В чем ценность «Пусть говорят»

Конечно, целевая аудитория программы «Пусть говорят» — это ценный для власти электорат. Поэтому я верю в то, что причиной конфликта, сведения о котором просочились в СМИ, в том и заключаются, что старый-новый начальник Наталья Никонова требует политизировать популярное шоу, а Андрей Малахов этому сопротивляется. Еще бы не сопротивляться – одно дело разбираться в том, кто отец нежеланного ребенка, или как известный актер справляется с алкоголизмом, и совсем другое – подправлять общественные настроения в нужном власти направлении.

Но предполагаемый уход Андрея Малахова с Первого канала вызвал неожиданную реакцию у тех, кто, очевидно, не является зрителем его программы. Как если бы вдруг люди, читающие «Ведомости» и «Коммерсант», вдруг переключились бы на «Комсомольскую правду» и начали обсуждать ее заголовки или иллюстрации. И удивляться – помойка, копание в мусорном ведре, низкие истины, предсказуемость паучьих гнезд…

Конечно, Малахов делает массовую развлекательную программу, но надо отметить, делает он ее давно, долго и до сих пор хорошо. Популярность телепрограмм – тема, конечно, темная, тут многое зависит от измерителей, и от степени распространения сигнала, но столько времени удерживаться в числе самых популярных программ, на самой вершине рейтинга – совсем не просто. Команда Малахова – очень профессиональные люди, работающие с ожиданиями массового российского зрителя, и умело в эти ожидания попадающие.

Это то самое предложение, которое на сто процентов определяет спрос. Будь программа чуть умней или тоньше, или этичней, она бы немедленно потеряла часть аудитории. Секрет ее популярности именно в точном расчете как в выборе темы, так и в выборе гостей, и в том, каким образом и в какой последовательности предъявляется информация. Ну не информация, конечно, а то что ее заменяет.

Малахова упрекают том, что он делает рейтинг на самых низменных чувствах, но на самом деле эксплуатация чувств является основой любых массовых зрелищ, и нужно сказать, что «Пусть говорят» отлично работает не только на низменных желаниях – любопытстве, смаковании подробностей чужой жизни, но и на естественных добродетелях — сочувствии, сострадании, желании справедливости.

Малахов не пытается отрефлексировать ситуацию, сделать выводы (за пределами бытовых), он в этом смысле следует за своими зрителями и героями, пытаясь не заступить на морализаторскую или поучающую позицию.

В этом, кстати, отличие Малахова от большинства современных российских ведущих, он нейтрален, хотя и сочувственен – берет свидетеля за руку, гладит по плечу (а камера в это время хладнокровно показывает, как дрожит нога, или наливаются слезами глаза, ничего личного, работа такая).

Помню я пришествие программы «Пусть говорят» в нашу деревню. Сразу после смерти Ии Саввиной в «Пусть говорят» обсуждали ее семейную ситуацию, довольно сложную. И нашу соседку Машу позвали в студию, поскольку она помогала Саввиной по хозяйству – у актрисы был дом в наших местах . Я Машу знаю, человек она добрый и отзывчивый, готовый всем помочь, ну, конечно, делает это по своему, как может. Натура деятельная, активная, всю жизнь выживающая в сомнительных условиях и без чужой помощи, Маша все принимает близко к сердцу, и по поводу отношений в семье Саввиной у нее тоже было свое мнение, которое она с готовностью выложила на всю страну.

Знаю, что у нас в деревне Машу осуждали, дескать, частные дела не должны попадать в зону публичного внимания, к тому же Маша не все знала, да и вообще была не права, по мнению тех, кто все знает. Я же одно точно могу сказать – Маша на экране была той самой Машей, которую я наблюдаю много лет. Ни секунды она не менялась, не старалась стать красивей или умнее, ее цель была вполне конкретной – Маша хотела донести правду до людей, а в какой форме и как она прозвучит, ее не касалось.

Телевидение в нашей стране играет роль площади, там казнят и милуют, туда Маша и ринулась в поисках справедливости. Думаю, ей было приятно приехать в Москву, оказаться на экране, но явно не это было ее главной мотивацией (да, деньги какие-то заплатили, небольшие, и дорогу оплачивали, но это же нормально, думает Маша).

Конечно, случись что у меня лично, надеюсь, я без шоу Малахова обойдусь. Но у миллионов жителей страны другого-то выхода нет, и они готовы искать помощи у «Пусть говорят», в надежде, что их хоть так услышат. Кто и зачем – вопрос отдельный, и жители его не задают, как ни странно.

Я тем не менее убеждена, что «Пусть говорят» — единственная программа на нашем телевидении, где можно увидеть реальность в том виде, в котором она существует здесь и сейчас.

Людей, которые туда приходят, мы — те, кому удалось устроиться поодаль от жизни— видим редко: только в документальных фильмах первой волны «реального кино» и в программе Малахова. И от того, и от другого современных интеллигентов мутит, но я, как энтузиаст документальной камеры, и в принципе стиля неприкрашенной жизни, с большим интересом смотрю на гостей программы: зачастую косноязычных, не образованных, не рациональных, но по-своему свободных - это их страна. На других программах, в сериалах, мы видим искусственные, как бы пластмассовые пейзажи, с манекенами вместо живых людей. В «Пусть говорят» — рядом с причесанным, сладким, ко всем одинаково любезным Малаховым встает диковатая наша родина в реальном своем виде.

Этим летом среди программ Малахова были очень страшные. В Тверской области электрик дачного товарищества расстрелял восемь человек своих соседей, просто так, по пьяни и из-за обиды на проявленное ими неуважение. В подмосковном Кратово замкнутый одиночка убил четверых, поджог свой дом, и шесть часов спецназ не мог выкурить его из окопов, стрелял из целого ружейного арсенала, умер с гранатой в руках. Экспертиза, проверявшая насмерть машиной сбитого ребенка, показала в его крови наличие не совместимого с жизнью содержания спирта, что дало основания родственникам утверждать, что совершившую наезд женщину покрывают крупные чины местного УВД.

Жизнь обывателя, устроенная внутри семейного кокона, где в основном обсуждались проблемы адюльтера и наследства, вдруг погрузилась в атмосферу поздних фильмов Алексея Балабанова.

И люди стали задавать вопросы: а почему взрослые мужчины в камуфляже стали внезапно такими опасными? Не нужно ли приглядывать за ветеранами горячих точек? Что делать, если служащие МВД легко и непринужденно мухлюют с вещдоками?

В общем да, видимо, придется менять формат, потому что иначе те, кто смотрит эту популярную программу, догадаются, что пора самим браться за решение своих проблем. И если это случится – а случится неминуемо, хотя и не быстро – боюсь, что снобистски настроенным завсегдатаям музеев и поклонникам канала «Культура» это решение точно не понравится: ценности и система предпочтений уж очень разные, да и стилистические разногласия никто со счетов не сбрасывает. Диалог кажется совершенно невозможным. Но я бы на вашем месте, друзья и коллеги, присматривалась хотя бы и к программе Малахова, причем совсем не к главным сюжетам, а к тому, что сквозь них прорастает, как трава через плитку. Я лично давно уже наблюдаю.