неуспеваемость. Автор поста пишет: «Конечно, всем ясно, что комитет по образованию подделывать оценки не приказывал, однако все понимают, что портить отношения с директором себе дороже.»
Учитель информатики возмутился. Сказал коллегам: «Прямо или косвенно участвовать в массовых подлогах — это идти против совести… Петербургская гимназия не должна учить детей подделывать документы, чем бы это ни оправдывалось...»
В общем, пошел против коллектива и директора, да еще и вынес сор из избы, опубликовав историю в соцсетях. После чего вскоре был ознакомлен с приказом о своем увольнении.
О второй истории рассказала бывшая коллега, которая занимается организацией отдыха детей из малообеспеченных семей. Про то, как по паспорту 16-летнего подростка в детский лагерь приехал отдыхать его 20-летний брат. Когда это вскрылось, парень признался, что незамысловатую схему придумали родители, которые оказались сотрудниками полиции. Причем отец — полицейский начальник в одном из районов Мособласти, и семья никак не попадает под статус малообеспеченной.
На третье я прочитала нашумевшую статью в «Российской газете» про то, как расцветает и хорошеет Москва при Собянине, написанную так по-восточному сладко, что сразу захотелось процитировать Ходжу Насреддина: «Наипервейшая обязанность придворного состоит в каждодневном упражнении спинного хребта, дабы последний приобрел необходимую гибкость, без чего придворный не может достойным образом выразить свою преданность и свое благоговение...» Но задело даже не это — мало ли сладкоголосых пиарщиков и пропагандистов называют себя сегодня журналистами. Просто я неплохо знала автора этой статьи еще тогда, когда с легким сердцем могла назвать ее крепким профессионалом. Именно эта трансформация и огорчила больше всего.
Конечно, здесь можно написать: многолетняя отрицательная селекция в кадровой политике не могла не дать результатов. Причем не только в органах власти, но и в ответвлениях по вертикали.
Хотя куда большей правдой будет то, что
ни этого директора, ни журналиста, ни тем более ушлых родителей-полицейских точно никто не пытал, чтобы они поступились принципами. Скорее, это был их добровольный выбор.
И учитель, подделывающий оценки на глазах учеников, чтобы потрафить своему начальству, и полицейские начальники, обучающие собственных детей мелкому жульничеству, и журналист, обслуживающий, а не контролирующий власть (даже если он это делал искренне), нарушили профессиональные нормы. Идеологически они могут верить хоть в Путина, хоть в Навального, хоть в победу мирового коммунизма, но их поступки, на мой взгляд, несовместимы в первую очередь с профессиональной этикой.
В этом смысле мне куда ближе академический подход «Диссернета», который на днях составил список кандидатов в депутаты Госдумы, в чьих научных трудах «обнаружены некорректные заимствования».
Если бы в списке оказались одни «единороссы» или там сплошь «яблочники», как все было бы просто и понятно в этой жизни.
Но нет — в списке и первые, и вторые, и коммунисты, и жириновцы, и «справедливороссы», и «парнасовцы»... Для одних избирателей эта информация — ерунда, шум в эфире, подумаешь, пару цитат сплагиатили, многие вон миллионами воруют. Но для других важнее партийных программ: говорить с трибуны о честности легко, ты сам попробуй.
Да, все мы чуть ли не ежедневно, особенно в последние годы, идем на компромиссы (кто большие, кто меньшие), пока не наступает предел: «А вот этого я сделать не могу, иначе перестану быть журналистом, врачом, судьей, депутатом и так далее». Те, у кого этого предела нет, рано или поздно перестают быть профессионалами. Сознательно рушат свою репутацию ради тех или иных преференций или опасений.
Репутация — это ведь в том числе и задел на будущее, а многие сегодня живут одним днем, как будто завтра, когда им могут припомнить нынешние поступки, может и не наступить.
