«Остановитесь!»

Есть такой парадоксальный закон восприятия. Он состоит в том, что вы можете сделать что-то более привлекательным, если сделаете его менее видимым.

Например, кадр из фильма, показывающий обнаженную женщину, скрытую за полупрозрачной душевой занавеской (но не в фильме «Психо», конечно), поначалу волнует больше, чем открытая эротическая картинка. А реальная женщина, удачно задрапированная обтягивающей одеждой, может показаться мужчине, наблюдающему за этим объектом, более соблазнительной, чем если бы она была полностью обнажена. Так, например, поющая «Хэппи бездей, мистер президент» Мэрилин Монро в том легендарном серебристом платье, в котором она это пела, лучше любой другой Мэрилин Монро. Даже плещущейся в ванне. И неважно, что Мэрилин уже давно умерла и рассыпалась в прах. В том платье она навсегда будет желанна. И это очень странно.

Ибо если вы гетеросексуальный мужчина, то, кажется, вы хотите увидеть Мэрилин Монро сразу же полностью обнаженной. Но, тем не менее, сперва все происходит наоборот.

Женщины, впрочем, тоже не отстают. Говорят, что им больше нравится полуобнаженный мужчина. Наверное, поэтому людей так привлекает секс в одежде.

Иными словами, мы так устроены, что всегда выбираем тайну. Что нашему мозгу слаще отгадывать загадку, чем сразу получать все на блюдечке. Что наш мозг получает взрыв удовольствия только от разрешенной загадки. Не на этом ли построено все новое искусство? Начиная с импрессионистов.

Так на известной картине Клода Моне плавающие на воде кувшинки резко обрезаются краями холста, создавая впечатление, что картина на самом деле является «лишь частью чего-то большего». Что для своего времени стало просто революционным.

Но мне нравится это искусствоведческое «является частью чего-то большего». Вот об этом я и хотел бы поговорить. Правда, про искусство тут будет уже немного.

Недавно пианистка украинского происхождения Валентина Лисица была исключена из концертной программы Симфонического оркестра Торонто за то, что высказывала свое мнение о ситуации на Украине в своем личном твиттере. 8 и 9 апреля она должна была выступать с произведениями Сергея Рахманинова. Уже не выступит.

«Худшее, что может случиться с любой страной — это братоубийственная война, — пишет сама музыкант, — когда люди смотрят друг на друга, на своих соседей как на врагов, которых нужно уничтожать <…> Год спустя у нас во власти те же богачи, что и раньше, нищета и разруха повсюду, тысячи погибших, свыше миллиона беженцев».

По ее словам, за подобные заявления ей не раз угрожали. Противники называют ее «разжигательницей ненависти» и «наемницей Кремля» и обращаются к властям Канады с просьбой выгнать молодую женщину из страны.

Я вообще сейчас не вмешиваюсь в тему России и Украины. Я просто рассматриваю ситуацию, где человека из-за его позиции по тому или иному вопросу могут лишить работы. Это неправильно. Неважно, что у пианистки есть еще много других контрактов, неважно, что у нее миллион просмотров на YouTube. Это прецедент.

За позицию — человека могут лишить работы. Не кажется ли вам, что это «является частью чего-то большего»?

Просто на секунду подумайте. Вас — не дядю Петю, не тетю Валю — а вас могут лишить работы. Отказать в возможности зарабатывать деньги. Кормить семью. Содержать ребенка. Помогать матери. Есть пельмени за 560 рублей. Только из-за того, что вы имеете отличную от работодателей точку зрения на тот или иной факт нашей многоплановой и такой противоречивой реальности.

Вот недавно у нас тоже одного человека этой возможности лишили. Директора, поставившего «Тангейзер», все-таки уволили, хотя суд снял все возможные претензии к спектаклю. Саму постановку сняли с репертуара, а на место прежнего директора назначили нового.

Вам не кажется, что это является частью чего-то большего?

Ну а теперь переступлю свое обещание не вмешиваться в русско-украинские дела и все-таки вмешаюсь.

Недавно я прочитал, что на Украине стали вывешивать официальные плакаты, где предлагается найти и наказать «бытовых сепаратистов». Там же, на плакате, про этих самых «бытовых сепаратистов» все предельно ясно и объясняется. Кто такие сепаратисты? Это те, кто а) оскверняет национальные священные символы, б) ждет прихода Русского мира.

Приехали.

Ну, мало ли чего я жду? Может, я апокалипсиса жду? Имею, что называется, право.

Но билборд обещает людям за это уголовную статью. Предлагается звонить и доносить на тех, кто отклоняется от общей линии партии. Там же написан и телефон.

Вот покажется мне, что у нас сосед по-бытовому сепаратирует, я сразу трубочку возьму и куда надо стукну. А там уж пусть сосед разбирается. Сам.

Наши, впрочем, тоже не отстают.

Недавно депутат Ирина Яровая выступила с законодательной инициативой создать механизм начисления и выплаты пенсий гражданам-информаторам, которые на постоянной основе сотрудничают с правоохранительными органами. Законопроект уже внесен на рассмотрение в Госдуму.

То есть начисление пенсии стукачам. Это я перевожу на русский.

Но хотя бы плакаты не вешают. И то хлеб.

Кстати, о плакатах. Если теперь это такая модная тема, у меня тоже есть предложение.

Предлагаю так. Повесить везде – и на Украине, и в России, и в Торонто, и перед депутатами Государственной думы – плакат. Шесть метров на три. Фон серый. На нем красная надпись. Всего 12 букв.

«Остановитесь!»