Цивилизация
В сети долго и подробно обсуждали, какие каждому из нас достались привилегии – незаслуженно, по факту рождения. Взять, к примеру, меня: я родился здоровым ребенком в интеллигентной московской семье в шестидесятые годы прошлого века, и в этом мне повезло куда больше, чем множеству других людей. Я рос в центре Москвы, ходил в неплохую школу, в конце концов, я родился мальчиком, а у мужчин в нашем обществе больше возможностей для самореализации… Какой же я счастливчик!
Мне говорят, говорят, а я вроде и должен соглашаться, да не хочется. Разумеется, мне выпало куда больше возможностей, чем тем, кто родился в заполярном чуме или Варшавском гетто, кто с детства страдает тяжким заболеванием, чьи родители – хронические алкоголики или наркоманы.
Но дальше-то что?
Во-первых, привилегии имеют и свою цену. В нашей школе в параллельном классе учился внук члена Политбюро. Естественно, нам казалось, что перед ним были открыты все двери… кроме одной, самой важной в 16-17 лет. У него было роман с дочкой школьной медработницы, но… вы же понимаете. Стоило им на вечеринке после последнего звонка уединиться – парня забрала через 20 минут личная охрана. Так что свобода видеться с любимой девочкой была у каждого из нас, кроме него.
Но главное даже не это.
Все эти разговоры о разнице стартовых возможностей (несомненно, существующей) учитывают лишь внешние, всем заметные вещи. Но жизнь человека во многом определяется его генетикой и тем, что он видел вокруг себя в семье.
Да, хорошо родиться здоровым и богатым … а если в семье все друг другом манипулируют и ребенка считают обузой? Может, лучше в бедной, но любящей семье?
Далее, различаются не только стартовые условия, но стратегии и цели, критерии успеха. Один выбирает карьеру, другой — семью, третий — творчество и так далее, невозможно оценить счастье всех этих людей по какой-то единой шкале. Бывает, наконец, просто везение (Провидение или карма, если вы веруете): в одного попала шальная пуля, а другой выиграл в лото миллион.
Равенства на свете нет, в том числе и равенства возможностей. Умный, сильный и здоровый не равен глупому, слабому и больному.
Сто лет назад в нашей стране попытались построить общество тотальной справедливости. Чем закончилось, все знают: выравниванием по нижней планке.
Впрочем, так и не выровнялись, разумеется, и справедливости тоже не достигли, а людей погубили немало.
В девяностые, похоже, победила идея построить общество с тотальным отсутствием всякой справедливости, провозгласить верховенство законов социального дарвинизма. Несмотря на всю официальную ностальгию по СССР, так устроено и современное российское общество: победитель получает всё, горе проигравшему, государство не просило его рождаться. И многие из тех, кто против конкретного победителя, совсем не против самого принципа. Уровень социального расслоения по всем замерам зашкаливает, и нет никаких признаков, чтобы супербогатые собирались потесниться ради нищих.
Равенства в нашем мире нет, но в нем бывают справедливость (общие правила игры) и солидарность (помощь тем, кто оказался слабее). С ними у нас тоже немало проблем, хотя запрос на то и другое явно растет. Но мне сдается, что любые разговоры о неравенстве стартовых условий только мешают их раскрытию и проявлению. Такие разговоры, по сути, направлены против того самого среднего класса, самостоятельного и ответственного за свою жизнь, которого нам так не хватает. Живете лучше других? Незаслуженно!
Вспоминаю 92-й год… Кто из знакомых наслаждается жизнью, кто стоит бизнес, кто наслаждается свободой, кто еще чем занят, а мы с женой работаем, учимся, растим детей – их уже двое, студенческая семья. Утром – своих три-четыре пары в университете или написание диплома в библиотеке, потом иду на обед. Мясо (в студенческой столовке оно по льготным прошлогодним ценам) кладется в баночку, это домой, нашим девчонкам. Себе – двойной гарнир с подливой.
Потом, в тех же аудиториях – сам веду уроки до позднего вечера. Зарабатываю. На перемене выхожу в буфет, беру стакан кипятка – желудок погреть. На чай денег нет, а кипяток – бесплатно.
Живем мы вчетвером в одной комнате, просторной, с высокими потолками, с видом на кусочек крыши Большого театра. Центровые, ага. А значит, у дверей нашего подъезда бушует дикий рынок, в самом подъезде – сортир для торгующих, точка для ширяющихся. Стихийный и беспощадный рынок 92-го года, бои без правил. Ребенка не просто во двор не выпустишь, с ним за руку страшновато выходить. Самый-самый центр.
Но мы работаем, учимся. Учимся и работаем. Растим детей. Бьем в одну точку. Почему-то решаем, что ездить за шмотками в Турцию или переводить западным бизнесменам на переговорах с отечественными бандитами – не наше. Эмигрировать – тоже. Мы сделали свой выбор, выстроили свою судьбу. Множество людей со сходными стартовыми условиями распорядились своими – иначе. Сравнивать глупо.
И вот прошла четверть века с небольшим... Поколение младое, незнакомое, то и дело нам кидает сквозь зубы: зажрались вы, по заграницам ездите, у моря отдыхаете, вкусно едите.
Слишком легко вам все это досталось, вы же в центре столицы родились и выросли, вы жизни-то не видели, в отличие от нас, крутых пацанов с рабочих окраин... Фейсбука.
Да, есть стартовые условия, но есть и собственные усилия. Есть генетика и воспитание, есть везение и есть много всего остального. Любое простое объяснение ложно. И в любом случае, жизнь – не игра с нулевой суммой. Бессмысленно спрашивать, живет ли Икс лучше среднестатистического homo sapiens. Стоит спросить: что сделал Икс, чтобы жизнь вокруг него стала лучше для возможно большего числа людей?
Так что я глубоко уверен: все эти сравнения относительно успешных людей с «голодающими детьми в Африке» прежде всего обесценивают вклад самого человека в то, чего он добился. Они просто неприличны и ведут только к «всё отнять и поделить», а это мы уже проходили, не помогло. Наконец, они бессмысленны, потому что ни свою, ни чужую судьбу уже не переиграть.
Если есть конкретные обвинения: украл, обманул – давайте их обсуждать, если потребуется, то и в суде. Но только с аргументами и доказательствами, а не шипением сквозь зубы: «фигли, ма-асквичи…»
Так что я прошу об одном: не обобщать и не обесценивать. Все-таки это не по-пацански.
