Цивилизация
Одним из главных событий для европейцев в 2020 году стала серия терактов во Франции и Австрии. Но если кто-то думал, что они станут будильником или даже набатом, который разбудит Европу от сна мультикультурализма, то он переоценивает способность европейских элит к признанию собственных ошибок. Путь защиты Европы от радикального исламизма весьма прост — однако у местных лидеров не хватает мужества на него встать.
В «Войне и Мире» Льва Толстого есть один забавный эпизод. После нападения Наполеона санкт-петербургская аристократия решает в знак протеста не говорить на французском языке. И очень быстро выясняется, что сделать это им ой как сложно — ведь в погоне за идеологически правильными словами они забыли нормальный, родной язык.
Что-то похожее сейчас происходит с европейской прессой, воспитанной и взращенной на модных традициях мультикультурализма. С момента «нападения Наполеона» в лице терактов, совершенных мультикультурными исламистами, прошло уже почти два месяца, а западные СМИ до сих пор не в состоянии перейти с языка либеральных мантр на язык рефлексии и решений.
Статьи о тех событиях переполнены пафосом из серии «враг не пройдет», «мы вместе». Заявлениями официальных лиц о «угрозе терроризма и радикализма». Наконец, даже стенаниями о судьбе европейских мусульман — о том, как они чувствуют себя «отвергнутыми» в той же Франции. Но практически никто из них не пишет о том, что нужно делать для предотвращения новых терактов — ведь тогда придется перейти на язык правых терминов и решений, которые для левой прессы настолько же кошмарны, насколько и сами террористы.
На самом деле рецепт борьбы с исламистской угрозой простой. Для начала необходимо набраться смелости и назвать врага по его имени — и имя его отнюдь не просто «терроризм», а «исламский терроризм».
Либералы это прилагательное добавлять боятся — по их мнению, нельзя выпускать ультраправых джиннов из бутылки. «Борьба с исламским терроризмом — это очень плохое определение. Люди сразу же уходят в обсуждение ислама — а это скользкая дорожка. Не думаю, что террористические атаки смогут расколоть общества, а вот политика может», — говорит Даниэла Пису, эксперт по вопросам радикализма из Университета Вены. И, казалось бы, она права. Это прилагательное обижает мусульман — ведь они не имеют никакого отношения к террористам. Более того, в Вене ряд мусульман — турки и палестинец — пришли на помощь раненому полицейскому. Наконец, мусульманские богословы сами призывают мир бороться против террора. Так, Великий Имам Аль-Азхара (одного из авторитетнейших учебных заведений в исламском мире) шейх Ахмед Эль-Тайеб сразу же после терактов призвал к «объединению международных усилий для борьбы с терроризмом, экстремизмом и распространением ненависти».
Однако невозможно эффективно бороться с терроризмом, не признавая тот факт, что речь идет не о христианском, буддистском или вудуистском, а об исламском терроризме. И проблема в том числе и в самом исламе — точнее, той стадии, на которой находится развитие этой религии. Ислам не прошел ни Просвещения, ни Реформации, а значит, остается глубоко фундаменталистской идеологией. Ни для кого не секрет, что мусульмане гораздо более агрессивно, чем европейские христиане, относятся к секуляризму. Для них религиозные правила (включая шариат) в целом более важны, чем светские законы, а в ряде исламских странах адюльтер или же отказ от ислама вообще карается смертной казнью. Грубо говоря, ислам (в отличие от христианства) не был отделен от повседневной жизни носителей, поэтому прибывающие и живущие в Европе верующие мусульмане не могут, а иногда и не хотят интегрироваться в секулярное общество.
Да, европейцы их подход не понимают и не хотят понимать. Судя по опросам, лишь 8% французов «полностью понимают возмущение мусульман» на карикатуры Шарли Эбдо. Частично понимают еще 21%, а 36% не понимают вообще. Да, в общем-то, и не должны понимать — Европа является секулярным обществом и не обязана меняться под нормы и правила жизни тех, кто приехал в Европу как раз из-за последствий собственных норм и правил жизни, доведших родные страны (Алжир, Тунис) до краха. «Когда мы сталкиваемся с теократическим варварством, крайне важно защищать и продвигать ценности Западного Просвещения — секуляризм, гуманизм, рационализм, лежащие в основе нашей цивилизации. А также не делать ни одной уступки религиозным фанатикам и экстремистам», – пишет венский культуролог Герфрид Амброш.
