Цивилизация
Фильм «Викинг» я, конечно, не смотрел.
Я вообще в кино хожу крайне редко. И тем более не смотрю исторические блокбастеры. Последний такой блокбастер, который я видел, — «Ватерлоо» Бондарчука с Родом Стайгером в роли этого древнего галльского вождя, фамилию не помню, который пытался заломать бриттов, но они ему наваляли, получил по полной. Давно это было...
Так что я не буду обсуждать кинофильм «Викинг» по существу его содержания, режиссуры, игры или костюмов. Тем более что выдающийся кинокритик Юрий Гладильщиков пару лет назад рассказал, что никаких объективных критериев тут нет.
Если кино чуть выше плинтуса, то есть выше уровня технического брака и/или явной актерской профнепригодности, то, в принципе, невозможно доказать, что фильм ужасающий или потрясающий.
Побеждают те кинокритики (а лучше большая команда критиков, рецензентов и пиарщиков), которые убедительнее прочих опишут свои восторги. Убедительнее — то есть громче, цветистее и со ссылками на авторитеты. Это и будет доказательством того, что фильм великолепный, гениальный, классный и даже классический. Ну, или наоборот.
Поэтому не надо обращать слишком много внимания на декорации и костюмы, критиковать грязь, в которой барахтаются герои «Викинга», а также указывать на якобы антиисторичную эпиляцию, которую демонстрирует Рогнеда. А что тут антиисторичного? С чего вы взяли, что она не могла ухаживать за своими интимными прелестями? Еще во времена Апулея, то есть за восемьсот лет до событий «Викинга», дамы уже делали так. Così Fan Tutte, как сказал бы Моцарт.
Но я отвлекся.
Итак. Фильма «Викинг» я не видел. Но выскажусь. Не о фильме, а о его названии.
Уже не раз я слышал недоуменные вопросы: почему «Викинг», а не «Варяг» или «Русич»? Или просто «Князь», наконец?
Ведь слово «викинг» в древнерусском обиходе не употреблялось, а викингов на Руси и звали «варягами», а изначально — именно что «русью», вот ведь какая загогулина. В чем же дело? Ну, почему не «Варяг» — понятно. Зрители бы сразу решили, что это фильм про знаменитый крейсер и Русско-японскую войну. Переубеждать зрителя или читателя, что фильм или книга совсем не о том, о чем он в первый момент подумал, — дело хлопотное и неблагодарное. Хорошо. Принято. Но почему не нашлось другого слова? Тем более что Владимир родился уже на Руси и никаким викингом, то есть морским разбойником, не был.
Все дело — в слове. В красивом скандинавском, то есть европейском, именовании. В именовании, которое как бы по умолчанию пристегивает Русь к Европе.
То есть никакие мы не скифы и не азиаты. И не были ими никогда. «Да, викинги, да, скандинавы мы — со светлыми и умными очами».
Из-под глыб фальшивого евразийства и туманных рассуждений о нашей самобытности, особости и отдельности, из-под стратегической бессмыслицы «поворота к Востоку», из-под завистливой нелюбви к Западу само по себе вырвалось, как упрямый зеленый побег из-под асфальта, наше исконное желание быть в Европе. Желание не всегда осознанное, но вечное. Те, кто придумал фильм с таким названием, не ошиблись. Попали в десятку. В самое существо национальных стремлений.
Русь не хочет затеряться в мордве и чуди. Мы не оттуда, где пустыня и тайга, степь и Урга (монгольская кочевая столица). Мы из Скандинавии!
Мы оттуда, где раньше были викинги, а сейчас «Вольво» и «Сааб», «Эриксон» и «Хассельблад», а также «Нобель», куда от него денешься… «Электролюкс» — сделано с умом!
Пару лет назад китайские писатели на встрече с московскими коллегами рассказали прелюбопытную вещь. С 2000 по 2013 год в Китае с русского языка на китайский было переведено 3 тыс. книг. В этот же период в России с китайского на русский перевели 150 книг. В двадцать раз меньше. В Китае живут и работают 800 профессиональных переводчиков с русского (кажется, они даже объединены в специальный профсоюз). В России таких переводчиков — 40 человек. Опять же в двадцать раз меньше.
