Цивилизация
23-25 октября в Сочи состоялся первый в современной истории России саммит «Россия – Африка», в котором приняли участие представители всех государств Магриба и Тропической Африки. В саммите участвовали крупные африканские компании – импортеры и производители сырья и разных видов продукции, а также представители фармацевтических фирм и образовательных учреждений. Как добиться качественного изменения характера отношений России со странами Африки?
По итогам саммита в Сочи было принято два меморандума о понимании, заключено несколько многомиллиардных контрактов в области ВЭД, промышленности, банковского дела и других сфер экономики на общую сумму более триллиона рублей. При этом Россия напомнила о списании более 20 миллиардов долларов долгов странам континента.
Сочинский саммит «Россия-Африка» — уникальное событие для современной внешней политики России: мероприятия такого уровня и масштаба с участием африканских лидеров не было ни в 90-х, ни в 2000-х. Более того, ни в в период борьбы стран Африки за независимость в 1950-60-е, ни в первые десятилетия после ее получения, ни во времена пикового противостояния двух полярных политико-экономических систем — социализма и капитализма — такие встречи не проводились. Предпочтение отдавалось двустороннему взаимодействию. Чаще всего – закрытому.
В 1990-е годы Россия сворачивала активное взаимодействие со странами Африки: многие проекты и даже целые миссии были закрыты.
Вплоть до начала 2000-х отношения со странами Африки фигурировали лишь в самом конце основного внешнеполитического документа России – Концепции внешней политики. Более того, все исследователи применительно к Африке неизменно использовали только один термин – «Афропессимизм».
Этот термин подразумевал крайне высокую степень политических рисков для ведения любых совместных проектов, низкую инвестиционную привлекательность Африки, критически опасный уровень эпидемий, неконтролируемый рынок запрещенных препаратов и вооружений, а также нелегальную торговлю людьми.
Более того, «афропессимизм» относился и к структурной неразвитости экономик большинства стран Африки. Тут и невозможность обслуживания внешних долговых обязательств любым кредиторам (от Всемирного Банка и МВФ до двусторонних займов), и галопирующая инфляция
В некоторых критических случаях, как, например, в Зимбабве, инфляция могла достигать 1000000% в год, что вошло во все учебники экономической теории как абсолютный мировой рекорд роста цен.
ООН на протяжении нескольких десятков лет относила практически все страны Африки, включая Магриб, к неразвитым или отстающим в развитии. Неграмотность населения, этнические войны, феномен распавшихся государств Сомали, Судана, ЦАР и неопределенный политический статус Западной Сахары, массовый голод, серия засух, затронувших огромные субрегионы континента – все это не способствовало налаживанию связей между Россией и Африкой.
На протяжении нескольких десятилетий после обретения независимости страны Африки ассоциировались с образом «вечного должника». Несмотря на огромный ресурсный потенциал, большинство новых лидеров освободившихся стран не могли его реализовать для развития своей национальной экономики. Это прежде всего объяснялось неустойчивостью самих режимов: в некоторых африканских странах за полгода могло смениться шесть премьер-министров, причем неконституционным путем.
Кроме того, долгий колониальный период, почти повсеместное отсутствие опыта независимого государственного управления (кроме Либерии, ЮАР и Эфиопии), доминирующая роль этнополитических традиционных структур, массовая бедность населения, голод, регулярные засухи и другие проблемы в принципе не позволяли Африке развиваться так же быстро, как странам Юго-Восточной Азии или Латинской Америки.
«Вечным должником» Африка оставалась практически в течение всего периода советско-африканского сотрудничества. Регулярное массовое списание долгов, которое осуществлялось в тот период, являлось символическим жестом.
Для африканских лидеров это было не только и не столько «приглашением к беседе», сколько публичным (или закрытым) подтверждением заинтересованности в отношениях с рядом обязательных политических условий (нахождение в зоне влияния «полюса» СССР), которые подчас были важнее торгово-экономических.
Списание 20 млрд долларов долговых обязательств странам Африки на саммите в Сочи в 2019 году – это тоже символический жест, который получил неоднозначную оценку и в России, и в мире.
