Цивилизация
Сенат США, к которому было приковано внимание всего международного сообщества, предсказуемо оправдал Дональда Трампа. Он выиграл в закулисной лоббистской войне у демократов, пытавшихся переманить на свою сторону ряд республиканцев. По двум обвинительным статьям против своего президента-однопартийца проголосовал лишь сенатор от Юты Митт Ромни, никогда не скрывавший своей личной неприязни к миллиардеру-популисту.
Реакция российского экспертно-аналитического сообщества на итог условной «охоты за головой» Трампа была разной: одни сразу вынесли вердикт о безусловном сохранении Овального кабинета за республиканцем, другие начали хоронить американскую демократию.
В действительности сам по себе процесс отстранения от власти главы Белого дома и верховного главнокомандующего страны заслуживает более пристального внимания.
При объективном анализе станет очевидно, что несмотря на формально положительный тактический итог, Трамп потерпел серьезное стратегическое поражение.
Данное противостояние имело два основных трека.
Первый трек — традиционное соперничество между исполнительной и законодательной ветвями власти. Философия государственного строительства отцов-основателей (в первую очередь, Джеймса Мэдисона) исходила из необходимости постоянной конкуренции между организованным меньшинством и неорганизованным большинством. Что возможно лишь в условиях перманентной борьбы президента, формирующего свою администрацию, с конгрессом, который напрямую избирается людьми на уровне округов (палата представителей) и штатов (сенат).
Законодатели обеспокоены своим политическим будущим, которое наступит только при сохранении симпатий собственного узкого электората, а не при положительном или негативном отношении к ним президента и иных высокопоставленных политиков. Подобный уровень независимости автоматически размывает классическое понимание партии и партийной дисциплины, но формирует единое представление о важности постоянного и последовательного укрепления своей ветви власти.
Дональд Трамп, пожалуй, первый в американской истории президент, который открыто дал понять, что мнение конгресса по многим ключевым внутри- и внешнеполитическим проблемам не имеет для него никакого значения.
Подобное отношение можно списать как на отсутствие нужного опыта в большой политике, так и на субъективное ощущение наличия абсолютной власти. Поведение Трампа вызывало раздражение не только у демократов, но и у руководства Республиканской партии. Действуя как типичный бизнесмен, предлагающий «хорошие сделки» отдельным конгрессменам и сенаторам от обеих партий в надежде создать собственную независимую группу влияния на Капитолийском холме, Трамп изо дня в день ухудшал свою репутацию.
Неудивительно, что многие топовые республиканцы (например, сенатор Марко Рубио) специально затягивали слушания по утверждению некоторых кандидатов на различные должности и даже выступили в союзе с «ослами», поддержав ряд неугодных президенту законопроектов.
Двухпартийный консенсус, который ограничил возможности президента по отмене антироссийских санкций, и вовсе стал поучительным уроком. Такой консенсус показал, что бывает за пренебрежительное отношение к законодательному органу страны.
Если внимательно проследить за хронологией нынешнего импичмента, то можно заметить, что республиканцы в нижней палате даже не пытались предпринимать активные шаги для сдерживания демократов. Вся их деятельность ограничивалась легкой риторикой, несмотря на то что даже при меньшинстве мест в палате представителей республиканцы могли использовать огромное количество хитростей хотя бы для затягивания процесса. (Как это было сделано при аналогичных партийных раскладах в случае с Никсоном по делу Уотергейта).
С одной стороны, «слоны» вели себя неоправданно пассивно, а, с другой, единым фронтом выступили против, когда шло всеобщее голосование. Очевидно, что по принципу большинства демократы были обречены на успех, но вряд ли такие опытные политики, как Нэнси Пэлоси (в палате представителей с 1987 года) и Чак Шумер (с 1981 года в нижней палате, с 1998 года в сенате) всерьез рассчитывали при наличии партийного меньшинства собрать 2/3 голосов и отстранить Трампа от власти. Все-таки речь идет о политике федерального уровня в Вашингтоне, а не о голливудском фильме с неожиданным happy end`ом.
