Цивилизация
Князь и княгиня Шаховские составили декларацию под названием «Солидарность с Россией», ее подписали более ста человек – представители лучших фамилий русской эмиграции, потомки Белой гвардии. Что в той декларации? Озабоченность конфликтом на Украине, но в первую очередь – односторонним и крайне негативным изображением России в западных СМИ. А сам конфликт сравнивается с событиями Второй мировой, когда многие белогвардейские офицеры, не отказываясь от своих прежних идеалов, горячо переживали за свою Родину, боровшуюся с фашизмом, и желали ей победы.
Когда победа пришла, некоторые даже вернулись на Родину, которая, как казалось им, вернулась к лучшим образцам старой России: золотые погоны, победные салюты и даже что-то вроде императора на престоле. Недавно вышедшая книга Никиты Кривошеина «Дважды француз Советского Союза» рассказывает о судьбе одной такой семьи: возвращение обернулось годами лагеря сначала для его отца, белого офицера, а потом и для самого Никиты, когда он стал взрослым. Снова уехать во Францию удалось не сразу. Но
сегодня среди подписавших эту декларацию не видно желающих вернуться на Родину предков и соучаствовать в ее духовном возрождении.
Права ли декларация? Во многом да. Западные СМИ действительно бывают крайне тенденциозны и предвзяты, а в ходе боев на Донбассе жестокость проявлялась с обеих сторон.
Замечу в скобках, что впервые попал на Запад, в Амстердам, в 1992 году, и сразу на целый учебный год. Трудно было не заметить на каждом шагу совершенно предвзятого отношения к русским и к России: нас любили, нас угощали, нам радовались как новым друзьям и союзникам… Был случай, когда пенсионерка на остановке трамвая спросила трех русских студентов, на каком языке они говорят – и от слова «русский» пришла в такой восторг, что пригласила всех нас на обед; с расчетливыми голландцами такое происходит нечасто.
Что-то совсем не так пошло в следующие двадцать лет, раз отношение Запада к нам так сильно изменилось – да и наше отношение к Западу… Но я сейчас не об этом.
Декларация во многом права, но согласиться с ней никак не получается.
По тональности своей она весьма напоминает продукцию ведомства Дм. Киселева, и очень может быть, что там она и писалась: «саморазрушительная для европейских стран нелепая затея … стремление Запада воспрепятствовать развитию России … систематические нападки на всё, что, так или иначе, соотносится с «русским миром» … великая цивилизация, которая обогатила мир», и все это уместилось в одной фразе декларации.
Сам Киселев только что получил из рук патриарха Кирилла орден Св. Сергия Радонежского, а теперь на том же языке заговорил цвет русской аристократии.
Казалось бы, трудно найти более яркое подтверждение тезису: нынешнее российское руководство объединило все самое славное и великое, что только было в отечественной культуре и истории, и наследует одновременно и князьям Гагариным, и их однофамильцу-космонавту.
Справедливость этого тезиса можно было бы обсуждать в ситуации подлинного национального примирения внутри России и прочного мира на ее рубежах. Но то же самое киселевское ведомство последовательно вещает на языке «национальных предателей» и «радиоактивного пепла» – тот ли это язык, на который надо переходить преподобному Сергию и сиятельным князьям? А в степи Украины и вовсе вернулся «боевой девятнадцатый год»… И подобные декларации, безоговорочно поддерживающие одну из сторон конфликта, выглядят прямо-таки военной пропагандой – на той войне, в которой подписанты и их родные заведомо не будут участвовать. А вот
моему сыну сейчас 15 лет, и я всерьез задумываюсь о том, что будет происходить с нашей страной, когда ему исполнится 18.
Как может выглядеть национальное примирение после гражданской войны и какую роль могут в этом сложнейшем процессе сыграть потомки аристократии, можно было бы рассмотреть на примере Испании и ее нынешнего короля, но это отдельная тема, и сейчас о ней говорить не буду. Скажу лишь, что мы к решению этой задачи даже еще и не приступали, я убеждаюсь в этом каждый раз, проезжая мимо станции «Войковская», названной в честь одного из организаторов убийства царской семьи. А сколько таких улиц, станций, поселков на просторах нашей страны…
Человеческое восприятие крайне избирательно. Я не раз сталкивался с тем, что потомки первой эмиграции, а зачастую и недавние эмигранты, безвозвратно оставившие Россию ради жизни на «бездуховном либерастически-гейском Западе» и, более того, в «агрессивном блоке НАТО», являются самыми горячими поклонниками внешней и внутренней политики российского руководства, которая, конечно, лично их не затрагивает никак.
Мне нередко доводилось слышать и упреки: как я могу критиковать это самое руководство, когда Россия наконец возрождается, встает с колен, показывает всему миру свое подлинное величие?
«Мы вот там в отпуске были два года назад целых две недели, – говорили они, – ездили по святым местам, встречались с прекрасными людьми и всюду замечали прогресс, духовность и благолепие! А ты о чем пишешь?» «А вы приезжайте к нам пожить, – отвечал я в некотором раздражении, – пожить на годик-другой, не в благодатные монастыри, не к состоятельным и влиятельным друзьям, а на общем основании, в самую народную гущу. И вот тогда расскажете мне, какова она, жизнь в настоящей России». Но кажется, ни разу не был услышан.
Весной этого года, в разгар крымского кризиса, я слышал в одной из зарубежных русских церквей на территории США, как молились «о граде Киеве и Киевской Руси». Оказывается, зарубежное русское духовенство долго и подробно обсуждало вопрос о том, как называть в молитвах Украину. Молиться необходимо, это понимали все: ситуация острая, люди гибнут… но ведь никакой Украины нет и быть не может (а равно Беларуси, Молдовы, Казахстана или Эстонии). Есть только единая и неделимая Россия, которая в силу некоторых обстоятельств временно оказалась представлена рядом каких-то курьезных республик, но они скоро минуют, как сон, и даже упоминать их названия в церкви – только сквернить уста.
Это настроение разделяют не все, но оно настолько укоренилось в русской эмиграции, что
священники не решились оскорбить слуха молящихся словом «Украина».
Мне оставалось только пошутить, что если бы они стали молиться о мире на многострадальной иракской земле, вероятно, поминали бы Шумер и Аккад…
«Юрьевская, Светлейшая княгиня Еликонида (Швейцария)» – такое имя стоит в списке подписей. Не имею чести знать эту даму, но полагаю, что она достойнейший человек. Википедия подсказывает, что в швейцарской жизни она носит куда более привычное европейскому уху имя Сильвия Трамп и наверняка не требует обращаться к ней как к светлейшей княгине. Вероятно, и по-русски говорит с сильным акцентом, подбирая слова на немецкий или французский лад: «брать авион, делать телефон» – ведь в языке классической русской литературы нет самолетов и телефонов, как нет и циничной пропаганды, готовой воспользоваться именем Ее Светлости.
Но где-то в заветном ящике секретера хранится, к примеру, драгоценное колье, некогда спасенное от революционных обысков, вынесенное по льду Финского залива или вывезенное последним рейсом из Севастополя. И там же – образ белоснежной, безупречной России образца 1913 года, что ушла на дно мировой истории, словно град Китеж, и однажды поднимется из бурных вод вопреки всем наветам врагов. Чу, не ныне ли?
Неблагодарное это дело — разрушать чужие иллюзии, и к тому же бесполезное.
И все-таки, все-таки… Ваша Светлость, пожалуйста, не обольщайтесь. Пока что это всего лишь операция прикрытия.
