Цивилизация
Всегда знала, что у наших людей тяжелая жизнь. Мы не очень богатая страна, но, вопреки национальной самоиронии, работаем мы много. А теперь еще пробки на дорогах, разъездная работа, кружки для детей. В общем, домой наши люди приходят поздно... Раньше я только на словах знала, что такое жить в режиме выживания. Но вот проверила на деле.
Я живу за городом, у меня маленький ребенок, дом, сад, огород, домашние животные, куры, козы. Этой весной я впервые дважды подолгу оставалась со всем этим одна, потому что моему мужу приходилось уезжать. И я поняла, почему у нас в России все так... так непросто, скажем. Да потому что нашим людям некогда жить, думать. Чтобы желать другого будущего, нужно его себе представить. Для этого необходимо остановиться и подумать. А у нас на это сил нет!
10 дней с ребенком, садом, огородом, животными и какой-никакой работой привели меня к состоянию отупения. Ты встаешь с утра и бежишь что-то написать, потом у тебя козы, которых надо подоить и вывести на выпас, собаки, которых надо накормить, курицы. Потом встает ребенок и просит есть. Потом ты собираешь его гулять. Потом коз проверить. Потом – обед. Все поели – надо бы траву покосить. А еще стирка, и неплохо бы снова сесть за компьютер. И капуста не высажена. И поливать вечером огород. Трава прет как бешеная, ты не знаешь за что хвататься. И снова дойка. Ребенок просит сводить его в гости. Научить кататься на велосипеде. Заплести колосок. Посмотреть кино. Выстричь колтуны коту. А ты смотришь на дочь осоловелыми глазами: миленькая, потерпи, скоро папа приедет, а пока у нас стирка не стирана, в холодильнике 15 литров молока – надо сепарировать, иначе скиснет. И посуду помыть. А насос в скважине бурчит, с козлятника ветром крышу сдуло: дождь стеной, грязи по колено, надо бежать спасать коз. Легла после полуночи — у кровати ждет стопка книг. Какие книги, если ты даже голову не помыла? И это я, заметьте, еще на работу физически не хожу. Если бы ходила — минимум час, а то и три у меня бы на дорогу улетали. И ребенка в садик отвести.
Когда я была маленькая, мама вставала на работу в 5:30. Если повезет. Если нет, то еще раньше: постирать, развесить белье. Потом она готовила мне завтрак, накрывала кастрюлю полотенцем и выбегала на работу — ехать ей приходилось на трех автобусах. И так же — обратно. Хорошо, если в девятом часу дома. А там воду отключили, надо с колонки таскать — восьмой этаж. И ужин готовить, и белье замочить. Которое утром полоскать. И так каждый день, из года в год. Пока я маленькая была, приходилось меня на коляске таскать туда-сюда. Восьмой этаж! Позже я спрашивала, к примеру, маму, что она думала о выборах 1991 года, 1993-го, 1996-го — все она помнит смутно: кто выдвигался, за кого голосовала — помнит только, как пустые полки сменились очередями, очереди — пустыми кошельками, а потом и кошельки стали пропадать: их крали.
Или я раньше удивлялась, почему мама так мало читала. И почему у нас вообще было мало книг, мне приходилось ходить за ними в библиотеку. Теперь поняла: какое чтение, если некогда зубы почистить? Если ты проснулась даже не в пять, а в восемь, и никуда не ехала на трех автобусах, а крутилась дома, после двенадцати тебе не до книжек. А если их еще вместо еды покупать…
Сейчас я вспоминаю жизнь своей мамы и удивляюсь, как мы вообще не погибли, не потеряли человеческий облик. Я десять дней с трудом выдержала, а она так со мной — почти пятнадцать лет. И все вокруг так жили: беготня с утра до вечера, недосып.
Со сном вообще проблемы. Я, если честно, не понимаю, какие политические взгляды могут быть у человека после недельного недосыпа. Месяц — уже катастрофа. Если жить, как наши люди живут, начиная с трех лет вставать спозаранку — и так до самой пенсии, то я даже и не знаю, когда им эти взгляды формировать. Выспаться бы! Что может хотеть человек, если он 20 лет подряд встает в шесть утра? Он хочет только спать. Такая маленькая и такая важная деталь: оказывается, я почти никогда не работала с утра, при жестком графике, и вообще больше десяти лет своей взрослой жизни ни на какую работу не хожу. Я догадывалась, что для десятков миллионов людей это выглядит роскошью, достойной лишь самых смелых мечтаний, — работать из дома. Такую работу ищут все. Ради шанса устроиться так, чтобы не ездить никуда с утра, люди бросают карьеры, переключаются на репетиторство, хендмейд, выпечку тортов, администрирование форумов. Потому что если ты выиграешь, то получишь поистине счастливую жизнь — не будешь с утра никуда ездить. Работать из дома — минимум лишних два часа жизни. Я не верю в продуктивные креативные профессии, представители которых ездят в офис к девяти. Особенно если у них куча домашних дел и дети.
И что можно ценного написать, если ты физически устал и не выспался, я тоже не понимаю. Все десять дней моего «хозяйствования» я ничего особенно хорошего не создала, потому что у меня не было сил. Зайти на свой канал? Запостить в Telegram? Закончить книжку? Записать идеи для композиции? Ззззз, уйдите! Человек, который два часа косил траву триммером или день отстоял, не спешит высказаться. То есть он, конечно, хочет, но у него нет сил. И посуда не мыта.
