Цивилизация
Полная женщина задрала за спину ногу, выгнулась якобы в позе йоги и пытается достать носком до макушки. В ней, думаю, под 100 кг, у нее свисает живот, руки массивные и дряблые. Рядом подпись — This is healthy, то есть «Это здорОво». Передо мной февральская обложка британского Cosmo, на ней — активистка движения бодипозитива. Всего для журнала сняли 11 бодипозитивных женщин. Мы вступили в новую эру легитимизации зла.
Знаете, что произошло за последние месяцы, пока люди во всем мире берегли свои легкие и спасали семейные бюджеты? Западное общество, к которому, безусловно, относимся и мы, пропустило финальный шаг по обращению в идеи необольшевизма. Эти самые новые большевики захватили планету. То, что еще недавно казалось дурным сном, экзальтацией экстравагантного и неумного меньшинства, вдруг было названо нормой и обросло коммерческим интересом. Раньше мы лишь посмеивались над попытками этих чудаков обратить мир в свои идеи. Но оглянуться не успели, как они встали у руля.
Глобальные итоги года — мы оказались в мире, где на обложке глянца появляются толстушки и надпись «Это здорОво!» В этом новом мире все здравомыслящие люди по-прежнему понимают, что просто надо вовлечь толстяков в индустрию красоты, чтобы они тоже покупали туфли на каблуках себе во вред и при этом продолжали много есть, но теперь нельзя прямо своими словами все это безобразие называть. Даже если ты сам — толстяк и лично убедился в лицемерии глянца, тебя заплюют и затравят за слова об опасности ожирения. А толстушке отфотошопят бока с опрелостями, изобразят гладкой, назовут здоровой и пустят на обложку призывать к утилизации излишка мировых ресурсов через прямую кишку.
И если вам кажется, что это исключительно проблема сытых западных стран, советую осмотреться дома. Например, в нашем питерском Купчине в занюханных ларьках с китайским ширпотребом уже стоят манекены плюс-сайз, а в секонд-хендах за ручки с мамашами ходят в дни максимальных скидок 80-килограммовые пятиклассники. Не успели мы разинуть от удивления рты, как полнота и в России была названа не просто нормой, а здоровой нормой.
Почти шесть лет назад я родила и вскоре поправилась до 85 кг. Друзья, за то время, пока я пытаюсь сбросить наеденную четверть центнера, даже у нас это сделалось обычным!!! Когда я начинала худеть, меня отовсюду призывали к стройности, а теперь велят любить себя такой, какая есть. И в России люди потихоньку уверовали, что быть полным нормально. Так что мы в тренде. Догоняем сумасшедший автобус.
Вдвойне горько на все это у нас смотреть, когда знаешь, что ждет дальше. Я еще помню конец 2000-х, когда Великобритания пыталась обуздать процесс укрупнения людей, их правительство вводило обширные программы по оздоровлению граждан, снижало налоги и таможенные сборы на фрукты и овощи, вводило акцизы на фастфуд, раздавало зелень бесплатно — но в итоге победил бодипозитив, который оправдал переедание дешевых калорий. У нас впереди то же самое. И мы быстрее достигнем точки росы, чем кажется, потому что во многих сферах, догоняя, мы перепрыгиваем через несколько лет. Это свойство всех догоняющих стран: они ускоренно проходят и даже минуют круги развития. Думаю, по части бодипозитива наше государство даже не успеет развернуть контроружие и запустить пропаганду ЗОЖа, так стремительно люди растолстеют. А у нас, между прочим, ситуация один в один как в Британии, баланс интересов тот же. Поэтому при системе ОМС в первую очередь государство заинтересовано в похудении, потому что толстяки пожирают бюджеты, много болеют, долго живут, лечатся бесплатно, а в Британии они еще и на пособия существуют. В США государство и штаты опосредованно заинтересованы в толстяках: они станут больше покупать, это больше налогов в местную казну. А для нашего государства толстяки — беда…
Кто бы мог подумать, что мы доживем до времен, когда нас будут призывать к перееданию, чтобы мы окупали чужие яхты?
А кто знал, что мужчин будут по их желанию сажать в женскую тюрьму и допускать на соревнования среди женщин и общественность не посмеет пикнуть? Было время, когда СССР и ГДР клеймили позором за выставление на Олимпиады мужчин под видом женщин. А теперь тьма бегунов и бодибилдеров почувствовали себя женщинами и требуют медалей.
Как-то все вдруг лихо обернулось, что радикальные феминистки оказались в позе консерваторов, потому что не хотят ставить знак равенства между женщинами и трансгендерами. В этой новой реальности со всего мира трансгендеры шлют на детский конкурс рисунков фото членов с подписью «это женщина» и центральные американские телеканалы поддерживают активистов, придумавших слать детям обнаженные фото, чтобы заставить женщин признать мужчину женщиной, если он того желает. Помните историю с Twitter-конкурсом детских иллюстраций к книге Роулинг «Икабог»? Когда феминистки всего мира стали добровольными модераторами и вычищали тысячи фото с членами по хештегу детского конкурса. По итогам этой акции феминисток назвали отсталыми клушами, а Роулинг объявили бойкот. И зря вы думаете, что проблема нас не касается: мир прозрачный, наши дети тоже участвовали в конкурсе и видели все эти члены новых женщин.