Я не подсчитывал точное соотношение книг, переведенных с европейских языков на русский и с русского на европейские. Но, кажется, ситуация примерно такая же. Не будем претендовать на обидную точность и говорить «в столько-то раз». Скажем «значительно» — и не погрешим против истины. Да, русских книг переводится, скажем, на английский значительно меньше, чем английских на русский.
Восток смотрит на Запад. Иногда с интересом, иногда с завистью, бывает, что и с ненавистью. Но всегда — неравнодушно.
Как на источник всего: силы, мудрости, знаний, технологий, прорывов в культуре и искусстве. Как на эталон. Как на мерило собственных достижений.
Запад тоже смотрит на Восток — но совершенно другим взором. Или с просвещенным любопытством интеллектуала, которого занимают всякие дзенские премудрости, или с жадностью капиталиста-эксплуататора, которому нужна дешевая и безответная рабочая сила, нефть, газ и прочие ресурсы.
Все это, наверное, естественно. Такова, если можно так выразиться, «геополитика культуры». Не говоря уже о мировой экономике и международной политике как таковой.
Но вот тут я вынужден сменить тон.
Да, все это правильно, естественно и закономерно, исторически обусловлено и так далее и тому подобное. Но надо знать край. Уважение и внимание к Западу не должно становиться низкопоклонством, уж извините меня за словцо из советского идеологического обихода конца 1940-х.
Неосмысленная ненависть к Европе и Америке — то же самое низкопоклонство, только в превращенном виде. Так обиженные любовники или любовницы ненавидят своих ненадежных, но очень любимых партнеров.
Да и то превращенном не до конца: сколько-нибудь успешные ненавистники Запада отправляют своих детей учиться, а то и жить именно там, в Европе и Америке.
В плясках вокруг избранного президента США Дональда Трампа низкопоклонство перед Западом достигло каких-то карикатурных масштабов.
Выступлений Трампа ждут, как пророчеств. Инаугурации ждут, как пришествия Мессии.
Личности министров, которых он только планирует назначить, обсуждают интенсивнее и заинтересованнее, чем назначения и снятия в российской верхушке. Отдельные фразы из интервью этих возможных членов новой администрации США становятся топ-новостями российской прессы. К Обаме относятся как к поверженному князю тьмы. В общем, придет Трамп и все уладит. Или, наоборот, все еще сильнее разрушит.
Не стыдно?
Впрочем, это у нас давно. Моя мама, которая после войны служила в Театре Киноактера, рассказывала, что на общем собрании один актер, чем-то недовольный и слегка подвыпивший, кричал обидевшему его начальству: «Вот погодите, Трумэн приедет! Трумэн вам покажет!» Тогда были слухи о визите Трумэна в Москву — очевидно, это было в 1946 году, до обнародования так называемой «доктрины Трумэна». Показательно, однако, что для данного скандалиста публичная адресация к Трумэну как к высшей инстанции ничем дурным не кончилась. Никто его не арестовал и даже не уволил…
Видать, чувствовали! Шучу, конечно.
Но это так, исторические анекдоты.
Если же говорить серьезно — Россия, какие бы проблемы перед ней ни стояли, все же не должна интересоваться только и исключительно американским президентом, германским канцлером, выборами во Франции, брюссельскими бюрократами, «брекситом», кризисом в зоне евро, расширением НАТО и прочими закордонными делами.
Кому как, а мне это кажется каким-то общенациональным… если не унижением, то моральным принижением, странным самоумалением. Тем более странным, что оно выражается в бесконечных наскоках на Европу и Америку.
В словесной задиристости, однако, видна глубокая зависимость, безответная любовь.
Эта песня нам мешает строить и жить.
Что же делать?
Ответ прост: перестать дуть в эту старую писклявую дуду «самобытности, особости и отдельности». Четко и ясно сказать всему миру и, главное, самим себе: мы — исконно европейская страна. Культурно, духовно, языково и даже династически, если для кого-то это важно. Россия — это Запад во всех мировых раскладах. Сказав же это, заняться своими делами, а не рыжеволосым дядькой за океаном.
В этом смысле у фильма «Викинг» — правильное название.
