Цивилизация
Где-то прочитал, в одном интернет-дневнике, что немолодая комедийная актриса, с которой слушательница этого рассказа разделила такси до дома, в перерывах между театральными байками и шутками поведала, как рассталась со вторым мужем и своей большой любовью.
«Мы были вместе 26 лет, столько всего пережили, столько накопили общего… и вот он в поездке по работе подхватил воспаление мозга, впал в кому, чуть не умер. Проснулся и забыл все, что произошло позже, чем сорок лет назад. Он помнил, как общался с Битлз, например, а меня — нет. Я ему тогда предложила начать встречаться заново, он посмотрел на меня и сказал: «Нет. Что-то не хочется».
— Оказывается, любовь — это также и память об этой любви, особенно когда тебе сильно за 20, — подвела итог этого эпизода пересказавшая.
У меня сразу в голове щелкнуло. Это почти про Хемингуэя. Там тоже присутствовал автомобиль. Только в этом случае разбившийся. Старик Хэм не только умел писать короткими фразами, но и имел дар попадать в аварии.
Однажды он даже въехал в цистерну с водой. Очередная его женщина (а было их у него немало), Марта Геллхорн, военный корреспондент и «самая честолюбивая женщина из всех, что жили на земле» нашла его уже в больнице. Он лежал на госпитальной койке, голова его была перевязана, он был зол, несчастен и вообще выглядел сиротой.
Реакция Марты была странная. Она стала хохотать и хохотала достаточно долго. Ты лежишь, а она хохочет. Ты беспомощный, а она laugh her head off. У тебя от ярости дыхание в груди сперло, а ей все равно. Интересно, что делал в этот момент сам Хемингуэй? Просто смотрел? Побагровел? Побледнел? Бросил в нее судном?
«На войне себя так не ведут», — отсмеявшись, сказала она и уехала.
Мы этого не понимаем!
У нас девушки нежные, заботливые, с материнским инстинктом.
Есть у меня знакомая. Елена Ш. Ей уже хорошо за 40, но она все не оставляет надежду выйти замуж. Парит, жарит, кабачки закручивает. Рукодельница!
— Леночка, — спрашиваю ее я. — Зачем вам замуж?
— Мужик в доме нужен. Хороший, — прошелестела она.
Тогда я вбил этот запрос в «Яндекс». И не поверите. Не успел я набрать «почему российские женщины…», как сразу выскочили варианты. «Почему российские женщины держаться за любых мужчин» (именно так, с мягким знаком). «Почему российские женщины так сильно хотят замуж». «Почему российские женщины подбирают ущербных мужчин». «Почему российские женщины готовы вытерпеть всё». А последний был совсем беззастенчивый. «Почему российские женщины такие неухоженные».
Не один я такой глупый оказался, видимо. Всем интересно!
(К слову сказать, Леночка Ш. очень ухоженная. Всё у нее на фотографиях еды в фейсбуке и инстаграме красиво, сама она нарядная, скатерть на столе всегда наглажена, и я даже знаю — впрочем, в социальной сети она это не показывала, — что она купила себе заранее платье. Свадебное. На распродаже. Вдруг подвернется счастливый момент? Но счастливый момент все не подворачивается.)
Почему российская женщин не может быть одна?
— Видите ли, Дима, — говорит Лена Ш., когда я приехал тут недавно в Питер и мы встретились на набережной в кафе. — Вот Пугачева вышла за Галкина? Вышла! Хотя разница там — ой-ой-ой, я вам доложу. И живет. И ничего! Даже детишек от суррогатной матери завела. Я, конечно, знаю, что такие браки называют «лавандовыми», но и мне лавандовый цвет очень к лицу! Почему не я?
— Леночка, — спрашиваю аккуратно, — но смысл-то, смысл-то какой? Зачем вам мужик? К тому же хороший?
— Женщина без мужчины — ничто. Как бы неполноценная.
Приехали.
— Слушайте, — говорю, — это же просто стыдно сейчас, в первой половине XXI века, так говорить. Большинство наших бабушек и прабабушек без мужей детей растили. Жили одни. Война, репрессии, мужской алкоголизм. Но если тогда хоть понятно, почему могло быть стыдно без мужа быть, все-таки все под семью было заточено, то теперь-то что? Феминизм кругом, девки в церкви пляшут, покемонов парни там же ловят, геи кругом (ну только, кроме Чечни, конечно: там их нет!), а вы все по-прежнему как на деревенской завалинке.
— Любви хочу, — просто сказала она.
И тут мне стало ее так жалко и все как-то понятно.
Мы все хотим любви.
Зачем, почему в нас заложили эту тоску по любви выше данных нам дней и сил, никому и не объяснить. Уже скоро дедушками и бабушками станем (пускай и суррогатными), а любви все равно хочется.
Кажется, сиди себе перед виртуальным подъездом, пиши в фейсбуке под каждым чужим постом «Проститутка!», «Гейропа!», «Долой кровавый режим!», устраивай разборки с соседями, ан нет.
Что-то есть в нас внутри — сверху всего этого истерического, пропеченного до твердой корочки в духовке — мягкое и живое. Какая-то шоколадная жидкая начинка. Сладкая лава. Шоколадный фондан.
Вы все его знаете. Есть такой сладкий французский десерт. Его в любом ресторане подают. «Тающий шоколад» (это если в переводе с французского языка).
Самое главное в его приготовлении — это не передержать изделие в печном шкафу, а то получится обычный кекс, а жидкого шоколада внутри не окажется. Недодержать — тоже плохо. Если десерт вынуть из духовки раньше — то он попросту не будет сохранять форму, развалится. Утечет сладкая лава раньше времени.
А ведь разлиться — это самое главное в любви. Уж извините.
Кстати, о сладком.
У нашей современницы, замечательной поэтессы Анны Логвиновой есть стишок. Он коротенький. Он вас не утомит.
* * *
Под простынкой не в полоску
и не в клетку, а в цветочек,
чистый хлопок, сто процентов,
спит мужчина, настоящий,
интересно, неужели
это правда, сяду рядом,
он глаза приоткрывает,
смотрит дико, пахнет медом.
Вот чего хочется Леночке Ш. Чтоб открыл глаза, и смотрел дико, и дернул из-под утреннего одеяла мохнатой ногой. А она к нему бы подсела, с кухни припорхнув (а там уже парится всё, скворчит, свежеиспеченным хлебом пахнет, шоколадный фондан тоже не за горами), руки о передник вытерла и без всякого смеха (мужчины этого не любят, у них с этим строго, вспомните Хемингуэя на больничной койке) ножку его волосатую одеялком укрыла, поцеловала его в заспанные глазки и говорит: «Медовый ты мой. Яхонтовый. Любовь моя».
А он смотрит на нее строго, но на самом деле притворяется.
— Фондан-то готов? — спрашивает, не можжевеловой зубной пастой спросонья дыша.
— Да! — только и выдохнет Леночка Ш. Сомлевшая прям как твой фондан.
Ну и тут, I beg your pardon, стыдливый занавес.