А уж как все мы удивились цензуре в этом году! Для российского либерально мыслящего человека 2020-й стал годом краха целеполагания. Куда идти, непонятно. Цензуру текстов о коронавирусе начали не в России, а в Facebook и Twitter. Потом пошли блокировки. Потом была цензура предвыборной кампании Трампа. Потом зацензурировали самого Трампа. За ним — его сторонников. Не успели мы удивиться, как уже заблокировали компании, которые отказались блокировать Трампа. Российские матерые либералы не знают, куда бежать, какому богу молиться, потому что все перевернулось вверх ногами. Страшное дело!
Было время, когда я крайне опасалась цензуры в соцсетях в интересах нашего родимого государства: по рунету шакалили разные тролли и ольгинские товарищи, представители всяких безопасных лиг интернета, выискивали, кто наговорил на статью, стряпали жалобы на слесарей с воспитательницами. А теперь я пережила несколько блокировок в Facebook и больше опасаюсь пролиберальной цензуры. У меня появились посты, которые я боюсь выкладывать в FB. Одну мою читательницу на месяц забанили там за рассказ о том, что после набора веса у нее поднялся сахар. Другую — за вопрос: «А правда, что существуют агентства суррогатных матерей для геев?»
Звучит невероятно, но я пожалела, что фактически удалила свою страницу во «ВКонтакте»: когда была волна уголовных дел по постам в ВК, я стерла оттуда записи за все годы, убрала из друзей всех, кроме личных знакомых, и закрыла для недрузей страницу. А теперь жизнь так повернулась, что ВК очень бы пригодился. И «Дзен» пригождается. Лучшим решением двухлетней давности было для меня завести канал на «Дзене». Даже со всей его цензурой он стал альтернативой, потому что критику того же бодипозитива в FB писать нельзя. Я еще и блог «Живого журнала» реанимировала. На всякий случай.
«Хоть убей, следа не видно,
Сбились мы, что делать нам?
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам».
Это, как многие помнят, Пушкин. И это же — эпиграф к «Бесам». Роману о радикальных революционерах, большевиках позапрошлого века, которые во имя дела и убить смогли. Дело свое они называли спасением народа, вот только оказалось, что просто горстка неудавшейся молодежи спасает себя и свою пятирублевую выгоду.
Жителям таких стран, как наша, особенно тяжело вступать в этот мир бесноватого зазеркалья, потому что мы уже не консервативный хтонос, но при этом пока еще с ужасом смотрим на все эти замены «сестер» и «братьев» на «сиблингов» и на тех, кто из конформизма присоединяется к движению общего безумия. Мы где-то посередине. Нас цензура давит с двух сторон: с одной — государство, с другой — эти новые большевики.
Я реально еще помню, как в Калифорнии при Шварценеггере ввели запрет на слова «мама» и «папа» в публичном обиходе, заменив их на «родителей». А потом то же сделали в Англии. Серьезные дяди и тети рассказывали в новостях BBC, что если я, взрослый человек, услышу, что дети при мне употребляют в разговоре слова «мама» и «папа», я должна подойти и сделать им замечание. Если я не подойду, а рядом окажется полицейский, он может сам ко мне подойти и сделать внушение за то, что я не одернула детей. И даже штраф был предусмотрен. Я тогда, простая сибирская девочка, укатившая доучиваться в Лондон, таращила глаза и не верила. Думала: да ну, ерунда какая-то, надолго не приживется.
А потом на меня пожаловался в лондонскую полицию черный паренек, которому я не дала свой номер телефона: он заявил, что я расистка, поэтому отказала ему в свидании, и мне пришлось с мужем предъявлять перевод свидетельства о браке, доказывать, что я просто приличная.
Тогда это казалось уже краем: расовые квоты на работе и пр. 15 лет прошло — теперь женщины в Англии боятся отказывать в свидании инвалидам и транссексуалам.
И у нас уже начались эти политкорректные игры. Расизма нет, но есть усиленное отрицание ультралибералами существования этнической преступности и факта, что Россия вместе с трудовой силой импортирует сниженную культуру. Едва ли не самый большой ушат помоев я приняла на себя, когда посмела написать, что все же есть по некоторым статьям УК перекос преступности в сторону иммигрантов. А обычаи? Давно ли у нас возмущались резней баранов в центре мегаполисов? В 2012-2013 гг. в Петербурге полиция на Курбан-Байрам гоняла этих мясников. А теперь у нас отведены специальные места для жертвоприношений: режь — не хочу.
Или возьмите проблему Северного Кавказа и ЕГЭ. Раньше кричали вовсю, что там покупают баллы, а теперь — табу. Не смей обидеть, заподозрить, перед преступностью все равны. Московские вузы забиты полуграмотными студентами с Кавказа и из Средней Азии, но вместо расследований мы получаем призывы проявлять к бедолагам снисходительность: учатся на неродном языке. Отпилит потом такой выпускник своему пациенту не ту ногу — уж вы будьте добры, отнеситесь с пониманием. Даже пять лет назад наши люди хохотали над Америкой. А сегодня уже и у нас про университетские квоты для иммигрантов заговорили.
Я сейчас смотрю на этот мир и поражаюсь. При том, что у меня все же достаточно прогрессивный и скорее андеграундный базис и прошлое, которому большинство активистов, изображающих из себя свободных и смелых, позавидовали бы. Если я начну рассказывать, где я была, что видела, как жила, мне просто не поверят. Но даже я сейчас недоумеваю: как это произошло и почему мы не заметили, когда перевернутый мир окончательно оформился и стал нашим общим миром.
Вряд ли сумасшедший порядок укрепился надолго, но и на наш век удивления хватит.
Думаю, Россия успеет хлебнуть из этого копытца по полной до того, как человечество образумится и вспомнит, что однажды уже имело несчастье познакомиться с большевизмом.