Каковы потенциальные сферы сотрудничества между Россией и странами Африки?
Несмотря на подчеркнутое внимание к ресурсной составляющей торгового оборота между Россией и странами африканского континента, наиболее значимыми в долгосрочной перспективе могут стать как раз социально значимые двусторонние и многосторонние проекты, а также проекты в области строительства (в том числе дорожного), медицины и образования.
Эти проекты уже частично обсуждались: например, много говорилось о создании Университета БРИКС (при активном участии ЮАР как лидера субрегиона Южной Африки, где уже ведутся обмены с преподавателями российских вузов), взаимном признании академических степеней и дипломов о высшем и специальном образовании, развитии центров обучения русскому языку. Развитие таких программ отмечено и в представленном на саммите документе «Карта компетенций России для Африки».
Однако, несмотря на реалистичность воплощения социально значимых проектов для Африки, возникает вопрос об их финансировании. Так, например, если инициативы на территории Южной Африки возможно будет реализовывать при помощи Банка БРИКС, региональной интеграционной группировки САДК и прямых инвестиций со стороны ЮАР, которая неоднократно называла себя «Южными Воротами в Африку», то как решать финансовую проблему со стороны России? Ведь, помимо добывающих и строительных компаний, вкладывающихся в основном в страновые или даже локальные проекты, нужны и социальные, и структурные инвестици – без них долгосрочное сотрудничество останется только на уровне добычи и экспорта полезных ископаемых.
Но социальные проекты неминуемо потребуют как государственных гарантий, так и финансовых вливаний из российского федерального бюджета, а это очень неоднозначная тема в свете нынешнего экономического положения нашей страны.
Особого внимания заслуживает план строительства при участии российских компаний «Трансафриканской железной дороги», которая должна пройти от Дакара (Сенегал) до Кейптауна (ЮАР) через Порт-Судан (Судан) по территории 13 или даже 20 государств западной, восточной, центральной и южной Африки. Фактически это первый континентальный проект после завершения строительства Транссахарской и Транссахельской магистралей. Они были проложены в 1960-1970- е годы, то есть в самый первый период после обретения независимости странами Африки Это происходило при поддержке Экономической Комиссии ООН по Африке и бывших метрополий – Англии и Франции, которые таким образом старались сохранить свое влияние на континенте.
Большая проблема, которая существует в отношениях между Россией и странами Африки (во многом унаследованная от СССР) – их асимметричность.
Прежде всего, это проявляется в несбалансированности экспорта и импорта по значимости товаров. При общем годовом объеме товарооборота России и африканских стран в 20,4 млрд долларов, экспорт из Африки за редким исключением состоит из сельскохозяйственной продукции. Тогда как импортируемые на континент товары для развития промышленности во многом превосходят экспортируемые по стоимости и по значимости для развития национальных экономик континента и целых субрегионов.
Особенно критично это в случае взаимодействия с «Африканскими Львами Развития», которые как раз стремятся к снижению сельскохозяйственной направленности и своей экономики, и своего экспорта. Несмотря на ценность импорта какао-бобов из Ганы и кофе из Эфиопии, где он впервые был культивирован на нагорье Каффе (оригинальное название напитка, который мы знаем как «кофе», на амхарском (эфиопском) языке звучит как «бунна», а привычное слово «кофе» — всего лишь искаженное название места, где он был впервые обнаружен европейцами – Н.П.), эти две страны, отнесенные ООН ко «Львам Развития», как раз больше заинтересованы в развитии инфраструктуры, дорог, школ и медицинских учреждений, технологий по борьбе с засухой. Им интересны предложения партнеров, которые направлены именно на эти сферы, а не на добычу ресурсов.
Сегодня популярны дискуссии о возможном столкновении интересов России и других стран в Африке. Несмотря на то, что любой новый участник региональной системы экономических и политических отношений гарантированно вызывает определенную конкуренцию и передел сфер влияния, острого противоречия между торгово-экономическими отношениями России и других стран с государствами Африки не так много, если не рассматривать торговлю оружием. Объясняется это, прежде всего, разными подходами к взаимодействию со странами региона.