Ну вот когда священник по радио или на проповеди говорит о необходимости и даже резонности массовых репрессий, он, мне кажется, больше не может называться священником. Врач, снимающий инвалидность с неизлечимо больного (в бюджете денег на всех инвалидов сегодня, как известно, не хватает), то есть фактически обрекающий его на смерть, не может называться врачом. Судья, отмахивающийся от фактов, которые мешают вынести обвинительный приговор, не может называться судьей. Писатель, призывающий к цензуре, не может называться писателем. И так далее — примеры каждый может привести из своей профессии.
Мне кажется, и восстанавливать цивилизованную жизнь в стране придется именно с неукоснительного соблюдения этих простых и всем понятных норм в профессии. Сразу ни новую судебно-правоохранительную систему не выстроить, ни тем более новых граждан не воспитаешь, ни в Думу честных не наберешь, а вот профессиональные этические стандарты восстановить можно довольно быстро.
Уже сейчас в каждом профессиональном сообществе, пусть даже сетевом, стоило бы создавать что-то вроде «Диссернета». Не важно, что сегодня эта работа кажется сизифовым трудом. Она обязательно пригодится завтра, когда стране потребуются новые кадры.
Провести в стране люстрацию по немецкому сценарию вряд ли возможно — ну какие у большинства российских граждан сегодня идеологические убеждения, скорее просто большая каша в голове.
А вот провести кадровый отбор по профессиональной репутации шансов больше. Упрощая, председателями судов не должны стать люди, неправосудность приговоров которых будет доказана при пересмотре дел. Ректорами вузов не смогут быть люди, заставлявшие студентов ходить на партийные митинги неважно какой партии или увольнявшие преподавателей за их идеологические взгляды. Полицейскими — те, кто хоть раз смошенничал. И так далее.
Если сегодня кадровый отбор идет сверху вниз по вертикали, когда лояльные подбирают себе еще более лояльных и зависимых, то просто необходимо будет сделать его горизонтальным — когда тот же судья или ректор будет куда больше зависеть от профессиональной оценки коллег, чем от мнения начальства.
Впрочем, это вполне рабочая формула и для нынешних времен. Скажем, все больше экспертов, имеющих отличный от провластного взгляд на те или иные события, отказываются сегодня приходить на ряд телевизионных каналов. Недавно один из коллег поделился своим разговором с девушкой-редактором, которая в ответ на его отказ участвовать в «мерзком, пошлом и бесстыдном» телешоу, чуть не заплакала: «Так мы всех экспертов растеряем, я не в первый раз слышу такой ответ». Ну что же, уже неплохо, значит, многие и сегодня дорожат своей профессиональной репутацией. Значит, задумываются не только о том, как пережить настоящее, но и о том, как жить в будущем.
Да и директора питерской школы, о которой шла речь в начале колонки, после скандала, разгоревшегося в соцсетях, на днях все-таки уволили за подделку документов. Конечно, не исключено, что ей подыщут новое место работы, но все же другие директора школ могут и задуматься, стоит ли так безоглядно в будущем улучшать школьные показатели, даже если их об этом попросят сверху.
В правительстве, кстати, тоже задумались о чистке рядов. Вскоре в Думу поступит законопроект о создании черного списка госслужащих, уволенных из органов власти в связи с утратой доверия (обычно это связано с делами о коррупции). Как передают информагентства, с 2012 по 2015 год с этой формулировкой были уволены около 1200 человек (немного, мягко говоря), но в их трудовых книжках это не отражено — Трудовой кодекс не велит. Но если новая Дума проект одобрит, все утратившие доверие попадут в реестр, с которым и будут сверяться работники отдела кадров при трудоустройстве госслужащих, многочисленных силовиков, военнослужащих и т.д.
Правда, что-то мешает отнестись к этой правительственной инициативе с полным одобрением. С одной стороны, вроде все верно — надо же бороться с коррупцией. С другой — а судьи им кто? Можно ли доверять оценке тех, кому и самим доверия все меньше? Собственно, это и называется репутацией.