У меня по итогам этих хозяйственных марафонов осталось тяжелое ощущение неудовлетворенности и воспоминание о давящей тесноте, будто ты сидишь в клетке и тебя сверху еще прижали прессом: некогда было писать. Обыватели часто называют такое состояние творческим настроем. Я бы именовала его скорее потребностью высказаться и реализоваться. Когда мой муж вернулся и принял вахту на хозяйстве, а я на весь вечер и до утра ушла в кабинет, где записывала все, что хотела написать в прошедшие дни, но мне на это не хватало сил. Только закончив две главы книги, я успокоилась. Есть писательский то ли анекдот, то ли апокриф о том, что один из десяти людей в любой популяции хотя бы раз задумывался написать книгу. Из них только каждый десятый приступает к тексту. Меня же всегда волновала судьба тех 90%, которые за всю жизни не нашли времени сесть за письменный стол: как они жили, с какими мыслями умирали?
Если меня теперь будут спрашивать, что такое тяжело работать, я буду отвечать однозначно – это означает тесноту, давящую, удушающую, угнетающую. Если у тебя нет времени налить себе кофе, посидеть наедине с собой, почитать, подумать, ты чувствуешь буквально, как трещат, будто в жерновах, твои кости. Конечно, не у всех такая сильная потребность высказываться. Однако, может, потому и принято считать, что у обычных людей ее нет, раз им просто некогда говорить и самореализовываться. Если ты устал, а дома еще стирка, тетрадки не проверены, обувь детям не вычищена, ты после всех этих забот пойдешь спать, а не «творить», что бы там под творчеством ни подразумевалось. В лучшем случае включишь какой-нибудь необременительный сериал и с отупением уставишься в экран. Посмотришь минут десять и уснешь. Какие книги? Я даже на письма не успевала отвечать, документы не могла для налоговой собрать, за интернет заплатить — все откладывала на потом. Хорошо, что у меня было это «потом».
Вы замечали, кстати, что лица людей простых профессий часто очень отличаются от лиц устроенной интеллигенции, потомственных богачей и аристократии? Давайте не будем лукавить, людей образованных от необразованных мы часто отличаем по лицам. Но только ли процесс получения знаний и формирования новых нейронных связей отражается на них? Нет! И теперь, немного ознакомившись с физически изматывающей жизнью, скажу, что тяжесть этой самой жизни, хроническая усталость тоже отражаются на лице. Когда тебе к вечеру лишь бы поспать, лицо становится равнодушным и «неприбранным»: все как-то стекает книзу, уголки рта тоже тянутся к земле, лицо приобретает тупое выражение, все процессы в организме приторможены и пущены на экономию энергии, лицо вялое и безразличное, мышцы расслаблены, отчего возникает эффект неряшливой маски: уставшие и равнодушные люди не держат лицо перед другими, им все равно, как их воспримут. В итоге губы отвисают, щеки опускаются. Пассажиров последней маршрутки где-нибудь в Химках видели? Вот так выглядят лица людей, которые работают на износ, то есть встают засветло, возвращаются затемно. Лица равнодушные, расплывшиеся в том выражении, в каком их застал полусон. Я как-то несколько дней на последней маршрутке в городскую квартиру ездила на нашей не совсем даже страшной окраине. Дух шавермы (ничего же не работает к ночи, шаверма – самый быстрый и недорогой способ не протянуть ноги), лаваши в розовых пакетах-маечках (это на утро, к растворимому кофе). Едут, шаверму переваривают, в головах бьются какие-то единичные мысли: в чем ребенок на физкультуру пойдет – кроссовки порвал, как бы машину починить – денег нет, где акции на курицу завтра – совсем запутаться можно в рекламных рассылках.
Это тяжелая жизнь. И ею сегодня живут не только разнорабочие гастарбайтеры. Работники гипермаркетов, складов, служб доставки, курьеры, менеджеры торговых залов, множество учителей, врачей, берущих по несколько смен, – все они встают спозаранку и возвращаются домой к ночи.
А еще хуже живут матери-одиночки. Все то же, что и у граждан выше, но в двойном объеме: двойная усталость, двойной недосып. Да что одиночки? У нас множество женщин, имея мужа, живут такой вот до скотства изматывающей жизнью, когда на них вся готовка, приборка, стирка, уроки, садик. Работа с восьми до пяти, дорога полтора часа в одну сторону, вечером пришла — ужин, игрушки прибрать, стирку загрузить. Муж на диване или в игры режется. Или пиво пьет. Он устал. Избитая тема. Но раньше это было нормой, а теперь у нас появилась большая прослойка женщин, которые попробовали иную жизнь и поражаются традиционному укладу. Я, по сути, 10 дней прожила традиционной жизнью большинства наших людей и подавляющего, едва ли не 99%, женщин в России: когда все на тебе, а ты еще и работаешь. И мне, знаете ли, так стало обидно за наших людей. И все стало про них понятно. Некогда жить, некогда мечтать, некогда требовать, если у тебя ноги к вечеру заплетаются.
Детей тоже некогда учить. Знаете, что у нас с дочкой пропало в первую очередь, когда мы остались на время одни? Уроки английского и вечернее чтение. Вместо английского дочь смотрела передачи про путешествия, читать на ночь стала сама, пока я заканчивала дела. Наши с ней разговоры приняли анекдотическую форму. «Мама, это что за птичка?» — «Это птичка, доченька». «А что это за цветок?» — «Это цветок, доченька». На большее просто нет сил.
Не ждите от наших людей много, не требуйте от них, чтобы они покупали книжки, ходили в кино, спорили о политике и брали будущее в свои руки. У нас в стране нет еще ни одного взрослого «отдохнувшего» поколения, кто бы не работал на износ и имел после труда время почитать или заняться ребенком. Если человек десятилетиями выматывается, нет у него перед глазами никакого будущего.