Например, в отличие от Китая, который заинтересован в ресурсах и среднесрочных кредитах предприятиям в странах Африки, у России может быть другая ниша: развитие инфраструктуры и социально-политических проектов.
Китайские инвесторы в основном работают в зоне кратко- и среднесрочных инвестиций, привозят китайскую рабочую силу для работы на своих предприятиях в Африке, не вкладываются в долгосрочное поддержание предприятий, дорог и социального сектора в Африке (за исключением ряда образовательных проектов для менеджеров – африканцев, которые обучаются по выделенным квотам в Китае).
При этом объем торговли Китая с Африкой превосходит и американский, и российский, и европейский: по данным на 2018 год, он составлял 204 млрд долларов.
Говоря о возможной конкуренции России за Африку с США, тоже важно отметить различия в подходах к сотрудничеству с континентом. В США в 2000 году была разработана специальная новая программа для взаимодействия со странами Африки - African Growth and Opportunity Act. Этот документ является основой для предоставления торговых преференций Африке со стороны США. Практически все товары из Африки, поступающие в США, не облагаются пошлинами. В 2015 году Конгресс США продлил действие этой программы до 2025 года, расширив список ее участников до 40 государств.
Особенностью американского воздействия на страны Африки, в отличие от России и других игроков, является работа с регионом через так называемые «агентства» - такие как USAID, MCC, OPIC, EXIM, и TDA. Еще одна особенность американского влияния – активное участие в создании и поддержании работы трех «африканских торговых хабов» в Аккре, Претории и Найроби – то есть, столицах тех странх, которые являются «Львами Развития» по классификации ООН. При этом, по данным на 2017 год, объем торговли США со странами Африки составил 39 млрд долларов, что в пять раз меньше аналогичного показателя КНР.
Еще один важный игрок на пространстве Африки – Индия. Торговый оборот Индии со странами Африки в 2018 году оценивался на уровне 60 миллиардов долларов.
При этом Индия, в отличие от других партнеров Африки, вкладывается в развитие банковской сферы и добивается максимального снятия тарифных ограничений, а также продолжает развивать многолетний проект сотрудничества по линии «Юг – Юг». Наиболее активно Индия развивает сотрудничество между Афрэксимбанком и Эксим Индия банком, которые способствуют развитию внешнеэкономических связей.
При этом ставка Индии на расширение инвестиций в Африку, сделанная в начале 2000-х, вполне оправдалась: за 16 лет объем торговли с африканскими странами увеличился в 8 раз. В 2002 году правительство Индии начало реализацию инициативы «Фокус на Африку». А в 2008 году Индия провела Индийско–Африканский Саммит, который способствовал тому, что сегодня Индия стала четвертым по значимости игроком в Африке.
Несмотря на долгий период нестабильного развития экономики, после 2010 года ситуация на континенте начала меняться. В 2016 году ООН назвала 6 государств Тропической Африки «Африканскими Львами развития». Это Эфиопия, Нигерия, Мозамбик, Гана, Кения и ЮАР. Они смогли в короткие сроки сократить долю сельского хозяйства в экономике и увеличить долю промышленности и сферы услуг в результате прихода к власти новых политических и экономических элит и проведения реформ.
Эти государства за 6 лет смогли сделать то, что считалось невозможным на протяжении нескольких десятков лет: сократить внутренний и внешний долга, уменьшить дефицит национальных бюджетов, снизить уровень безработицы и инфляции.
Более того, эти страны смогли добиться снижения политических рисков ведения бизнеса за счет мирного урегулирования конфликтов на своих и пограничных территориях. Именно эти шесть стран, по данным ПРООН (Программа Развития ООН – UNDP), в ближайшие десятилетия будут развиваться наиболее интенсивно и могут стать региональными лидерами экономического развития.
Этот прогноз важен и для построения новых отношений России со странами Африки. Смещение акцента с ресурсоориентированной торговли в пользу обрабатывающей промышленности, сектора коммуникаций, строительства дорог, сотрудничества в области энергетики, медицины и образования открывает больше возможностей как для торговых отношений, так и для реализации социально значимых проектов с участием России в Африке.