Австрийские власти говорят теперь примерно о том же — только в более культурной форме. «Важно бороться не только с терроризмом, но и с идеологией, которая стоит за ним. Нам нужно с политическим или же радикальным исламом — идеологией, испытывающей глубокую ненависть к нашему образу жизни», — говорит Себастьян Курц. Президент Франции Эммануэль Макрон высказывается примерно в таких же терминах.
Ряд политиков требуют от руководства ЕС выработать стратегию борьбы с политическим исламом. Но зачем изобретать велосипед? Стратегия очевидна, и состоит она из трех частей: образование, интеграция и соблюдение закона.
Произошедшие теракты стали прямым следствием пробелов в европейской системе образования — причем речь не только о недостатке светскости в ней, но и об игнорировании элитами того факта, что дети в мусульманских гетто не были должным образом интегрированы в эту систему. Неудивительно, что в этой ситуации умами детей завладели религиозные догматы, которые им преподавали (очно или через интернет) радикальные муллы. На сегодняшний день почти 40% французских мусульман ставят религиозные убеждения выше ценностей республики, но если взять только молодежь возрастом до 25 лет, то таких становится аж 74%. И когда появляются «одинокие рейнджеры» типа Сэмюэля Пати, пытающиеся в жесткой форме преподавать уроки светскости (право на религиозные оскорбления есть пусть и не самый приятный, но неотъемлемый элемент европейской свободы слова), это вызывает гнев, а приоритет шариата над светскими законами порождает насилие и наказание человека за оскорбление пророка так, как это принято в исламе. Соответственно, власти должны всерьез взяться за систему образования: вводить более строгие стандарты, а также ликвидировать (в том числе и через закрытие радикальных мечетей) все альтернативные образовательные системы.
Образование неразрывно связано с интеграцией мусульманской общины в европейские общества. И интеграция должна проводиться при помощи одновременно пряника и кнута. Создание условий для работы одновременно с отменой всех или большинства социальных пособий. Борьба с расизмом в обществе одновременно с борьбой против антиевропейских исламских норм. Проведенный в 2016 году опрос показал, что 70% мусульман всегда покупают халяльное мясо, а 65% выступают за ношение хиджаба. И если первая цифра абсолютно не говорит о каком-то мракобесии (я — христианин — тоже стараюсь покупать халяльную говядину из-за того, что это мясо выращивается в более экологических и естественных условиях), то вторая идет вразрез с западными ценностями и традициями, это символ ограничения прав женщин. А значит, в Европе ему не место.
Наконец, важно не допускать дискриминацию мусульман, но в то же время требовать от них принять как данное европейские законы и нормы. В том числе и касающиеся свободы слова. Никаких уступок в этой сфере. И пусть турецкие СМИ сколько угодно пишу о «коллективном наказании» французских мусульман за теракты — речь идет о том, чтобы французские мусульмане сначала стали французскими гражданами, а уже потом мусульманами.
Но никакой интеграции не будет в случае, если европейские законы и уголовный кодекс не будут действовать по всей стране и применяться в отношении всех граждан — вне зависимости от религиозной или расовой принадлежности. Поэтому той же французской полиции придется войти в гетто и принести туда с собой законы Пятой республики. И речь не только о присутствии или демонстрации активности, как это сейчас делают тамошние власти. Например, сразу же после терактов во Франции прошли две с половиной сотни задержаний и арестов мусульман. Но лишь семь из них закончились юридическими процедурами в адрес задержанных — и что, получается, что остальных «врагов Республики» просто отпустили?
Да, если за мусульманскую молодежь взяться всерьез, то на улицах гетто будет литься кровь (в том числе и полицейских), суды будут завалены делами, а властям нужно будет строить новые тюрьмы. Да, гнев мусульманской молодежи в ЕС из-за того, что их заставляют жить по «чужим» законам, может привести к серии новых терактов. Да, Европу будут винить за исламофобию.
Однако проблема интеграции мусульман в Европе настолько запущена, что спасти организм может только болезненная операция по секуляризации, а не очередной уход от реальности с помощью идеологически правильных слов. И операцию эту нужно проводить как можно быстрее.
Автор — доцент Финансового университета при правительстве РФ.