Простой факт заключается в том, что обе партии держали лично Трампа и его администрацию в постоянном напряжении.
В очередной раз судьба избранного лидера страны целиком и полностью зависела от того самого конгресса, с которым миллиардер с манией величия не желал считаться. И сделано это было крайне демонстративно, учитывая, что обвинения действительно были высосаны из пальца.
Второй трек противостояния — внутрипартийный. После провала президентской кампании 2016 года Демократическая партия встала перед угрозой глубокого раскола. Борьба за лидерство велась между четырьмя элитами: «умеренные» (Шумер), «новые демократы» (Шифф), «прогрессивный кокус» (Сандерс-Пэлоси) и «коалиция голубых собак» (О'Холлеран).
Наиболее видным и влиятельным членом первой группы является бывший вице-президент Джозеф Байден, а в партийном руководстве ее интересы представляет лидер сенатского меньшинства Чак Шумер. У истоков формирования «новых демократов» стоял экс-президент Билл Клинтон и сенатор Джон Керри. «Прогрессисты» создали свою ячейку в 1991 году в стремлении отделить себя от тех демократов, которые под влиянием лоббистов голосуют за увеличение военного бюджета, игнорируя накопившиеся социальные проблемы. Сегодня актив этого кокуса представлен социал-популистами Берни Сандерсом, Александрией Окасио-Кортес, Ильхан Омар и Рашидой Талиб, которые пользуются особой поддержкой Нэнси Пэлоси — спикера палаты представителей. «Голубые собаки» — это особая группа внутри партии, созданная демократами-южанами. Она позиционирует себя как консервативно-центристская сила, которая оставляет за собой право поддерживать Республиканскую партию в вопросах, касающихся внешней и оборонной политики.
Примечательно, что по тому же кейсу с импичментом Трампа «слоны» не предпринимали попыток склонить на свою сторону представителей этой фракции (что обычно делается, когда речь идет о различных законопроектах). Длительное время партийная линия формировалась под влиянием умеренных и новых демократов, что в конечном счете привело к кризису доверия внутри партийных элит.
Сенсационное поражение Клинтон поставило «ослов» перед необходимостью срочных перемен. Лидеры в конгрессе Чак Шумер и Нэнси Пэлоси стали объединяющими фигурами, и каждая из групп получила должное внимание в виде включения в систему руководства и кресел председателей (нижняя палата) или лидеров меньшинства (верхняя палата) в комитетах.
Дональд Трамп стал общим врагом, и вокруг цели по недопущению его переизбрания на второй срок были собраны разрозненные узкие фракции демократов.
Отчасти это сработало, стратегия по отстранению президента от власти была реализована в сжатые сроки с демонстрацией феноменальной для американской политической культуры партийной собранности. Таким образом, программа-минимум — создать максимум головной боли Трампу перед выборами и показать свою решительность электорату и спонсорам — выполнена.
Но почти аналогичные цели ставила и республиканская элита. Во-первых, Дональд Трамп оправдан именно республиканским большинством, и этот факт уже способствует о выработке совершенно иной модели взаимоотношений между президентом и партийным руководством. Иными словами, значительно вырос процент его зависимости, принимая во внимание, что демократы в той или иной форме свою борьбу продолжат. Во-вторых, «слоны» проявили дисциплину в нужное время и нужном месте, что не может не радовать их электорат и финансовых доноров.
Риск провала хоть и не был большим, но все же имелся. Однако иных вариантов не было, ведь для республиканцев речь идет не только о переизбрании президента, но и о необходимости удержания большинства мест в сенате в этом же избирательном цикле. При реализации иного сценария действующий президент (в случае переизбрания) становится «хромой уткой»: он будет вынужден идти на бесконечные компромиссы с партией, которая инициировала против него импичмент.
Такого даже Дональду Трампу не пожелаешь, но, как говорил германский канцлер Отто фон Бисмарк, политика — это искусство возможного. В конце концов, вся эта история должна была научить амбициозного бизнесмена и шоумена трезво оценивать свои управленческие возможности и уровень политического чутья.
