Цивилизация
В последнее время в прессе то и дело упоминается клуб «1 июля», но почти никто не знает, что это такое. Я в двух словах расскажу. Начнем с того, что такое Российская академия наук. Основанная некогда Петром Первым, она сохранялась под разными названиями при разных режимах и правителях. Ее собирался распустить в свое время Хрущев, но отказался от этой идеи, когда ему объяснили, как он войдет в историю: «Петр открыл Академию, а Никита закрыл».
Но причина его недовольства понятна: Академия живет на государственные деньги, но от государства достаточно независима и решает свои собственные задачи. Не проще ли подчинить ученых какой-нибудь послушной чиновной структуре, которая будет раздавать им задания и проверять исполнение?
В очередной раз эта мысль посетила высокое начальство в 2013 году, когда было решено распустить РАН и создать новую структуру, заодно включив в нее членов медицинской и сельскохозяйственной академий. Часть членов РАН заранее заявили, что отказываться от высокого звания академика или члена-корреспондента не собираются, равно как и подавать заявления о приеме в эту новую структуру. И государство, что редко случается в новейшей нашей истории, пошло на попятную, пусть и в мелочах: формально медицинская и сельскохозяйственная академии были присоединены к РАН, которая осталась на месте.
Разумеется, реформа к этому не свелась, было создано некое надзорное агентство под названием ФАНО (упразднено в 2018 году) и слияние так или иначе произошло. Но на несколько других условиях. И можно, к примеру, предполагать, что в случае официальной ликвидации РАН значительная часть ее собственности ушла бы в другие руки.
Так вот, 1 июля 2013 года ряд академиков и членов-корреспондентов как раз и выступили с заявлением о своем несогласии с проводимой реформой. Именно они стали ядром этого клуба, который в дальнейшем пополнялся новыми членами, принимал новые заявления, связанные в основном с управленческими решениями в области науки.
В 2017 году президентом Академии был избран при поддержке клуба физик Александр Сергеев, чья подпись тоже стояла под письмом о несогласии с реформами. Но сферой собственно науки клуб не ограничивается. Например, в сентябре 2019 года клуб выпустил заявление о недопустимости репрессий в связи с «московским делом».
Так что это, теневой Президиум, тайная масонская ложа, неофициально управляющая Академией, а может быть, претендующая и на власть в стране? Вовсе нет.
Все прозрачно, у клуба есть сайт, но нет никакой официальной структуры: членских удостоверений или взносов, юридического лица, расчетного счета и всего прочего. Поэтому его, кстати, невозможно закрыть. Более того, каждое заявление клуба подписано поименно, т.е. можно быть его членом и придерживаться по части вопросов вполне независимой позиции. И считать ли членом клуба президента Академии Сергеева, который некогда был его основателем? В списке он есть, но может ли он позволить себе этот статус с тех пор, как стал президентом Академии, неясно.
Тогда клуб – это такой кот Шрёдингера, который в каждый конкретный момент времени жив либо мертв, но никто этого заранее не знает? Тоже нет.
Клуб «1 июля» – это неформальное экспертное сообщество, один из примеров горизонтальных связей, которых так не хватает в нашей стране. Есть официальные структуры, есть чиновники, растет с каждым годом вал отчетности. Но как понять, чем дышат, о чем думают профессионалы в своей области? Где может разворачиваться неформальная дискуссия по значимым вопросам, кто может формулировать и распространять мнение не только одного человека, но социальной группы? Нет, не для высокого начальства – для этого есть чиновники – а для общества.
Еще один пример того же рода – Вольное сетевое сообщество «Диссернет», как оно себя называет, возникшее в том же самом 2013 году. Но его задача более конкретная: отлавливать диссертации, защищенные с грубыми нарушениями, прежде всего с огромной долей плагиата. Часть его членов входит в комиссию РАН по противодействию фальсификации научных исследований, но само сообщество вполне неформальное и независимое.
Люди делают это потому, что им важно удерживать российскую науку на возможно более высоком уровне, а не потому, что кто-то им платит за эту работу.
В такую бескорыстность, конечно, верят не все. В последнее время на «Диссернет», а с ним и на клуб «1 июля» обрушился целый вал публикаций, обвиняющих этих людей в пособничестве врагу и в подрыве авторитета государственной власти – разумеется, не забесплатно. Ну, в самом деле, кто будет за просто так себе наживать врагов среди уважаемых людей, разоблачая их научную недобросовестность?
А я отвечу, кто: патриоты. Нет, не те, кто обратил свой патриотизм в высокодоходный актив, а те, кому на самом деле небезразлично происходящее в России. Кто понимает, что замена науки ее имитацией грозит нашей стране фатальным отставанием от остального мира, что эту работу нужно кому-то делать во имя наших собственных детей и внуков (если, конечно, их не пристроили во Флориде или Швейцарии на полученные за профессиональный патриотизм средства).
Как это работает? Вот пример: недавно в Академии проходили выборы новых членов. Кандидаты подавали множество правильно оформленных бумаг, но далеко не каждый академик хорошо знает всех ученых даже в своей собственной области, не говоря уже о смежных. Как отличить настоящего ученого от имитатора? «Диссернет» предлагает простой критерий: наличие или отсутствие фейковых диссертаций, защищенных под его руководством или при его непосредственном участии. А клуб «1 июля» предлагает площадку, на которой ученые разных направлений могут обсудить эту ситуацию и каждый примет лично для себя решение, как ему голосовать.
Повторюсь, это личное решение и дело совести каждого. Клуб не имеет совершенно никакой возможности навязать своим членам некое стандартное голосование или даже проверить, как они проголосовали. Он всего лишь служит местом неформального обсуждения, которого так не хватает в эпоху официоза и тотальной отчетности.
Понятно, почему такие горизонтальные связи неудобны для чиновников и политиков, которые зачастую украшают себя и друг друга научными степенями и званиями «для комплекта». Понятно, почему они хватаются за стандартные обвинения в политизированности, ангажированности, поминают то и дело «страны НАТО» и «несистемную оппозицию». Но именно в таком неформальном взаимодействии профессионалов я вижу надежду на то, что у российской науки есть будущее, а не только его имитация.
И отдельно несколько слов для тех, кто считает, что «все бесполезно, мы не можем ничего изменить, начальство все равно свое продавит». Мы не можем изменить всего и сразу, это верно. Если кому-то очень-очень нужно оставить докторскую степень – оставят, если кого-то очень-очень нужно посадить в высокое кресло – посадят. Старинный дом снесут, деньги распилят и все такое прочее. Но ценой такого громкого скандала, что в следующий раз – поостерегутся. А может быть, и одумаются, решат жить честно. Я вижу, насколько серьезнее и строже стало отношение к защите диссертаций у самих соискателей за последние годы, как иссякает ручеек защит «на всякий случай» – а некогда он был полноводным потоком. Никто не хочет становиться героем скандальной хроники.
Борьба за подлинную науку, да и вообще за лучшее устройство общества редко выглядит цепочкой блистательных триумфов, чаще она похожа на череду осознанных поражений.
Но так приходит победа, так меняемся к лучшему мы сами, наша страна и наш мир.
